– Секунду! – у нее на столе мигает кнопка селектора. Девушка поднимает трубку. – Да, – говорит она в динамик. – Да, Глеб Романович. Она здесь. Хорошо.
Брюнетка опускает трубку на базу.
– Вы можете пройти, – говорит она, не глядя на меня.
– Спасибо, – бросаю немного раздраженнее, чем следовало.
Я поднимаюсь с дивана и уверенной походкой иду к кабинету начальника. Но чем ближе оказываюсь к двери с заветной золотой табличкой, тем тяжелее дается мне каждый новый шаг. Ноги будто наливаются свинцом.
Дальше все происходит как в тумане. Я поднимаю руку и стучу по деревянному полотну.
– Входи, – слышу твердый голос бывшего.
Делаю глубокий вдох и оказываюсь внутри. Кресло Глеба повернуто ко мне спинкой, и я слышу, как он разговаривает с кем-то по телефону.
– Реши этот вопрос, Олег. Сроки поджимают… Да. Все… Жду новостей.
Кресло медленно поворачивается, и глаза Любимова вонзаются в меня.
Мы смотрим друг на друга, и ни один из нас не произносит ни слова.
– Терехова, – наконец говорит он тоном строгого начальника, – мне кажется, я просил объяснительную.
– Вот она, – подхожу к столу и опускаю на него лист, который успела изрядно пожулькать за время ожидания. – Теперь я могу вернуться на рабочее место? – смотрю на него пристально и совершенно не вижу в этом надменном мужике того парня, которого любила когда-то.
Глеб, не прерывая со мной зрительного контакта, берет листок и пробегает по нему глазами.
– Опоздала на автобус, значит, – откладывает объяснительную в сторону и проходится по мне задумчивым взором.
– Да, ушел прямо из-под носа, – не знаю, как удается говорить четко, потому что под прицелом его испытующего взора я краснею, бледнею и в целом чувствую себя так, будто это и не я вовсе. А я лишь наблюдаю за этой девушкой, которая не знает, куда деться.
– Как интересно, – стучит пальцами по столу Любимов. – Значит, так, Лина…
– Ангелина Матвеевна, – поправляю босса, напоминая, что между нами теперь нет места неформальному общению.
Уголки рта Глеба поднимаются в легкой усмешке, и я вижу озорной блеск в его глазах.
– Ангелина Матвеевна, – говорит он. – Опоздания в нашей компании не приветствуются. Более того, они наказываются.
Я буквально чувствую, как у меня горят уши, а внутри все кипит от возмущения. Его слова настолько расходятся с реальностью, с тем, что мне говорил Майков, и тем, что я видела на примере других сотрудников. Поэтому меня разрывает от чувства несправедливости и обиды.
– Если вы не хотите получить штраф, то будьте любезны, рассчитывайте время дороги и возможных форс-мажоров, чтобы такого не случалось впредь. Надеюсь, этот момент мы прояснили?
– Да, – отвечаю сквозь зубы.
– Но сегодняшний инцидент я не могу оставить без наказания. Потому что если я закрою глаза на одного подчиненного, то и остальные будут позволять себе подобное.
Понимаю, что Любимову доставляет наслаждение унижать меня подобным образом и он просто упивается собственной властью. И я ненавижу его от этого еще сильнее, чем прежде.
– Так что придется вам задержаться на работе, Ангелина Матвеевна, и отработать те два часа, оплата за которые равна размеру штрафа.
Это предложение производит отрезвляющий эффект.
– Простите, Глеб Романович, но при устройстве на работу я поднимала вопрос сверхурочных, сразу обозначив, что оставаться дольше указанного в договоре времени я не смогу. Брать работу на дом – более приемлемый для меня вариант. Если вам такое не подходит, то штрафуйте.
Подобного ответа Глеб явно не ожидал. Он плотно сжимает челюсти, играя желваками и смотря на меня с прищуром.
– Похоже, вы не дорожите работой, Терехова.
– Это не так, – я думаю о своих девочках, которые еще накануне были с температурой. Никакая работа не окажется для меня важнее дочек.
– Вы же не думаете, что то, что мы были знакомы ранее, дает вам какие-то поблажки?
– Поверьте, Глеб Романович, меньше всего я стараюсь вспоминать о нашем знакомстве! – снова вспыхиваю. – Мне очень нравится моя работа и проект. Но за пределами офиса у меня тоже есть жизнь, которая была до этой должности и будет в случае, если я ее потеряю, – говорю более эмоционально, чем следует.
В тот день, у входа в бизнес-центр, он показался мне гораздо приятнее. Но стоило бывшему узнать, что я работаю на него, как его будто подменили. А опыта работы с такими мерзавцами у меня нет.
– Я не стану вас умолять не штрафовать меня, впрочем как и увольнять. Это ваша компания, и вам виднее, какие именно сотрудники должны работать на вас. Поэтому если это все, то я предпочту вернуться на свое рабочее место и выполнять поставленные задачи!
Мы сверлим друг друга ненавистными взглядами, и я уже готова написать заявление на увольнение, лишь бы больше никогда его не встречать.
– Идите, Терехова. И похоже, у меня будет серьезный разговор с человеком, взявшим вас на работу. Придется поручить комиссии произвести оценку его профессиональных качеств.
– Что? – меньше всего я хочу впутывать в это Ваню. – Зачем? – не могу поверить, что по моей вине у Майкова будут проблемы.
– Налицо несоблюдение критериев, по которым мы нанимаем сотрудников. Судя по всему, вы были приняты только за личные заслуги перед вашим начальником, – говорит ехидно, и это оказывается последней каплей.
– Вот, значит, какого вы обо мне мнения! – не думала, что он сможет унизить меня еще сильнее. – Не утруждайте комиссию. Я напишу заявление на увольнение! – разворачиваюсь на каблуках и, не дожидаясь дальнейшего потока грязи, направляюсь к выходу.
К черту Любимова и его подачки. Я и сама смогу отыскать другую работу.
Глава 12
– Лина, – смотрит растерянно на меня Майков, – я поговорю с ним, только прошу, не увольняйся.
– Ваня, прости, но работать под шефством этого самодура я не смогу. Возможно, с другими он ведет себя достойно, но у нас с ним диалога не получается.
Я уже твердо для себя все решила, и поэтому перед моим непосредственным начальником лежит заявление на увольнение по собственному желанию.
– Блин, Лин, – снимает он очки и откладывает их в сторону, устало трет переносицу. – Тебе же все равно придется отработать две недели…
– Но это не обязует меня к переработкам, верно? Лишит премии – ну и плевать. Главное, больше никогда его не видеть.
– Чёрт, – откидывается на спинку кресла Ваня, нахмурившись. – Где мне еще найти такого специалиста, как ты? – вижу в его взгляде отчаяние.
– Прости, Вань. Мне правда нравится работать с тобой… Но не с ним.
– Лин, я честно не знал, что он генеральный директор… – он замолкает на несколько мгновений, а затем отводит взор в сторону. – Прости, вру. Знал, но он не собирался возвращаться в страну, и я не думал, что это станет проблемой такого масштаба, – тяжело вздыхает. – Хочешь я уйду вместе с тобой?
– Прекрати, – меньше всего мне нужны жертвы хорошего друга из-за моих отношений с бывшим. – Даже не думай об этом. Просто под его начальством я не могу работать, это выше моих сил. А мое душевное спокойствие – единственное, что важно для меня. Важнее денег и тем более амбиций озлобленного, избалованного мерзавца! – выговариваю, задыхаясь.
По ощущениям кажется, что это не просто беседа, а стокилометровый марафон.
– Лин, я что-нибудь обязательно придумаю. Давай проведем тебя как внештатного сотрудника и будешь выполнять работу дома? Правда, зарплата будет меньше…
– Ваня, все в порядке, – глубже вдыхаю я и улыбаюсь. – Ты же понимаешь, что и в этом случае он найдет, как ко мне придраться. Наверное, это знак, что пока мне нужно проводить больше времени с девочками. Этот случай с их болезнью наглядно показал, что для меня важнее. Все, о чем я могу думать сейчас, – это как там мои малышки.
– Возьми больничный, а я объясню ему условия, по которым с тобой заключался договор.
– Нет! – говорю твердо.
Любимов ясно дал понять, что он устроит проблемы Майкову в случае моего непослушания. У меня нет другого выхода, кроме как уйти и не подставлять Ивана.
– Все решено. Так будет лучше для всех. Потому что либо он будет и дальше надо мной издеваться, либо все вскроется…
– Я тебя понял, – тяжело вздыхает мужчина. – Но я могу написать тебе рекомендацию и посодействовать с устройством в другую компанию.
– Спасибо, Вань. Ты чудо!
Домой возвращаюсь, испытывая внутренний подъем. Я сделала правильный выбор. Невозможно все время жить в напряжении и ждать, когда рванет.
Я опять вычеркнула Любимова из своей жизни. И верю, что он больше не объявится. Осталось лишь перетерпеть две недельки, и потом мы снова будем существовать в разных вселенных.
После того как я решила уволиться, кажется, что с плеч упал тяжкий груз. И все начинает налаживаться. Маша с Дашей чувствуют себя лучше. Остается лишь насморк и небольшой кашель.
Только мысль о предстоящей отработке не дает мне покоя. Меня беспокоит не сам факт работы, сколько вредный большой босс, что явно не даст мне спокойной жизни. Остается надежда на то, что, получив мое заявление на увольнение, он забудет обо мне.
Когда я прихожу на следующий день в офис, меня ждут отличные новости: Глеб уехал в командировку, а значит, как минимум несколько дней я его не увижу.
Зная, что не наткнусь на мерзкого босса, окунаюсь в работу с головой и снова получаю истинное удовольствие от выполнения поставленных задач. Я чувствую себя нужной и на своем месте. Неудивительно, что у меня появляются мысли о том, что, возможно, я совершаю ошибку и не должна увольняться и лишаться такого прекрасного места. Но затем в памяти всплывает надменный взор Глеба и его угрозы в сторону Майкова, и от сомнений не остаётся и следа.
Я не встречаюсь с Любимовым до конца своей отработки. Находится он все это время в отъезде, или же просто Вселенная наконец-то решила сжалиться надо мной, но я дорабатываю до конца своего срока без лишних потрясений.