— Сэр Лил, пожалуйста успокойтесь. Стьюд опытный мечник, и он знает, что делает, — зашептал на ухо вырывающемуся рыцарю здоровяк.
Но Лилипут оставался глух к призывам трактирщика. На его глазах тролль избивал его лучшего друга, а он был бессилен чем-либо ему помочь.
— Надо же, какой идиот! — неистовствовал Лилипут. — На что он рассчитывал, швыряя один из мечей в лицо троллю? Что попадет точно в глаз? Но это же чистой воды безумие! Один шанс на миллион! Ведь это же не метательный нож, даже не кинжал! Конечно тролль его без труда отбил!.. Теперь ему в одиночку никак не справиться! Пусти меня, я ему помогу!..
К счастью, Шише хватило сил его удержать.
Рыцарь быстро пятился под градом страшнейших ударов тролля. За считанные минуты на его теле появилось с десяток новых ран — к счастью, не смертельных. Пока еще не смертельных.
Студент, конечно же, был великолепным мечником, но мечником ДВУХ мечей! С одним же он выглядел по меньшей мере нелепо.
Смерть его приближалась… Неотвратимо.
— Что ты наделал, Студент? — рвался Лилипут.
— Успокойся, сэр Лил! — в самое ухо ему уже не шептал, а орал Шиша. — Ваш друг знает, что делает!
— К чёрту!.. Шиша, мне бы очень хотелось поверить твоим словам, но разуй глаза. Парень уже мертв! Неужели ты не видишь?!
У Лилипута началась истерика.
«Я отбил твой меч, человечек! — ликовал Токур. — Неужели ты всерьёз надеялся попасть в звезду?.. Я ожидал от тебя чего-нибудь похитрее. Ну, раз так, то теперь ты умрешь гораздо раньше, чем я предполагал…»
«За мной, тварь, за мной!» — едва слышно шептал Студент, отступая. В голове его шумело, колени предательски дрожали, он едва-едва успевал отпрыгивать и уклоняться — о том, чтобы попытаться отбить серп единственным мечом, не могло быть и речи.
Вновь каждый замах и удар тролля сопровождался восторженным рёвом трибун.
Пока рыцарю везло, но это не могло длиться вечно. Сил у него осталось совсем чуть-чуть.
Он продолжал говорить, бодрясь от звуков собственного голоса: «Вот так… Ох, чтоб тебя!.. Надо же, как больно!
И снова по спине!.. Но ты ведь не будешь убивать меня быстро? Ведь вот он я, куда теперь денусь — а ты ведь жаждешь сполна насладиться радостью мести, прочувствовать ее, просмаковать… Ну же, урод, не отставай. Еще с дюжину шагов, и мы у цели. Он отскочил куда-то сюда — я это точно помню… Я сейчас споткнусь, упаду на песок — и ты мне начнешь отрезать голову. Только очень медленно. Ведь, чёрт подбери, это же будет так эффектно! А ты ведь у нас тот еще артист — любишь покрасоваться! Ты только представь, урод, — я полностью сломлен и даже не сопротивляюсь, повержен, стою на коленях и молю тебя о пощаде, и ты плавным движением сносишь мне голову… Как сценарий — нравится? Ну тогда приготовься, еще пару шагов и преступим к делу… Господи, только бы он был здесь!»
«Ха-ха-ха! Мерзкий человечишка, ты молишь меня о пощаде? Ну так получи ее!..»
Леденящий кровь вой привел Лилипута в чувство.
Стоящий рядом Шиша пытался докричаться до замутненного горем сознания друга, но все его усилия были тщетны. Страшный вой полностью перекрывал крик трактирщика.
Лилипут не поверил собственным глазам — на арене, прижав руку к распоротому животу, застыл поверженный исполин, а перед с ним на коленях сидел весь израненный, но живой Студент. В остекленевших глазах тролля навечно застыло изумление.
Вой смертельно раненого тролля услышали даже те немногие жители Норки Паука, кого этим утром не было на площади Ристалища.
— Поверить не могу! Как же у него получилось? — пробормотал себе под нос потрясенный Лилипут.
Студент тяжело поднялся на ноги и вскинул над головой перепачканный тёмно-синей кровью клинок.
Ошарашенные неожиданной развязкой трибуны взорвались ликующим воплем, приветствуя победителя Поединка Чести. Многоголосый крик их был настолько силен, что даже на несколько секунд заглушил вой тролля.
К пошатывающемуся от ран и усталости рыцарю подбежали четверо гилтов. Из своих копий и щитов они тут же соорудили носилки, на которые аккуратно уложили Студента, и, подхватив их, бодро зашагали к противоположенному от Лилипута с Шишей краю арены.
Рыцарь с трактирщиком дружно оглянулись — сторожившие их гилты разошлись и заняли свои места в оцеплении вокруг арены, сосредоточив теперь все свое внимание на беснующейся на трибуне толпе.
— Шиша. Мы свободны! — крикнул в ухо трактирщику Лилипут.
Здоровяк кивнул головой и улыбнулся.
— Так чего ж мы стоим! — возмутился рыцарь. — Быстрее, а то Стьюда сейчас без нас унесут!
И, не дожидаясь ответа, Лилипут цапнул трактирщика за руку и потащил за собой, вдогонку за носильщиками Студента.
К всеобщему облегчению тролль, наконец-то, угомонился и рухнул на песок мертвее мертвого.
И тут же из-за спины Лилипута донесся взволнованный голос Шиши:
— Сэр Лил! Я же вам говорил! Я говорил! А вы, вы… А я верил! Я до последнего мгновенья верил! Ведь это же сэр Стьюд — дважды кавалер ордена Золотого Когтя!
Лилипут чуть замедлил свой шаг, чтобы здоровяк смог его догнать. Когда Шиша поравнялся с ним, он попросил:
— Лучше расскажи-ка мне, как это Стьюд смог продырявить тролля? А то, от страха за нашего кавалера, я зажмурился и все проглядел.
— О! Это было потрясающе! — воскликнул здоровяк и быстро-быстро затараторил: — Весь фокус в том, что сэр Стьюд запомнил место падения своего второго меча, отбитого троллем. Он не просто так отступал под градом ударов, а шаг за шагом приближался к своему второму мечу. Незаметно для тролля, они описали по арене круг и подошли к зарывшемуся в песок клинку. Тут сэр Стьюд притворился совершенно обессиленным и плюхнулся на колени. Вы наверно слышали, как взревели трибуны!..
— Слышал, — кивнул Лилипут, — а потом сразу вой.
— Так и было, — подтвердил Шиша и продолжил: — Тролль ударил, целя своим страшным серпом в шею нашему другу. Но в момент удара Стьюд вдруг ожил и, выхватив из песка меч, мастерски отбил им серп тролля. И тут же, подавшись вперед, по самую рукоять вогнал свой второй клинок гаду в брюхо.
— Что-то я не понимаю. То есть как это «по самую рукоять»? — удивился Лилипут. — Так чего ради этот идиот так долго тянул кота за хвост! Неужели он сразу не мог вот так же — по самую рукоять!
Трактирщик пожал огромными плечами и ответил:
— Да я, честно говоря, и сам толком не понимаю, как это у него получается. Всем известно, что человеку не по силам пробить мышечный панцирь тролля. Уязвимы у тролля лишь глаза, но они маленькие и их тролль тщательно оберегает… Но сэр Стьюд знает какой-то секрет. Его он мне не открывал. Могу сказать лишь одно: этот сегодняшний — далеко не первый тролль поверженный Стьюдом на моих глазах, и каждый раз, перед тем как нанести решающий удар, он, сперва, что-то чертил на животе тролля, после чего тролль становился уязвим. Что именно он чертит, я сказать не могу — не знаю. Почему бы вам самому у него не поинтересоваться?
— Именно это я и собираюсь сделать, как только наш рыцарь более-менее оклемается, — заверил Лилипут. — Давай-ка прибавим шагу, а то гилты его вон уже на полосу выносят.
Лилипут с Шишей без труда догнали обременённых ношей гилтов и потребовали, чтобы те остановились и поставили носилки на землю. К их удивлению, гилты безропотно подчинились.
Лежащий на животе Студент пребывал в глубоком обмороке, его исполосованная спина представляла собой одну сплошную кровоточащую рану.
— Вы только посмотрите, во что превратило его это чудовище! — покачал головой Ремень, вдруг, как из-под земли, выросший за спинами друзей.
Прочитав удивление на их лицах, ютанг пояснил:
— Не удивляйтесь, меня Балт послал, чтобы я позаботился о Стьюде. — И, повернувшись к гилтам-носильщикам, помощник гарала скомандовал: — Поднимайте его и следуйте за мной!
Но гилты и не подумали подчиниться.
— Сбавь обороты, ютанг, — прозвучал в ответ глухой голос из-под опущенного забрала. — Командуй своими зуланами и не лезь в дела хранителей.
— Что такое! — взорвался уязвлённый Ремень. — По Закону вы обязаны подчиняться победителям Поединка Чести!
— Ты не победитель, — спокойно возразил самый разговорчивый. Остальные трое гилтов согласно закивали, как бы подтверждая право товарища вести переговоры от их имени.
— Я нет, но они, — ютанг положил руки на плечи Лилипута и Шиши, — втроём с сэром Стьюдом, — он указал на лежащего без сознания рыцаря, — бросили вызов клану Двуглавого Змея и теперь в полном праве разделить успех на троих.
— Они в полном праве, — кивнул гилт. — Но при чем здесь ты?
— Эти двое недавно на Норке, — стал объяснять Ремень, — и не знают к кому лучше отнести раненого друга. Я хочу им помочь.
— Мы сами им поможем, — отрезал гилт.
— Ну уж нет! Знаю я вас, рвачей. Сейчас притащите Стьюда к какому-нибудь знакомому костоправу, который может и поставит парня на ноги, но провозится с ним месяц, а то и больше. Ведь, куда ему спешить — клан Двуглавого Змея по Закону обязан полностью оплатить лечение победителя. И чем больше он проваляется — тем больше золота осядет в карманах вашего дружка. А уж он-то щедро с вами поделится за такого клиента!
— Ютанг, ты перешёл все границы. Ещё слово и… — начал было гилт, но Ремень его перебил:
— Спокойно. Здесь, — он вытащил из-за пазухи толстый увесистый кошель, — сотня колец, считайте: по двадцать пять на брата. Уверен, это компенсирует вам ваши потери. Держите. — Ютанг бросил кошелёк гилту. — А теперь давайте-ка все же сделаем по-моему… Парни, — обратился он к рыцарю с трактирщиком, — меня гилты не послушают, но вам они подчинятся. Прикажите им поднять Стьюда и следовать за собой, а сами идите за мной.
Все произошло точно так, как хотел Ремень. Маленькая процессия из семи идущих и одного лежащего быстро покинула площадь Ристалища, и на тесной улочке влилась в шумную толпу расходящихся по домам «болельщиков».
— Ну так как, Горчица, жить парень будет? — спросил Ремень, после того как гилты, уложив Стьюда на кровати в доме лекаря, разобрали щиты и копья и вышли на улицу, наконец оставив ютанга, рыцаря и трактирщика наедине с хозяином дома. — Вот, друзья, познакомьтесь: господин Горчица — лучший знахарь Норки Паука. А это сэр Лил и господин Шиша — мои хорошие приятели.