— Макавити? Это же кот из известного мюзикла про кошек?
— Ну да, тот самый, который «breaks the law of gravity». Ещё первая экспедиция обнаружила там на берегу моря удивительную выветренную скалу, похожую на кошку, выгнувшую спину, которая, как кажется, стоит вопреки притяжению планеты. Вот её и прозвали именем чудо-кота, нарушающего законы гравитации. А потом там образовался город, который назвали Порт-Маккавити. Кстати, в сам порт флиттеры летают четыре раза в день. Но нам нужно не туда, мы сойдём примерно на полдороге.
Они быстро сняли номер, бросили рюкзаки, и Ильма энергичным шагом двинулась куда-то в сторону центра. Анджей еле поспевал за ней. Свернув с главной улицы, она решительно направилась через какие-то кварталы двухэтажных таунхаусов, утопающих в зелени деревьев, прошла пару кварталов и позвонила в калитку одного из блоков.
Дверь открыла женщина — на взгляд Анджея, моложе Ильмы. Впрочем, с определением возраста спейсианских женщин на глаз он откровенно путался — шестнадцатилетняя выпускница профессиональной школы могла выглядеть вполне взрослой, а Ильма казалась не старше своей дочери. Одета она была в идеально подогнанный по фигуре камуфляжный комбинезон с разнообразными нашивками.
— О, госпожа полковник! — приветствовала её Ильма. — Ещё не на службе?
— О, госпожа профессор! — в тон ответила та. — Наконец-то ты добралась до нашего захолустья.
— Знакомьтесь, — представила хозяйку и своего спутника «госпожа профессор». — Это Анджей Краковски, журналист с Земли, которая под Солнцем. А это Сесилия Инедрис, начальник следственного отдела региональной полиции. А Джерри дома?
— Дома, кофе пьёт, — ответила «госпожа полковник». — Ты же знаешь — учёные, в отличие от нас, полицейских, имеют возможность вести размеренный образ жизни.
— Ну, я, как видишь, уже давно на ногах.
— Так у вас в Хиппе Арктур встаёт на шесть часов раньше. Вы, небось, уже проголодаться успели. Пошли в дом, накормлю завтраком и вас заодно.
Она провела гостей на маленькую кухню, где за столом с чашкой кофе в руках сидел бородатый мужчина в застиранной футболке. Он тоже обрадовался появлению Ильмы, как старой знакомой. Сесилия быстро метнула на стол ещё две тарелки и навалила в них какого-то овощного рагу с мясом. Вкусно, но совершенно непонятно, из чего сделано.
За едой Ильма выспрашивала у Сесилии новости из жизни каких-то общих знакомых, судя по всему, не известных не только Анджею, но и Джерри.
— А Майк как поживает?
— Подался в планетарные силы быстрого реагирования. Теперь водит там что-то среднее между флиттером и пинассой. Смылся от нас в Порт-Лобофф.
— А Руслан?
— Погиб в феврале в поисково-спасательной операции. Был большой циклон…
— Пер?
— Теперь моя правая рука. Женился на Бетси — помнишь эту светленькую девочку-диспетчера? Мы думали, чуточку солиднее станет, а он ничуть не изменился. Но к майору его не представлю, пока не остепенится. Пусть в капитанах походит.
— А у вас в музее как дела? — переключилась Ильма на Джерри.
— Да как всегда. Интересных находок уйма, денег не хватает, археологи вечно норовят увезти всё самое интересное в Музей планеты в Му-Сити, приходится костьми ложиться, чтобы поделить хотя бы поровну. А у них гранты от муниципалитета Му-Сити на пополнение Музея. И что я могу сделать? У нас небогатый горный район, наш регион не может выделять таких субсидий. А поступлений от билетов еле-еле хватает на поддержание музея и реставрацию тех экспонатов, которые уже есть в коллекции.
— А что, разве музей финансирует не государство? — удивился Анджей.
— А государство-то тут при чём? — не в меньшей степени удивился Джерри. — Государство — оно в Боотисе, на другом берегу Картайского моря. Нет, конечно, король Аслан II не чужд меценатства и благотворительности, но у него свои краеведы и археологи, с какого перепуга он будет вкидывать деньги в Хчыагнул?
— Ничего не понимаю, — растерялся Анджей. — Я, видимо, как-то забыл ознакомиться с политическим устройством Лемурии.
— Очень просто, — сказала Сесилия. — Как и во всех мирах. Есть локальные муниципалитеты, которые собирают налоги, содержат медицину, полицию и т.п. Часть налогов отстёгивают в регион, он содержит следственную полицию, высокотехнологический медицинский центр и кое-какую транспортную инфраструктуру. Регионы отстёгивают часть налогов в планетарную полицию, которая занимается в основном контролем крупных компаний и реагированием на чрезвычайные ситуации вроде планетотрясений. Ну и, естественно, планетарная полиция следит за региональной, региональная за муниципальной и наоборот. Науку же финансируют в основном неправительственные фонды, которым понемногу отстёгивают и муниципалитеты, и регионы, а в основном — частные пожертвования.
— А при чем здесь какой-то король?
— А при том, что на Лемурии всё есть. Если ты спросишь про государство под Бетой или Толиманом, да даже и на Атлантисе, то собеседники сделают большие круглые глаза и скажут, что когда их предки улетали с Земли, то государство прихватить с собой забыли. А у нас вот не забыли. Нашёлся тип, который объявил себя королём всего созвездия Волопаса. Управлял он на самом деле довольно неплохо, и вокруг его дворца постепенно вырос процветающий город и здоровенный кусок густонаселённой сельскохозяйственной местности. Вот к нему и приклеилось название Боотис34. Потому что король именуется Rex Bootis, а значит, то, чем он реально правит, Боотис и есть.
— Кстати, это мысль, — сказала Ильма. — По плану после Агнульского хребта мне всё равно надо посетить долину Далии. А от Боотиса туда добираться ничем не хуже, чем от Вакрахамнена.
— А ты, кстати, знакома с королём? — поинтересовалась Сесилия.
— Не хуже, чем с тобой. У него в королевстве тоже полно скэттера, и в моих консультациях он нуждается не меньше, чем хчыагнульская региональная полиция.
— А религиозные фундаменталисты у вас на Лемурии есть? — поинтересовался Анджей. По результатам посещения Музея планеты он составил впечатление, что скэттер в основном слишком близок к природе, чтобы представлять собой сколько-нибудь организованные религиозные общины, а про гэзер Ильма прямо сказала, что тот варится в одном информационном супе со спейсианскими городами.
— А как же! — гордо ответила Сесилия. — У меня в регионе целых две общины — пастафарианцы и джайны. А у короля есть даже эти, исповедующие софизм… нет, суфизм.
Дальше непонятным образом мужчины были выпихнуты на экскурсию по древнему городу, а Сесилия с Ильмой остались обсуждать какие-то проблемы хчыагнульской региональной полиции, связанные с этнографией скэттера.
Теперь Анджей получил возможность рассмотреть строения позднеимперского Хчыагнула не из окна автобуса, а вблизи. Почему-то они напомнили ему не имперские столицы Земли, в одной из которых он вырос, а скорее внезапно разбогатевшие на нефтяном буме конца XX–начала XXI веков бедуинские монархии Аравии или, может быть, Москву, которую в начале XXI века точно так же изуродовало нефтяное богатство, свалившееся в постсоветский период.
Всё-таки обычно древние города куда более гармонично сочетают застройку разных эпох. Даже Лелистад и Бразилиа, возникшие на чистом месте в середине XX века, три столетия спустя приобрели определённый шарм древности. А здесь вся застройка относилась к одному периоду. И никаких следов того, что раньше или позже этого периода здесь тоже жили.
Как объяснил Джерри, примерно за поколение до Ри Сахыга город был начисто уничтожен землетрясением и селевым потоком. Уцелела только крепостная стена. При этом Империя была настолько богатой, что восстановила город по последнему на тот момент слову архитектурного искусства на то число жителей, которое он имел до катастрофы. Таким образом, потребности в новом строительстве в городе так и не возникло вплоть до того момента, как планета была перемещена на новую орбиту, и население стало куда-то исчезать. В результате получился очень забавный контраст между величественной, но застывшей древнеарктурианской архитектурой, покой которой нарушался только достаточно почтительными экскурсантами, и живым, зелёным, но эфемерным человеческим городом, полукольцом охватившим исторический центр.
По этому поводу Джерри на память процитировал эссе современного литератора Питера кхе-Чьоля. Анджей восхитился безупречным слогом и ядовитостью сарказма и поинтересовался, кто это вообще такой.
— Никто толком не знает, кто это и где он живёт, — пожал плечами Джерри. — Только в Сети периодически появляются тексты с однозначно узнаваемым стилем. Нет ни одного события, вызвавшего резонанс в блогосфере, на которое он бы не откликнулся. Даже по вашему сериалу «Основание» уже успел проехаться, — Джерри ткнул пальцем в портрет на майке Анджея.
(Вечером в гостинице Анджей нашёл в Сети эту рецензию и прочитал. Чувствовалось, что автор успел не только посмотреть сам сериал, но и прочесть книгу-первоисточник, и скорее полемизировал с идеями Азимова, чем критиковал игру актёров и работу сценариста. От лежащей в основе эпопеи идеи погружения в варварство при распаде централизованной власти он вообще не оставлял камня на камне.)
Обедать археолог повёл гостя в кафе, приютившееся на самом краю исторической части, мотивировав тем, что побывать в Хчыагнуле и не попробовать древнеарктурианскую кухню — это просто упустить всё на свете.
Обстановка в кафе была совершенно необычной — сиденья подвешены к потолку на манер качелей, а вместо вилки подавалось нечто, похожее на большой пинцет. Фирменное блюдо представляло собой что-то вроде спагетти, перемешанных с тонкими колбасками, по толщине сравнимыми с макаронами. Все это предлагалось наматывать на пинцет и отправлять в рот. В общем, при необычности формы это блюдо имело довольно банальное содержание. Зато напитки показались Анджею куда интереснее. До сих пор на Лемурии он пил в основном обычные земные чай и кофе, в крайнем случае сидр, а тут подавались настои из каких-то типично лемурийских трав.