Вэл рывком поднялась с кресла и подскочила к нему:
– Вот значит как? Девушка, которую ты любил, была тихой, застенчивой, позволяла тебе управлять, вести разговор. А теперь, когда я изменилась, когда наконец почувствовала себя собой, то вдруг оказалось, что твоему идеалу я не соответствую, да?
– Здесь дело не в личных предпочтениях…
– Конечно, как же мы можем признать за собой такую вину! Нет, мы обязательно оправдаемся, выйдем чистенькими и…
Миро поднялся на ноги – что было не очень легко, поскольку Вэл нависла над ним всем телом, – и закричал ей прямо в лицо:
– Дело здесь в том, позволяют мне закончить свою мысль или нет!
– А сколько раз ты выслушивал меня до…
– Правильно, давай перевернем все с ног…
– Ты хотел лишить меня моей жизни и вселить в мое тело кого-то другого…
– Ах вот о чем речь? Что ж, можешь не волноваться, Джейн говорит…
– Джейн говорит то, Джейн говорит се! Ты сказал, что любишь меня, но ни одна женщина не сможет вынести, когда на ухо тебе все время шепчет какая-то сучка, извращая каждое сказанное слово…
– Теперь ты говоришь как моя мать! – заорал Миро. – Nossa Senhora, я понятия не имею, зачем Эндер потащился за ней в монастырь! Она поедом его ела, обвиняя в том, что Джейн он любит больше, чем ее…
– По крайней мере, он пытался любить живую женщину, а не свихнувшуюся компьютерную энциклопедию!
Они разом замолчали, стоя лицом к лицу. Миро так и не сумел подняться полностью, колени его были согнуты, потому что Вэл слишком близко подступила к нему, и сейчас, почувствовав на лице ее дыхание, ощутив тепло ее тела, он вдруг подумал: «Как раз на этом самом месте…»
Даже не успев проговорить мысль до конца, он выразил ее вслух:
– Как раз на этом самом месте во всех голофильмах ссорящиеся влюбленные внезапно встречаются глазами, обнимают друг друга, смеются и крепко целуются.
– Это в голофильмах, – огрызнулась Вэл. – Если ты попробуешь хоть пальцем до меня дотронуться, глазом не успеешь моргнуть, как я вобью твои половые органы тебе в брюхо. Будешь потом извлекать их с хирургом.
Она развернулась и направилась обратно на свое место.
Миро облегченно рухнул в кресло и произнес – вслух, но достаточно тихо, чтобы Вэл поняла, что обращается он не к ней:
– Ну, Джейн, на чем мы остановились? Ты извини, здесь случился небольшой ураган…
Ответ Джейн раздался лишь секунду спустя. Миро сразу узнал стиль Эндера; тот тоже любил растягивать слова, когда над кем-нибудь иронизировал.
– Теперь ты видишь, какие проблемы у меня могут возникнуть, если я попробую воспользоваться ее телом.
– Знаешь, не у тебя одной такие проблемы, – молча проговорил Миро, но рассмеялся вслух. Тихонько фыркнул, поскольку знал, что Вэл, услышав его смех, окончательно взбесится. Она напряглась, но ответа его не удостоила – его насмешка достигла цели.
– Мне не нужно, чтобы вы там дрались и ругались друг с другом, – успокаивающе произнесла Джейн. – Я хочу, чтобы вы помогали друг другу. Потому что заканчивать дело вам, наверное, придется без меня.
– Мне так кажется, – сказал Миро, – что это вы с Вэл удачно сработались бы без меня.
– Вэл так энергична, потому что ее переполняет… Не знаю, что именно, но того, в чем она нуждалась раньше, сейчас в ней с избытком.
– Эндер – вот кто ее сейчас переполняет, – ответил Миро.
Вэл повернулась в своем кресле и посмотрела на него:
– А ты о своей сексуальной ориентации никогда не задумывался? Ты любишь двух женщин, одна из которых существует в виртуальном пространстве ансибельной сети и компьютерных связей, а другая на самом деле носит в себе душу человека, который является мужем твоей матери. Ты считаешь это вполне нормальным?
– Эндер умирает, – сказал Миро. – Или ты уже знаешь?
– Джейн говорила, что он вроде бы начал угасать.
– Он умирает, – повторил Миро.
– Вот она, истинная натура всех мужчин, – скривилась Вэл. – Вы с Эндером оба клянетесь в вечной любви к женщинам из плоти и крови, а на самом деле не можете выделить им даже частички своего внимания.
– Неправда, Вэл, я твой и только твой. Больше мне не на кого обращать внимание, – сказал Миро. – А что касается Эндера, так он забыл о матери, потому что полностью погрузился в тебя.
– В мою работу, ты хочешь сказать. В то задание, которое я выполняю. Но не в меня.
– Но ты сама думаешь только об этом. За исключением тех мгновений, когда отрываешься на мне, обвиняя, что я болтаю с Джейн, а тебя не слушаю.
– Все правильно, – кивнула Вэл. – Неужели ты думаешь, я не заметила, что происходит со мной? Внезапно я начинаю трещать без умолку, во мне столько энергии, что я заснуть не могу, я… Эндер, наверное, все время присутствовал во мне, но по-настоящему обратил на меня свое внимание только сейчас, и то, что он творит, ужасно. Разве ты не видишь, что я испугана? Я не выдержу. Я не смогу удержать в себе столько энергии.
– Вот с этого бы и начинала, а то наорала на меня… – буркнул Миро.
– Так ты не слушал. Я пыталась поделиться с тобой своими сомнениями, но ты ничего не слышал, болтал со своей Джейн.
– Потому что устал от бесконечного потока данных и характеристик. Если мне будет нужно, я посмотрю эту информацию в компьютере. Откуда мне было знать, что ты вдруг решила отдохнуть от своего научного монолога и поговорить о чем-то человеческом?
– Все это больше чем просто жизнь, и я не знаю, как с собой справиться. Если ты помнишь, я не особо долго вела насыщенную жизнь. Я многого не знаю. Я не знаю, к примеру, почему меня все время так влечет к тебе. Хотя именно ты пытаешься вселить в мое тело другую личность. Именно ты все время то забываешь, то милостиво вспоминаешь обо мне. Пойми, Миро, я не хочу этого. Мне сейчас очень нужен друг.
– Как и мне, – согласился Миро.
– Но я не знаю, что такое дружить, – ответила Вэл.
– Зато я прекрасно знаю, что это значит, – усмехнулся Миро. – Правда, та девушка, с которой я дружил и в которую влюбился, внезапно оказалась моей сестрой, потому что ее отец был любовником моей матери, а человек, которого я считал своим отцом, оказался бесплоден, потому что умирал от генетической болезни. Теперь ты видишь, почему я с таким предубеждением отношусь к дружбе.
– Но Валентина ведь была твоим другом. И осталась им по сей день.
– Да, – кивнул Миро, – совсем забыл. У меня было два друга.
– Плюс Эндер, – напомнила Вэл.
– Три, – подвел итог Миро. – А если еще считать Элу, то четыре. Да и Человек был моим другом, так что получается пять.
– Вот видишь? Оказывается, у тебя вполне достаточно опыта, чтобы научить меня дружбе.
– Чтобы завести себе друга, – глубокомысленно продекламировал Миро, подражая интонациям своей матери, – ты сам должен быть таковым.
– Миро, – сказала Вэл, – я боюсь.
– Чего?
– Того мира, который мы ищем, того, что́ мы найдем на нем. Того, что случится со мной, если Эндер все-таки погибнет. Или если Джейн станет моим… моей… моим внутренним светом, моим кукловодом. Боюсь той минуты, когда перестану тебе нравиться.
– А если я пообещаю, что ты всегда будешь мне нравиться, несмотря ни на что?
– Ты не можешь мне этого обещать.
– Хорошо, скажем так: если я проснусь и увижу, что ты пытаешься задушить меня, вот тогда ты перестанешь мне нравиться.
– А если я тебя утоплю?
– Я не умею открывать глаза под водой, поэтому умру, не догадавшись, что это была ты.
И они оба расхохотались.
– Как раз в этот самый момент, – произнесла Вэл, – во всех голофильмах герой и героиня бросаются друг другу в объятия.
Но их отвлек голос Джейн, донесшийся от терминала:
– Прошу прощения, что отрываю вас от сладостных признаний, но мы только что переместились к новой планете, и приборы нашего корабля зафиксировали на ее орбите искусственные объекты, обменивающиеся электромагнитными сигналами с поверхностью.
Миро и Вэл сразу обернулись к терминалу, просматривая информацию, которую выводила на компьютер Джейн.
– Здесь даже никакого исследования не понадобится, – произнесла наконец Вэл. – Всяческие технологии кишмя кишат. Так что даже если на этой планете мы не обнаружим создателей десколады, ее жители наверняка подскажут, где нам их искать.
– Меня больше волнует, заметили они нас или нет, а если заметили, то что будут делать? Если они сумели выйти в космос, то, вероятно, научились сбивать с неба всякие неопознанные объекты.
– Я слежу за этим, – успокоила Джейн. – Пока никакой опасности не наблюдается.
– Проверь, нет ли на каких-нибудь волнах что-либо похожего на язык, – посоветовала Вэл.
– Здесь целые реки информации, – ответила Джейн. – Я анализирую ее на предмет сходства с двоичным кодом. Но вы должны помнить, что расшифровка компьютерного языка осуществляется как минимум в три или четыре этапа вместо обычных двух. Так что попотеть придется.
– А я думал, что с двоичным кодом справиться легче, чем с обычным, устным языком, – удивился Миро.
– Да, если дело касается программ и чисел, – подтвердила Джейн. – А что, если это закодированное изображение? Какова длина строки их дисплеев? Что здесь главное, а что вторично? Какова погрешность? Какая часть передается двоичным кодом, а какая представляет собой письменное изложение устного языка? Что, если информация зашифрована, чтобы ее никто не перехватил? Кроме того, я понятия не имею, какая машина передает, а какая принимает. Поэтому потребуется масса времени, чтобы воссоздать полную картину. Пока что у меня имеется только вот это…
На дисплее появилась какая-то диаграмма.
– И мне кажется, это генетическая молекула.
– Генетическая молекула?
– Подобная десколаде, – продолжала Джейн. – Она отличается от земных и лузитанских молекул теми же самыми параметрами, что и десколада. Но, может быть, эта картинка представляет вероятную расшифровку вот этого?
Воздух над терминалами взорвался россыпью нолей и единиц. Спустя несколько секунд появились какие-то необычные, вытянутые шестиугольники. Затем картинка размылась, превратившись скорее в сетку помех, нежели во что-то определенное.