Она развернулась, не тратя ни одного лишнего слова, и поспешно направилась прочь.
— Мда… Вот это реакция, — заметила Янг.
— Может она очень её любит? — предположила Руби.
Адам задумчиво хмыкнул. В тот раз старшая Шни появилась только после начала турнира. Но до него было ещё три недели — с чем была связана подобная спешка?
Он пожал плечами, решив не забивать себе голову вопросами без ответа — всё равно позже он это узнает.
Руби задумчиво копалась в массе сплавившихся проводов, праховая батарея, заранее выложенная на чистую тряпку, лежала рядом. Коко пинала песок, глядя на ворох деревянных обломков на пляже.
— И что нам с ними делать?
— Соберёмся вечером, разожжём костёр, — предложила Янг.
— Неплохо звучит, — согласилась Коко.
Янг потянулась, взмахнув руками в воздухе и едва не попав по носу Блейк.
— Ой, извини Блейки. В любом случае, Адам, помнишь, Жон просил тебя дать ему хоть пару уроков. Он вечером свободен, займёшься им?
— Будет интересно посмотреть на человека, пробравшимся в академию без капли опыта, — Адам хмыкнул, прикоснувшись к ножнам.
— Да ладно, — возразила Руби, — он хороший парень.
—…посмотрим, — ответил Адам.
Она недовольно сощурилась.
— Знаешь, у тебя не было никакой причины делать эту зловещую паузу!
—…Возможно.
— Адам!
Блейк улыбнулась и пихнула его плечом. Янг подкралась к Руби сзади и ткнула её в рёбра, заставив подскочить на месте и возмущённо пискнуть. Вельвет бегала с Цваем наперегонки. Коко делала селфи на фоне моря.
Фокс печально вздохнул.
— Знаешь, Ятсу, иногда мне кажется, что мы двое тут — единственные адекватные люди.
Ятсухаши задумчиво кивнул головой, соглашаясь. Затем кинул в Фокса щепкой.
— Пошёл-ты, Ятсу.
* * *
— Жон Арк…
Жон вздрогнул, услышав своё имя, и подобрался. Он стоял на песке в привычной броне и держал щит наизготовку. Адам Таурус — таинственный друг Руби и, если он правильно понял, парень Блейк, задумчиво разглядывал его, держа руку на своих собственных ножнах — более тонких и более длинных, чем Кроцеа Морс. И уж точно куда более смертоносных, чем меч в его руках.
— Пробраться в академию охотников, не имея ни капли тренировок. Ни капли опыта. Со старой реликвией времён Великой Войны. Впечатляющее достижение.
Жон слегка поморщился. Не то, чтобы красноволосый фавн говорил неправду. Переступив с ноги на ногу, он нервно повёл плечами.
Таурус отличался от остальных его друзей и знакомых. Да, большинство из них было лучше, чем он — да какое там большинство, все они были лучше. Но с ними это было не так заметно — разницу в опыте компенсировало то, что все они были учениками академии, носили одинаковую форму и одинаково ломали головы, работая над домашним заданием. Это давало некое чувство равенства, общей земли. Помогало ещё и то, что сам Жон был достаточно высок — сто восемьдесят пять сантиметров. Было легче воспринимать ту же Руби, которая без проблем была способна вытереть Жоном пол, если он возвышался над ней чуть ли не на две головы.
Таурус же… Он был иным — полноценным охотником, боевиком, повидавшим смертельные сражения. Он был лидером крупной террористической организации… И лидером, пусть и неформальным, нового Сопротивления. Жон, может быть, и не был опытным бойцом, но и слепым он тоже не был. И не замечать того, как Руби в разговорах постоянно ссылалась на Тауруса, будь это сражения или особенности управления транспортником, было весьма сложно. Да и вообще, вся команда RWBY смотрела на него, как на старшего и опытного товарища. Ну, за исключением Вайсс — та, как понимал Жон, принимала его опыт, но постоянно высматривала ошибки или неточности, словно считая это неким вызовом… Впрочем, он отвлёкся. Суть была в том, что сейчас он ощущал себя так же, как на контрольной Гудвитч, предчувствуя пока что невидимую, но неминуемую ошибку. И что хуже — Адам был выше. Это только добавляло нервозности.
— Для того, чтобы совершить такой поступок, нужно быть или идиотом, или храбрецом, — заметил Таурус, внимательно оглядывая Жона. Его взгляд задержался на ножнах, висящих на руке Жона.
— Ну… — Жон смущённо хмыкнул, — думаю, тут есть и то, и другое.
Таурус наклонил голову, слушая его ответ, а затем коротко кивнул.
— Возможно, — он сделал паузу, медленно обходя его по кругу и вынуждая Жона неловко переступать на месте, поворачиваясь к нему лицом.
— У меня нет времени на то, чтобы учить тебя работе с мечом. Йайдо крайне требовательный стиль. Овладение им займёт годы. У тебя нет такого количества времени. К тому же, фехтованием вполне может заняться твой партнёр.
— Ну… ладно, — Жон пожал плечами. Надо сказать, Он был несколько разочарован — ему удалось на несколько секунд подглядеть, как сражался Таурус с боевиками Белого Клыка, и это было весьма круто.
— Что ты знаешь об ауре? — внезапно спросил его Таурус, нарушая течение мысли.
— Аура? Ну, — Жон прикрыл глаза, вспоминая слова Пирры на инициации, — Аура это манифестация нашей души. Она защищает наши сердца и защищает нас от тягот. Она…
— Мне не нужны бездумные повторения, — Таурус нахмурился и слегка повысил голос. Ох. Это было совсем не хорошо, — я хочу услышать, что знаешь о ней именно ты. Не Никос.
Жон моргнул. Откуда он… ладно, неважно. Аура. Что Жон знал об ауре?
— Ну… Как я понимаю, — осторожно начал Жон, — аура это нечто вроде силового щита, защищающего нас от вреда. И она действует выборочно, ну, в смысле, она защищает от удара булавой, но позволяет нам прикасаться друг к другу без всяких проблем. Она конечна, расходуется на защиту, на всякие клёвые навыки, вроде усиления ударов, проекции клинка и прочего. На использования проявлений тоже. Когда аура заканчивается, охотник становится уязвимым… Вот и всё, наверное.
— Хм, — Таурус задумчиво прищурился, — весьма рудиментарно. Но в целом, достаточно верно. Проявление?
— Проявление? — повторил за ним Жон, — ну, у большинства опытных охотников они есть. Это нечто вроде особой суперспособности, на использование которой тратится аура. Нет ауры — нет проявления.
— Суперспособность, — повторил за ним Таурус, усмехнувшись, — проявление — воплощение души. По крайней мере, таково общее определение. На самом же деле — никто не знает, что оно такое. Почему оно позволяет нам влиять на мир, нарушая большинство известных законов физики. Выбери любое из определений — будешь настолько же прав, насколько и ошибёшься…
Он презрительно фыркнул.
— Некоторые считают ауру и проявление даром богов. Их спасением от гримм… Что же, если кто-то хочет вручить свою судьбу безответным идолам — их проблемы. Я же всегда предпочитал рассматривать проявление как продолжение воли. Как решимость разума, обретшую форму. Мы жаждем изменить мир — и мир покоряется нашей мысли. Незыблемые законы становятся лишь навязчивыми советами. Постоянные константы, держащие мир в равновесии смещаются перед решимостью творящего. Впрочем…
Подняв на Жона взгляд, Таурус покачал головой.
— Не думаю, что моя точка зрения критически важна в этом разговоре. Я хочу обратить внимание на то, что большинство твоих друзей и знакомых используют свои проявления долгие годы. Они привыкли к ним, они считают их частью себя — относятся к ним, словно к своим конечностям. И из-за этого могут не обращать внимания на то, что кажется им самим собой разумеющимся… Ответь мне, Жон Арк, как ты используешь ауру?
— Использую? — повторил Жон, — ну, Пирра сказала что мне ещё рано… Ай!
Его щёку обожгло огнём. Адам, молниеносно сместившийся из поля его зрения, провернул в руке клинок.
— Что ты делаешь?! — Жон прижал руку к неглубокой царапине на щеке. Адам поднял бровь и занёс клинок во второй раз. Жон заслонился рукой, и клинок зазвенел об наруч, отскочив от него в белой вспышке ауры.
— Интересно…
— Что интересного?! — Жон отнял руку от начавшей затягиваться царапины, — ты напал на меня!
Адам с презрением покосился на него.
— Ты будущий охотник, или фермер? Эта царапина — ничто.
— И разве это повод атаковать меня? Дважды!
— Во второй раз, ты использовал ауру для защиты, — заметил Адам.
— Ничего я не использовал! Я просто пытался не дать тебе оторвать мне голову!
Усмехнувшись, Адам вновь положил руку на ножны. Жон напрягся, готовясь разложить щит.
— Поверь мне, Арк. Если бы я хотел тебя убить — ты был бы мёртв.
— Это должно меня успокоить?
— Разве я собирался тебя успокоить? — Адам хмыкнул, — все охотники, Арк, используют ауру для того, чтобы защитить себя. Её практически невозможно постоянно поддерживать активной — ты не продержишься и часа. Искусство усиливать ауру там, куда направлен удар противника, достаточно просто, но, всё же, для полноценного овладения им потребуются месяцы. Ты же используешь его неосознанно. С другой стороны, это не пассивное проявление, поддерживающее защиту со всех сторон.
— Хм… — Жон тревожно покосился на него, следя за положением ножен, — и что это значит?
— Проявления, Арк. Иногда они состоят из двух частей — активной и пассивной. Взять, для примера, Янг. Активная часть позволяет ей впитывать силу ударов, возвращая их вдвойне. Пассивная — ты замечал, что температура её тела заметно выше, чем у других людей? Я даже не говорю о волосах, способных пылать огнём. Или о меняющейся радужке глаз. Фокс — абсолютно слеп, если ты не заметил. Ориентируется по слуху и благодаря своему проявлению, оно даёт ему возможность читать надписи и воспринимать голоэкраны. Пассивный эффект — его контроль ауры недостижим даже для меня или Кроу Бранвенна.
— О! Точно, — Жон согласно кивнул, — Нора впитывает электричество, становясь сильнее — но она и просто так крайне сильна. Так у всех бывает?
— У многих, — Адам пожал плечами, — иногда пассивная часть настолько слаба, что её не замечают.
Жон задумчиво нахмурился.
— Ага. Ага! То есть ты думаешь, что то, что я использую ауру, совсем не думая о ней, и это часть моего собственного проявления?