Это было последним подарком города его защитникам, погибшим при отражении нападения Синдер — почётные похороны в земле, где лежали знатные горожане и прославившиеся герои, короли и меценаты, общественные деятели и знаменитые артисты. Здесь даже покоилось несколько фавнов — могила одной из них, прославленной целительницы Элизабет Сильвертэйл, была всего лишь в паре сотен метров к востоку.
Адам пропустил сами похороны — в тот день он лежал в больничном крыле городского госпиталя, погружённый в бредовые видения, слепой ко всему, что происходило вокруг. Но в этот день он смог прийти — в день поминок. Согласно вере Ятсухаши, в этот день — спустя ровно месяц после гибели, душа мертвеца прощалась с миром живых и уходила навсегда — в загробный мир. Он сомневался в том, что души вообще существовали — но даже если нет, это всё равно было шансом попрощаться с человеком, сражавшимся в одном бою вместе с ним.
Все остальные тоже были здесь — Блейк стояла рядом, сжимая кулаки и молча смотря на могилу, печально прижав уши к голове. Янг переминалась с ноги на ногу и кусала губы, смотря вниз и словно бы опасаясь поднять взгляд на простой мраморный блок, на котором была выведены имя и фамилия, годы жизни и простая, лаконичная надпись — "Тому, кто стоял до конца". Руби выглядывала у неё из-за спины, шмыгая носом и изредка утирая глаза рукавом. Коко и Фокс стояли рядом. Девушка молча смотрела на надгробие — чёрные очки скрывали её выражение лица, а её губы были плотно сжаты в тонкую, бескровную линию. Фокс до белых костяшек сжимал прут металлической ограды. Вельвет шмыгала носом — уши девушки поникли, практически опускаясь на голову, а футляр с фотоаппаратом был инстинктивно, бездумно прижат к груди. Другие команды — Джунипер, студенты из Атласа, Мистраля и Вакуо тоже были здесь — но никто больше не задержался надолго — в городе начиналась финальная стадия зачистки провала. Груду обломков зданий, наполовину провалившихся в землю, заливали пластобетоном, разравнивая горы битого камня и запечатывая отверстия, ведущие вниз, в катакомбы. Говорилось, что после того, как пластобетон окончательно засынет, на месте трагедии будет разбит сквер, посвященный всем погибшим во время атаки на город — как гражданским, так и охотникам.
Помимо их команд, у могилы стояли ещё два человека. Первый — невысокий, худой мужчина — оказавшийся в городе монах из монастыря, в котором провёл детство Ятсухаши. Он не был одет в монашеские робы или отделанные меха, не носил с собой посоха или курильницы — он выглядел, как простой горожанин, в немаркой куртке и штанах, с короткой стрижкой и тёмными волосами, в которых проглядывала едва заметная седина. Вторая — рыжеволосая девушка, с мягкими, домашними чертами лица, одетая в простое, утеплённое платье и немаркий жилет. Её волосы прикрывал тёмно-зелёный платок. Ассия Слои — девушка Ятсухаши.
Он не был знаком с ней — Адам подозревал, что с ней не был знаком никто, кроме команды Коко. Судя по взглядам, которые она бросала на него — полных горечи, обиды и молчаливого обвинения, будет лучше, если они и дальше останутся незнакомцами.
Девушка винила его в смерти Ятсухаши. И у неё был повод его винить — это была его идея, попытаться задержать Синдер до прихода подкреплений. Именно его действия привели их в ловушку Синдер — и именно он остался в живых после их схватки.
Он ожидал, что в своей речи, монах упомянет духов и души, загробный мир или богов, но этого Адам не дождался. Вместо религиозных восхвалений или пустых обещаний внеземного блаженства, речь монаха была простой и честной — воинской. Почти такой же, как и те последние слова, что говорил он сам или Сиенна, провожая в последний путь своих братьев, погибших на операциях, от когтей гримм, болезней или несчастных случаев. Слова монаха были коротки и честны — он всего-лишь описал жизнь Ятсухаши, не преувеличивая подвигов, но и не принижая достижений. Упомянул черты характера — его стойкость и хладнокровие, его бережное, аккуратное отношение даже к самым простым фразам, готовность помочь ближним и до последнего защищать то, во что он верил.
Монах замолк спустя несколько минут после начала своей речи, постоял, молча склонив голову, а затем озарил их усталой, едва заметной улыбкой, развернулся и пошёл прочь, к выходу из кладбища.
Ассия стояла у ограды, молча смотря на могильный камень и смаргивая с глаз слёзы. Коко сделала шаг ближе к ней, а затем положила руку Ассии на плечо. Та мотнула головой.
— Я сейчас, сейчас...
Девушка сделала глубокий, прерывистый вдох, и резко развернулась спиной к могиле, скривившись и зажмурив глаза. После нескольких секунд молчания она резко выдохнула, открывая глаза и развернулась к Адаму, зло кривя губы и сжимая кулаки. Он молча встретил её взгляд и Ассия отвернулась, сердито моргая и пошла по дорожке прочь, не сказав ни слова на прощанье. Коко проводила её взглядом и тяжёло вздохнула.
— Бедняга ищет, кого бы обвинить. Не могу сказать, что не понимаю её, но то, что она делает сейчас — бессмысленно.
Фокс согласно хмыкнул, всё ещё смотря на могилу. Вельвет промолчала. Руби и Янг тихо переговаривались между собой, а Блейк молча наблюдала за ними.
— В чём-то она права, — тихо пробормотал Адам, провожая девушку взглядом, — в этом есть и...
Коко резко выбросила руку вперёд. Он прервался отступая назад и восстанавливая равновесие после тяжёлого толчка ладонью и встретил взгляд девушки. Коко опустила солнцезащитные очки, пальцем придерживая дужку и смотря на него с утомлённым раздражением.
— Следи за языком, Адам. Ещё немного и я могу подумать, что ты или считаешь нас всех кучкой детей, неспособных принимать решения за себя. Или хуже, вдруг решил, что мир вращается вокруг тебя единственного. Бред круглого идиота что в одном, что в другом случае.
— Что... — он озадаченно моргнул, встречая взгляд Коко. Затем перевёл взгляд на Фокса, молча качавшего головой и на тихую Вельвет, искоса наблюдавшую за разговором. После секундной паузы Коко утомлённо вздохнула.
— Ты что, решил что после всего этого мы все дружно проклянём твоё имя? — встретив его взгляд и найдя в нём невысказанное подтверждение, Коко приложила руки к вискам и раздражённо зашипела.
— Боги, что за идиот. Блейк, я рассчитывала, что хотя бы ты вправишь ему мозги!
В ответ, Блейк лишь отвела глаза. Коко выдохнула, сжала руку в кулак и отошла к ограде, делая глубокий вдох.
— Вы, двое. Хватит жить в грёбанных мелодрамах! Добро пожаловать в реальный мир!
— Его смерть произошла из-за моего решения! — Адам повысил голос, делая шаг вперёд, а затем тут же кашлянул и болезненно поморщился, неосознанно массируя грудь.
Коко молча покачала головой, стоя у ограды могилы, спиной к нему, а затем тяжёло вздохнула.
— Из-за моего тоже. Из-за решений всех нас, Адам... — она невесело хмыкнула, опуская взгляд на надгробную плиту.
— Знаешь, мне было бы куда легче винить тебя, если бы после вашей схватки на тебе не было бы ни царапины. Но... — Вздохнув, Коко поправила прядь волос, упавшую на глаза, — после того, как я увидела что от тебя осталось, я надеялась лишь на то, что у нас будет один мертвец, а не два.
Устало вздохнув, Коко опёрлась на ограду локтями, молча смотря вперёд.
— Не думаю, что Ятсу это бы одобрил, — Фокс пожал плечами, — в смысле, то, что мы сидели бы кружком и тыкали пальцами друг в друга, пытаясь спихнуть вину. Не собираюсь оскорблять его память, знаешь ли.
Затем, Фокс обернулся к Вельвет. Та промокнула глаза платком, зажатым в руке и покачала головой.
— Ребята правы, но... Мне всё ещё тебя тяжёло видеть. Извини, просто... — она прервалась и покачала головой. Адам молча кивнул. Блейк прошла мимо, становясь между ним и Вельвет и успокаивающе улыбнулась девушке.
Некоторое время, Коко молчала. Потом выпрямилась, тряхнув головой и развернувшись к Адаму.
— Как у тебя с восстановлением?
Он на секунду замолк, хмуря брови, а затем дал наиболее точный и правдивый ответ.
— Никчёмно.
Без лекарств любое упражнение могло перейти в приступ кашля. Он начинался быстро, внезапно и без всякого предупреждения, не давая Адаму ни малейшего шанса продолжить или перехватить контроль, подавив приступ. Лекарство заставляло кашель отступить и давало краткий прилив сил и бодрости — благодаря чистому кислороду, попавшему в лёгкие. Но этот прилив энергии не длился долго — жалкие две-три минуты, а после силы покидали его так, словно он пытался заниматься прямо посреди тяжёлой болезни. Сила мышц его не покинула — но толку было с этой силы, когда Адам начинал задыхаться всего лишь после нескольких минут пробного спарринга? Пара стычек клинок-на-клинок и дыхание начинало вырываться из его груди с сиплыми, шипящими выдохами, а лёгкие начинали гореть, словно после многокилометрового бега.
Коко оглядела его с ног до головы и кивнула.
— Восстанавливайся. Пока что мы заняты на защите города, так что время у тебя есть. Месяц, может два. Должно хватить.
Адам фыркнул, бессознательно потирая грудь.
— Не думаю, что это так просто.
Вздохнув, Коко снова посмотрела на него поверх дужек очков.
— Простой вопрос, Адам. Ты хочешь прикончить эту суку?
— Разумеется. — он ответил машинально, даже не задумываясь. В ответ на его слова Коко едва заметно улыбнулась и кивнула ему.
— Тогда восстанавливайся. Честное слово, Адам, ведёшь себя так, словно у тебя есть другой выбор.
Он озадаченно моргнул. Затем дёрнул уголком губы, безуспешно подавляя ответную улыбку.
* * *
Тренировочный зал школы Сигнал заметно отличался от высокотехнологичных помещений в стенах академии Бикон. Вместо укреплённого пола, способного выдержать даже самые сильные удары, под ногами Адама был твёрдый, едва пружинящий мат синего цвета. Свет, проникающий через прикрытые защитными решётками окна играл на деревянных стенах. На них были установлены различные спортивные приспособления — стенки, тренажёры и турники. У одной из стен располагалась подставка, на которой были закреплены простые практические мечи — одноручные и двуручные классической конструкции — с прямым клинком и Т-образной гардой. У самой дальней, на максимальном расстоянии от ринга, располагался небольшой учительский стол, на котором были навалены различные документы, а над ним, к стене, было прикреплено несколько рамок, в одних из которых можно было видеть фотографии улыбающихся в камеру учеников, а в других почётные дипломы с гербами королевств.