Идти на поклон к кому бы то ни было не хотелось, так что пришлось затратить три дня на приём потенциальных работников. В итоге отобрал троих, навыки которых на первый взгляд соответствовали его требованиям.
Степанцев Феоктист Артемьевич, двадцативосьмилетний коротышка из разночинцев[59], прекрасно знал английский, бывал в Англии и Северной Америке, понимал делопроизводство. Сущая находка, если бы не некая отстранённость от мира и религиозные поиски.
Пчелинцев Семён Витальевич, двадцатидвухлетний выходец из мещан, копивший средства на дальнейшее обучение. Рослый, очень привлекательный парень, окончание университета и получение почётного личного гражданства[60], связывал с последующей удачной женитьбой на купеческой дочке с хорошим приданым. Не бог весть какая мечта, но попаданец не осуждал парня. Старший в семье, Семён тянет аж восьмерых младших братьев и сестёр при отсутствии отца. Потому и планы столь приземлённые – вылезти из нищеты самому и вытащить родных, о большем даже и не мечтается.
Федулов Илья Иванович, высокий и худой двадцатичетырёхлетний выпускник семинарии, меньше всего походил на потомственного представителя духовенства. Принимать сан не захотел, поскольку к религии относился неприязненно. В принципе, понятно и разумно для попаданца, но у Федулова скепсис этот временами разлетался брызгами. В Российской Империи такое отношение к религии вообще и православии в частности, чревато неприятностями[61], так что Илья Иванович вполне целенаправленно искал иностранного работодателя, поскольку отечественный обязан доносить властям на неправильные речи.
Фокадан вместе с Келли и Конноли потратил почти две недели на дрессуру новых сотрудников. Вместе с обыденной консульской текучкой и визитами, занят был по двадцать часов в сутки.
К началу октября ситуация нормализовалась и Алекс начал входить в русло обыденной жизни. Работа в консульстве, общение с промышленниками и чиновничеством, занятия с дочкой и наконец – в большом флигеле на заднем дворе, начал обустраивать мастерскую.
С визитами начали заглядывать и соседи, в большинстве своём очень непростые.
– Прошу, – подлетевший половой[62] в белейшей мадаполамовой[63] рубахе чуть склонился, взмахом салфетки показывая путь, – Герасим Иванович ждёт.
Фокадан прошёл вглубь знаменитого трактира Тестова, стараясь не пялится на разносортную публику. Купец из староверов, в поддёвке[64] и смазанных[65] сапогах, мог сидеть с одетым по последней парижской моде молодчиком. Причём модник, скорее всего, проситель – судя по деталям поведения.
– Консул, – встав, чуть поклонился купец первой гильдии[66].
– Мистер Хлудов.
Особенность, неизменно забавлявшая Фокадана – уроженцы Российской Империи норовили звать его по должности – консул или генерал. Отчеством при попадании обзавестись не удосужился, а русскому менталитету без оного неловко общаться с собеседником.
Одет именитый фабрикант по европейски. Осанистый, красивый мужчина, несмотря на зрелый возраст[67], выглядел импозантно, похожий на немолодого Шона Коннори. Да что там похожий, знаменитый шотландец рядом с купцом показался бы бледной копией!
Короткий обмен любезностями, о делах только после еды. Отголоски суеверий, что после совместного преломления хлеба[68] делать друг другу гадости – испытывать судьбу.
– На твой вкус, – отстранился Фокадан от поданного немолодым половым меню, – я русской кухне мало что понимаю. Единственное – учти, ем я мало, да и выпить не большой любитель.
– Селяночку – с осетриной, со стрелядкой… живенькая, как золото жёлтая, нагулянная стерлядка, мочаловская[69], – отрекомендовал половой.
– Разрешите поучаствовать? – Предложил Хлудов, – я некоторым образом гурман.
– Конечно, рад помощи знатока.
– Расстегайчики, да закрась налимьими печёнками, Кузьма.
Половой кивнул, ухитряясь проделать это одновременно важно и с полным пониманием своего положения.
– А потом я рекомендовал бы натуральные котлетки а-ля Жардиньер, – обратился Кузьма к консулу, – телятина белая, как снег, что-то особенное. Из холодного балычок с Дона, янтаристый, да белорыбки с огурчиком.
Хлудов с Кузьмой обсуждали меню несколько минут, Фокадан наблюдал эту сценку не без удовольствия, видя тонких ценителей.
Водка в маленьком, запотевшем графинчике оказалась на столе едва ли не мгновенно, как и подносы с холодными закусками. Как водится, деловой обед прямо-таки обязан сопровождаться хотя бы символической порцией алкоголя. Слова попаданца о том, что выпить он не большой любитель, воспринимаются здесь не иначе, как пью не до упада.
Ели не торопясь – Фокадан давно уже овладел этой премудростью, хотя по прежнему не видел смысла сидеть за столом часами. Ближе к концу трапезы принялись обсуждать дела.
Хлудовы владеют крупнейшей и лучшей ткацкой фабрикой Российской Империи, а потому контакты жизненно необходимы обоим сторонам.
– Сколько хлопка могут отгружать плантаторы? – Поинтересовался Герасим Иванович.
– Сколько нужно, – с улыбкой ответил консул, – старые контакты все больше через Англию шли, а те показали себя не самыми надёжными партнёрами.
– Война, – тоном Абдуллы из Белого солнца пустыни произнёс англоман Хлудов
– Восстановление контактов, прервавшихся в ходе последнего европейского конфликта, началось с попытки англичан привязать политику к экономике, выставив плантаторам несоразмерные требования.
– Вот как? Какие же, если не секрет?
– Превращение в английскую колонию по сути. Отказ от самостоятельной экономической политики, запрет на строительство ряда промышленных предприятий. Всё это хамство под прикрытием словес о совместной работе и разделении экономик, дабы не случилось конкуренции. Конфедерации предлагалось стать сырьевым придатком Великобритании, для этого даже закупочные цены повысили.
– Да уж, – более живо отозвался промышленники, – ловушка известная, ан с давних пор на неё попадаются. Отказались?
– Конфедерация с Вашингтоном воевала из-за нежелания оставаться сырьевой колонией. Та же история – сперва всеми силами помогли развиться сельскому хозяйству Юга, а затем сговорились и ввели закупочные цены в разы ниже рыночных. Товары для южных штатов продавали с наценкой, порой в разы более высокой. Для надёжности таможенными барьерами сии несправедливости подкрепили, назвав возмутившихся людей мятежниками.
– Знакомо, – пробормотал Хлудов, явно имея в виду что-то домашнее, – слыхивал, у вас ткацкие фабрики десятками строятся? Не будет такого, что вложившись в расширение и понадеявшись на ваш хлопок, окажусь без оного?
– Земли так же осваиваются, куда более скоро, – возразил консул, – такая гонка не один десяток лет продлится. Да и политику никто не отменял – благоволение Российской Империи дорого нам, на одну только Францию полагаться опасно. Экономические реверансы подобного рода крепят российских граждан к Конфедерации лучше, чем гвоздями.
– Вы откровенны, консул, – Хлудов посмотрел Фокадану прямо в глаза.
– С дельцом-то? – Улыбнулся тот, – признанным лучшим в своём деле?
Промышленник молча кивнул, приняв ответ. В самом деле, юлить можно с отпрыском дворянского рода, решившим вложить выкупные деньги[70], пока окончательно не растратил. В таком разговоре без звонких фраз не обойтись, а здесь-то… два дельца встретились.
Встреча с Хлудовым и достигнутые предварительно договорённости оказались очень к месту. Герасим Иванович в среде московских промышленников имеет непререкаемый авторитет и если уж такой человек начал сотрудничать с КША, дело верное!
Хлудов проводил гостя взглядом, но сам уходить из трактира не спешил. Кузьма, зная привычки постоянного посетителя, молча сменил стол, обновив закуски.
– Вдовец, – пробормотал купец, – недурственно… хорошая партия может быть, очень хорошая… Небеден, связи опять же… но социалист! Мда…
Глава 8
Переписка с Александром Вторым стала для попаданца аналогом экстремального спорта. Подсказать что-то для развития России, но при этом не продемонстрировать слишком много странных знаний. Задача непростая, время от времени прорывалось что-нибудь этакое, потому ответы приходилось читать и перечитывать по многу раз, выискивая возможные ляпы.
Вторым слоем шла опаска переусердствовать с прогрессом. Российская Империя чудовищно отстала в техническом плане. Великобритания да Франция демонстрируют более-менее серьёзное отношение к делу. Россия же, увы, в отстающих. Вкупе с малым количеством квалифицированных рабочих, стартовать страна может резко, но технически развитые державы быстро догонят её и перегонят.
Алекс, как и большинство мужчин, тем паче из провинции, ещё до попадания неплохо разбирался в технике. Провести электропроводку, починить мопед, помочь соседу раскидать движок старого Москвича. Если припомнить всю технику, коей интересовался в школе и ВУЗе, да присоединить полученное инженерное образование, получается не так уж и мало.
Придумать какую-нибудь вундевафлю[71] выходцу из двадцать первого века в общем-то несложно. Да хоть Катюшу! Ракетное оружие, пусть и очень несовершенное, известно давно[72]