[255], – детишки.
– Детишек хочешь? – Внимательно посмотрел на неё Жан-Жак, – а как же Париж?
– А… что мне здесь, на панель только и остаётся. Пока держусь, но жрать-то хочется каждый день. С работой же ныне туго, не тебе рассказывать – сам ведь на флот подался от безденежья.
Жан-Жак внимательно поглядел на неё ещё раз. Хорошенькая, чистоплотная, явно домашняя. Чувствовался в ней какой-то уют и нездешняя домовитость.
– А знаешь, – сказал он неожиданно для самого себя, – поехали со мной! Домику хозяйка нужна. Жениться пока не обещаю…
– Я согласна! – Выпалила девушка. Домик, ореол героя у будущего мужа… да, мужа! Чтобы он там не думал себе насчёт посмотрим. Что ещё нужно нормальной девушке, чтобы почувствовать себя счастливой?
– Быстро, – со сложной смесью зависти и радости сказала пожилая проститутка, сидевшая неподалёку, – но ты народ-то не томи, расскажи – зачем тебя в Париж отправляли?
– Алмазы охранять, – сказал матрос, притянув к себе на колени девушку, – я ж говорил! Нет? А, всё равно в утренних газетах будет… Алмазы те продавать начали, да как! Нас, героев, сам император встречал. Ага… вот как тебя видел, Шарль и вовсе поговорил с ним. Шарль? А, уже в номера с Маризой? Ну, сам потом расскажет, если захочет.
– Про алмазы, – жадно сказала проститутка.
– Вёдрами! Серьёзно говорю, так вёдрами и вносили для пущего… этого, антуражу! Тут же Об аукцион устроил, самые крупные алмазы продавать начал. Император, говорят, смеялся, когда наш Адмирал о таком попросил, но разрешил. Сказал, что героям не грех и разбогатеть, так что пусть. А алмазы те, дескать, счастливые – недаром сама земля африканская к французам благоволит, а иначе как бы мы лаймов смогли разгромить? Там ведь тоже не слабаки, лайми ребята жёсткие, хоть и сволочи. А тут вишь ты, вчистую их сделали!
– На счастье, – сказал задумчиво сам хозяин таверны (а по совместительству и скупщик краденого, наводчик, сутенёр), папаша Жиль, – я бы и сам один такой приобрёл. Маленький, конечно.
– Так и будут распродавать! – Воодушевился Жан-Жак, – нас, матросню, долго там не терпели, выпроводили вскорости. Но ухи-то есть! Говорят, вплоть до самых маленьких бриллиантов будут распродавать, да не только в Париже, но и по другим городам. Дескать, как это… а! Пусть каждый из французов получит возможность приобрести кусочек удачи нашего Флота. И пусть эта удача станет фамильной драгоценностью для французских семей.
– Красиво-то как, – заворожено сказал Безухий Шпынь, в миру Александр Блаз, – я не я буду, а кусочек такой удачи точно надо приобрести! На маленький-то у меня хватит! Ну да я и человек маленький.
После неловкого разговора с дочкой Алекс с головой погрузился в работу. Соскучившись по инженерным задачкам, работал запоем, по шестнадцать часов в сутки. И удачно!
Набранные за последние месяцы студенты и рабочие (те, кто не разбежался по разным лагерям Гражданской) успели вникнуть в суть предстоящих задач, поднабраться опыта и соскучиться по настоящей работе.
Фокадан, соскучившись по настоящей работе, решил разорваться и ухватился сразу за три задачи – взрывчатку, винтовку и телефон. Лабораторное производство взрывчатки уже налажено, и уже хотел спустить доводку на Менделеева, но… великий химик ныне товарищ[256] премьера. Неожиданно, но говорят – справляется более чем хорошо, Валуев нарадоваться не может.
Пришлось взять на себя и взрывчатые вещества – по большей части организационно, химию попаданец знал неплохо по местным меркам (спасибо обрывкам информации из двадцать первого века, задержавшимся в голове), но всерьёз не занимался. Химией занялся не столько даже из-за послезнания, сколько потому, что хроноаборигены плохо понимали, что такое секретность и промышленный шпионаж.
Даже во время Гражданской и вторжения интервентов, прекраснодушные идиоты планировали отправлять статьи в научные журналы, в том числе и европейские. Излишне свободолюбивых подчинённых пришлось укоротить, причём жёстко – так, двоих особо буйных встретили-таки редкие в Москве бандиты. Или по версии жандармерии – вражеские агенты.
Прекраснодушные прониклись, осознали, налились патриотизмом и работали ныне в режиме шарашек. Благо, Дума выделила Фокадану нормальные помещения под мастерские и лабораторию, снабдив заодно охраной в виде сводной полуроты выздоравливающих ветеранов. Солдатам не нужно объяснять важность решаемых задач, так что службу они несли истово, без ленцы и пофигизма.
Сотрудники не пришли в восторг от режима, но прониклись важность задачи, обещанными Хлудовым орденами и особо – процентом от реализации изобретений. Прекрасно понимая, что используемая в снарядах взрывчатка, буде она окажется удачной, обеспечит не только сотрудников лаборатории, но и их внуков, старались вовсю.
Задача с винтовкой оказалась сложной, но… скажем так, с другого бока. Вынашиваемая попаданцем идея технологичного[257], дешёвого и одновременно качественного оружия, родилась неожиданно легко. Слишком легко.
Изобретение… ну или вспоминание оружия, это как получится, обдумывалось попаданцем ещё в первые недели пребывания в девятнадцатом веке. И как только он приступил к решению задачи предметно, на свет появились полдюжины интересных образцов. И все! Все удачные!
Проблема в том, что одни чуть дороже и сложнее в производстве, зато обладали возможностью модернизации. И как решить? Сделать ставку на дешёвое революционное оружие? Так десять-пятнадцать лет спустя армия снова встанет перед выбором – продолжать тиражировать несколько устаревшее оружие, или тратить немалые деньги на перевооружение.
А ведь есть ещё и проблема патронов… Знаменитый мосинский патрон с фланцем на днище имеет ряд преимуществ. Например, их легче переснаряжать, причём делать это можно чуть ли не в кустарных условиях. Немаловажный момент при хромающей на обе ноги российской логистике.
Зато при появлении автоматического оружия такие патроны станут серьёзным тормозом. А переделать патронные линии не так-то просто, да и дорого.
Ориентироваться на современный дымный порох, или постепенно приходящий ему на смену бездымный? И если на бездымный, то на какой именно, вариантов достаточно много. Бездымный сильнее, что даёт возможность уменьшить пороховую навеску и соответственно – калибр.
И снова проблема… какой именно калибр? Алекс прекрасно помнил рассуждения знатоков из двадцать первого века об избыточной дальности и слишком мощном калибре. Здравые, в общем-то, рассуждения. Для другого времени.
Только вот здесь и сейчас избыточная мощность позволяет при некоторой удаче пробивать укрепления, за которыми спрятались вражеские солдаты. Разумеется, это задача скорее для артиллерии… но где её возьмешь? Мало ныне пушек в войсках и пулемётов нет – гатлинги слишком дороги и капризны для массового применения.
Вот и думай, попаданец…
Плюнув, Фокадан отправил командованию результаты испытаний всех моделей винтовок, боеприпасов и взрывчатки, их стоимость и технологичность. Отдельно шли его рассуждения о будущих войнах.
– Здесь все данные, – передал он курьеру запечатанный пакет с прикреплённой к нему термитной[258] шашкой.
– На словах что передать? – Поинтересовался молоденький поручик с жёсткими глазами ветерана.
– На словах… да, пусть присылают своих представителей для испытания. Ну или литерный поезд[259] присылают с хорошей охраной.
Глава 35
В Европе ныне сплошной позиционный тупик[260], маневренная война осталась на откуп редким группам пластунов и охотников[261]. Противник изрядно напуган фантастической мобильностью русских войск, продемонстрированной в прошлой войне. После ожесточённых боёв первых недель войны, где русские войска снова подтвердили высочайшую боеготовность, австрийцы и прочие пруссаки все силы кинули на оборону, возводя фортификационные сооружения едва ли не уровня Китайской Стены. Столь же внушительных и столь же бесполезных, по большому счёту.
Черняев старательно делал вид, что не может взломать оборону противника, хотя на самом деле и не думал этого делать. Резервов нет! На короткую и победоносную войну хватило бы как солдат, с учётом несколько сомнительных немецких подкреплений, так и материальных ресурсов. Но Михаил Григорьевич человек умный и ясно видит, что нынешняя война затянется надолго. Рисковать же, да ещё и имея в противниках не только европейцев, но и Османскую Империю, глупо.
На Балканах действуют всё больше местные, да привлечённые добровольцы из новых немецких подданных. Но и воюют они, по большому счёту, не с турецкой армией, а низкосортными милицейскими и территориальными войсками из балканских мусульман.
Турецкая армия занята на Кавказе да в Персии и пусть такая ситуация продлится как можно дольше. Глядишь, получится забрать у извечного врага южных славян без большой крови, полупартизанскими действиями. Или удержать захваченное, если опираться на реалии.
Запала братушек хватило, чтобы выкинуть турецкие гарнизоны из Сербии, Черногории и Македонии, а на Болгарии споткнулись. Зачистив несколько областей и поняв, что воевать придётся всерьёз, болгары обратили своё взор на Большого Русского Брата.
Эйфория первых месяцев боёв ушла и добровольцы, не забывая розданное русскими трофейное турецкое оружие, всё чаще расходились по домам. Воевать самим… на это они не рассчитывали. Всё чаще славяне поворачивали оружие не против осман, а против соседей-христиан. Другое наречие, территориальные претензии… до серьёзных боёв не доходило, но исподтишка гадили друг другу всерьёз