– А если часть войск оставят для блокировки и обход начнут?
– Тоже варианты есть, но уже поопасней. Многое продуманно, но вдруг что не так пойдёт? Войска какие у меня под рукой, знаешь? То-то… это не ветераны Бакланова! Да что баклановцы, мне бы хоть баварцев, да куда там…
– Знаю, – кивнул Глеб, хрустя прошлогодним яблоком, – кадровые Венгрию взламывают, ополчение гарнизонами по немецким княжествам стоит. Те же пруссаки рады были б в наши тылы ударить. Спасибо, что Людвиг их хотя бы блокировать ухитряется.
– Не только пруссаки, – хмыкнул Фокадан, знакомый с обстановкой несколько лучше приёмного сына. В немецких княжествах внешне всё обстояло благостно, вот только среди правителей мор прошёл. Иной повелитель десятка квадратных миль и рад бы откликнуться на предложение англичан и австрийцев, запродав подданных оптом во вражеские армии.
Вроде бы мелочь… но даже несколько сотен скверных бойцов с низкой мотивацией, ударивших в нужное время в нужном месте, способны если не решить ход войны, так по меньшей мере сильно на неё повлиять. Когда же таких княжеств с продажными властителями не один десяток, держи ухо востро!
– А они что, совсем о народе не думают, – поинтересовался поражённо Глеб, услышав разъяснения Фокадана.
– Как правило. Все эти княжата привыкли, что земли и люди переходят из рук в руки то с удачным браком, то вовсе как покупка. Подобное отношение, уж поверь, мышление деформирует только так.
Отвлёкшись немного на сына, снова обратился к карте. Глеб встал рядом, пытаясь понять – что же делает отец?
– Десант, десант… а почему бы и нет? Ловушка? – Фокадан бормотал, ходя вокруг стола и мучительно вспоминая военные постулаты[355] двадцать первого века. Постулаты не вспоминались.
Помнил лишь, что десант, высаженный на вражеское побережье, мог стать как ключом к победе, так и ловушкой, порой грандиозной.
– Собственно, почему бы и нет? – Сказал наконец, – пусть лучше десант высаживают, чем обходят. Здесь, по крайней мере, могу лично держать ситуацию под контролем.
– Пропустишь? – Поинтересовался Глеб, подходя поближе. Как разведчик (да и как сын, чего уж скрывать!) он знал заметно больше, чем полагалось по невысокому званию.
– Слабину дам, – потёр Алекс подбородок, – пускай десант высаживают там, где это удобно мне. Другое дело, как дать слабину и при этом не опустить мораль наших войск. Выздоравливающие черняевские солдаты выше всяких похвал, да и фрайкор может похвастать боевым духом. Дворяне же…
– Стрелки из них хорошие, фехтовальщики замечательные, а вот солдаты скверные[356], – закончил Глеб, – готовы сидеть в обороне крепко, но только с комфортом. Да в наступлении, рубить убегающего врага хороши. Так может, их и использовать?
– Утечка? – Ухватился Фокадан за идею, – дельно! Агентуру пусть и вычистили, но специально для таких случаев оставили.
Возможность проломить вражескую оборону эрцгерцогу пришлась по душе. Не считаясь с потерями, австрийские войска форсировали Инн неподалёку от Зальцбурга. Понеся страшные потери, закрепились на берегу, принявшись окапываться и расширять плацдарм.
Как наиболее стойких, в прорыв бросили австрийцев. Венгры и прочие чехи в последние месяцы стали ненадёжны, не желая умирать за Европейское равновесие. До массовой сдачи в плен, особенно после ухода Черняева, речи не шло, но наступать отказывались.
Фронт трещал, но держался, солдаты союзников медленно пятились на заранее подготовленные позиции. Поднявшийся было ропот утих после известий об успехах армии Черняева, громившей турок. Даже закоренелым пессимистам стало ясно, что война подходит к концу, и как ни крути, но складывается в пользу России! А сейчас нужно просто держаться… совсем немного осталось!
Стойкие в рукопашном бою и лично храбрые, османы проигрывали славяно-немецким войскам в части вооружения, технических средств, логистики и грамотного офицерского состава. Без помощи Великобритании и прервавшей двухвековой союз Франции, Османская Империи уверенно проигрывала России – даже погрязшей в собственных проблемах.
Восстание на Балканах и в Греции[357], действия русской армии и армянских повстанцев на Кавказе, Персия, армия Черняева… Османская Империя агонизировала.
Великобритания, сделав ставку на возвращение Индии, ничем не могла помочь давнему партнёру. Туземные части и красные мундиры прочно увязли в колониях и медленно, но уверенно проигрывали освободительному движению, в первую очередь – войскам Императора Тартарии.
Попытка начать мирные переговоры провалилась, Россия и Персия просто отказались принять послов! Дело уверенно шло к тому, что Османская Империя прекратит своё существование. Фактически отпали, а то и официально объявили о своей независимости многие земли, вассальные туркам.
Владения султана уменьшались стремительно. Всё шло к тому, что у турок останется только Анатолия, да и то – сильно урезанная. По крайней мере, о возрождении Великой Армении, как и о независимом Курдистане, можно говорить, как о свершившихся фактах.
О территориальных претензиях Персии разговор отдельный…
К середине мая турецкий фронт рухнул окончательно. Султана убили и на осколках Османской Империи воцарился хаос Гражданской Войны с национальным колоритом.
Будь Россия хоть чуточку более здорова, можно было бы попытаться захватить всю территорию. Хунте хватило ума ограничиться освобождением Балкан под трон для Черняева, да отчасти Малой Азии по российские военные базы и земли для переселенцев.
В Малой Азии планировалось так же возродить греческие города-государства вне юрисдикции Греческого Королевства. Далеко не все греки являются сторонниками навязанной им династии и монархистами вообще. Но это уже планы из разряда Хорошо бы, но вряд ли.
Повинуясь прямому приказу Франца Иосифа, эрцгерцог перешёл в отчаянное наступление, силясь перевести десантный плацдарм в полноценный прорыв. Разгром Фокадана оставался единственной надеждой Двуединой Империи на мир. Мир не похабный, а на приемлемых условиях.
– Снарядов не жалеть, – отдал приказ попаданец, стараясь сдержать нервную дрожь. Подвоза нет давно, боеприпасов осталось на три-пять дней интенсивных боёв, что тщательно скрывалось.
Сутки спустя плацдарм очищен от австрийцев, не выдержавших огненного шторма. Порядка тридцати тысяч врагов сдалась в плен, другие под огнём переправлялись назад. Количество погибших пока неизвестно даже австрийскому главнокомандующему.
Запрошенное Йозефом Карлом перемирие Алекс решительно отклонил, всем своим видом показывая готовность стоять вот так в обороне ещё недели и месяца – до прихода сил Черняева. Отправленная Хлудову и Валуеву шифрованная телеграмма с просьбой о содействии привела в движение войска Петербургского гарнизона и…
… первыми дезертирами оказались солдаты крохотных немецких княжеств, завербованные в армию всё больше насильно. Затем пришёл черед голландских частей, чехов, словаков… Последней соломинкой стали листовки, сброшенные по приказу попаданца с воздушных шаров. Попутные ветра разнесли их по всему фронту.
– … хватит воевать за чужую вам страну, за интересы чужого народа, – писал Фокадан, – не пора ли начать строить свои, национальные государства, руководствуясь национальными интересами…
В конце листовки Алекс не забыл поблагодарить наших друзей, ведущих активную борьбу с австрийскими поработителями своей Родины.
– … пока вы носите мундиры со знаками различия австрийской армии, но скоро всё изменится.
Это даже не блеф, а ложь – наглая, небывалая…
– Пусть ищут предателей в собственных рядах, – цинично сказал попаданец на вопрос Глеба, – авось да и найдут кого-то. Вряд ли они зацепят наших агентов, но вот недоверие и неразбериха обеспечены на много лет вперёд.
Прогнозы его сбылись и австрийская армия стала деградировать на глазах. Ситуацию можно назвать Ни мира, ни войны, а армию распустить[358]. Де-факто Двуединая Империя начала распадаться на части – столь же стремительно, как Советский Союз в своё время.
Прибывший на переговоры о мире Валуев сделал иезуитский ход, заключив сперва мирный договор с представителями Независимой Венгрии. Представители оной, пленные венгерские офицеры, вознесённые волей случая в национальную элиту, не растерялись и принялись активно строить Великую Венгрию, активно занявшись делёжкой постов.
Затем последовал черёд других национальных окраин… До непосредственно Австрии черёд дошёл неделю спустя.
– Горе проигравшему, – с явным наслаждением сказал Валуев в лицо эрцгерцогу, в ответ на упрёки последнего.
Мир изменился решительно и бесповоротно. Россия избавилась от внешних врагов, получила шанс на развитие промышленности и построение социального государства. Самой Главной Империей она так и не стала – слишком велика оказалась усталость общества. Сказалась и потеря значительной части социально активного населения – кто-то ушёл в Индию к Скобелеву, кто-то переселился на Балканы к Черняеву или на земли Малой Азии. Шло так же переселение в Новороссию, в Сибирь и на Дальний Восток.
Франция поглотила значительную часть бывших английских колоний, но вот к добру ли? Здравомыслящие французы били в набат, крича о Второй Испании[359] и несварении колоний.
Великобритания вышла из войны де-факто, подписав не мир, но перемирие. Индию и южные владения вообще, Корона потеряла, в том числе и объявившую о своей независимости Австралию. Из значимых владений осталась только Канада. В Африке и Южной Америке владения её стали столь малы, что напоминали скорее плацдармы, чем полноценные колонии. Сумеют ли они вернуться? Бог весть…