— А где остальные? — спросил он.
— Они убиты, — ответил вперед меня староста.
— Ты видел их тела?
— Нет, но он говорит, что сам...
— Так пойдите, проверьте! — сердито крикнул Горелый.
Оба охранника исчезли в пещере. Я мысленно представил себе, как их там встретят мои люди, особенно Подорожник.
— Ты действительно сам убил их? — спросил главарь, подходя еще ближе. — И девчонку тоже?
— Нет, ее убил ты, — простодушно ответил я. — И сейчас ответишь за это.
— Что? — он удивленно подался вперед, словно не поверил ушам.
— Я сказал, что ты ответишь за смерть девушки и за разоренную деревню, — внятно повторил я.
Горелый некоторое время неподвижно смотрел на меня, затем обернулся к своим людям. Лицо его вдруг начало расплываться в ухмылке. Через несколько секунд он уже хохотал во весь голос, остальные делали то же самое. Я стоял и терпеливо ждал, когда им надоест смеяться. Я не только ждал, но и наблюдал. И когда убедился, что ни один иглострел не смотрит в мою сторону, выхватил «стечкина».
— Молчать! — крикнул я и, подбежав к Горелому вплотную, закрылся им. — На колени, живо!
Он мигом прекратил смех, его глаза вспыхнули гневом, рука метнулась к тесаку.
— Я сказал, на колени! — опустив пистолет, я несколько раз выстрелил Горелому под ноги. Он неловко подскочил, запутался в собственных ногах и упал. Я схватил его за волосы, приподнял, приставив пистолет к голове.
— Никому не двигаться! Лейтенант, твой выход. Каратели оцепенели, глядя, как из пещеры выскакивают бойцы. В угловатых бронежилетах, в шлемах с опущенными забралами они походили на беспощадных подземных демонов.
Мой взгляд бегал по скоплению карателей. Едва кто-то попробует шевельнуть иглострелом — выстрелю. Не промажу, даже с бедра. Да и бойцы подстрахуют — я заранее объяснил им насчет иглострелов,
— Убейте их! — сдавленно крикнул Горелый. — Рубите в клочья, не бойтесь, их мало!
Я наотмашь ударил его рукояткой пистолета, затем подозвал одного из бойцов.
— На этого — наручники. Обыщи, а потом стой рядом и глаз не спускай.
В следующий момент я увидел ненавидящий взгляд Подорожника, направленный на Горелого. Погонщик остановился у входа в пещеру. Казалось, его ничто в мире не интересует, кроме стоящего на коленях врага.
Я хотел было напомнить, чтобы он не вмешивался, однако нельзя было терять времени. Бойцы, энергично работая прикладами и иногда постреливая, оттеснили карателей к плоскому камню, стоящему торчком. Кто-то рискнул побежать, грохнула автоматная очередь, выбивая у ослушавшегося из-под ног песок и мелкие камешки. Тот моментально отпрыгнул назад, бледный и трясущийся.
— Тесаки, иглострелы — на землю, — скомандовал я. Никто сначала не пошевелился. Я выбрал в толпе одного человека, самого, на мой взгляд, агрессивного, взял его за шиворот и ткнул в нос пистолет.
— Оружие на землю!
Он выпустил из рук тесак с широким матовым лезвием. Вслед за ним другой сделал то же самое. Я обошел толпу, наблюдая, как к моим ногам падает смертоносное железо. Меня провожали то испуганные, то ненавидящие взгляды.
— Всех обыскать и связать, — сказал я. — Веревки поищите в седельных сумках.
Меня тронули за плечо. Это был боец, поставленный мной охранять Горелого.
— Ты почему здесь? — изумился я.
— Вот, — он протянул мой собственный пистолет. — Нашел у того парня.
—А где он сам?!
— Так его забрал твой приятель. Взял и поволок куда-то...
— Куда?
— Кажется, в ту сторону...
Я сорвался с места и через несколько секунд увидел за камнями Подорожника — он тащил скованного наручниками Горелого за шиворот, держа в свободной руке тесак.
— Стой! — закричал я.
Погонщик обернулся и в тот же момент приставил лезвие к горлу Горелого.
— Не подходи! — крикнул он. — Я сам его прикончу.
— Я сказал, стой! — я догнал их, отобрал у Подорожника тесак.
— Пусть убьет! — закричал Горелый. — Со связанными руками легко убивать, верно?
— Заткнись! — ответил я. — Не тебе об этом судить.
— Я все равно его прикончу, — упрямо проговорил Подорожник.
— Нет, — я решительно покачал головой. — Ты не убийца. Его накажут другие люди.
Подорожник только сплюнул в ответ и, резко повернувшись, пошел прочь. Я рывком поднял Горелого на ноги и потащил к остальным.
Бойцы действовали быстро и толково. Вскоре каратели сидели на земле, связанные по двое и по трое. Лейтенанта я нашел возле груды оружия, он сидел на корточках, разглядывая иглострел.
— Осторожней с этой штукой, — предупредил я. Бондарь встал, вытащил из кармана оперенную железную иголку.
— Вот, у одного из наших в пластинах застряла.
— Кто стрелял, видели?
— Нет, он даже не заметил.
— Когда только успели... Отдай эту штуку ему на память. В принципе, вы свободны.
— А как же эти? — он кивнул на связанных старост.
— Разберусь с ними сам. Надеюсь, в тоннеле не заблудитесь?
— Вроде негде блуждать... Теперь что, рапорт писать?
— Ничего не надо писать, вся канцелярия — моя забота. Возьми пистолет, у меня теперь свой есть. Да, кстати, «маслят» не отсыплешь?
— Отсыплю, — Бондарь достал запасную обойму, выщелкнул из нее патроны, протянул их мне. — Хватит или еще у ребят взять?
— Хватит. Надеюсь, все предупреждены о режиме секретности, когда дело касается операций Ведомства.
— Да, я своим напомнил. Вы остаетесь?
—Да... — я, прищурившись, посмотрел в небо. — Мы остаемся.
Небо было чистым, пока. Но чем скорее отсюда уйдут посторонние, тем лучше для них.
— Поторапливайся, лейтенант. Как тебя зовут-то?
— Виктор.
— Спасибо, Виктор, вы сегодня нас здорово выручили.
— Служба.
Через десять минут мы остались одни, если не считать связанных старост. Подорожник выбрал двух хороших коней, приторочил к седлам иглострелы. В сумки положил трофейные припасы — нам предстояла неблизкая дорога, и наверняка придется ночевать в пути. На третью лошадь мы взвалили связанного Горелого.
— Надо бы этих развязать, — проговорил я, кивнув на пленных.
— Сами развяжутся, — глухо проговорил Подорожник. — Поехали...
КОЛОНИЗАЦИЯ
Однако далеко уехать нам не удалось. Едва мы пришпорили коней и выбрались в долину, из-за скал появились два истребителя. Нас не было в деревне слишком долго, и, видимо, кто-то побеспокоился послать вдогонку разведчиков. Мы принялись успокаивать неприученных к технике коней, а тем временем обе машины приземлились.
Нас нашли Медвежатник и еще один бывший погонщик, совсем молодой парень по имени Догнавший Ветер. Я приблизился к Медвежатнику, он вылез из машины и посмотрел на меня испуганно.
— Что еще? — в сердцах проговорил я, думая, что разведчики принесли вдобавок ко всему плохие вести с базы.
— У нас сегодня очень дурной день, — проговорил погонщик, опуская глаза. — Мы знаем, Друг Лошадей нам все рассказал.
— Друг Лошадей? — переспросил я.
— Да, он там, — ответил Медвежатник и кивнул на второй истребитель.
Я стегнул лошадь, и она боязливо приблизилась ко второй машине, из которой уже выбрался Догнавший Ветер. Старик, разодранный и окровавленный, лежал на задней скамье. Его грудь судорожно вздымалась.
Я перелез к нему. Он с трудом открыл глаза, коснулся меня дрожащей рукой.
— Живые— — прошептал он. — Живые. А где... где девочка?
— Молчи, — сказал я.
Я начал осторожно ощупывать его тело. Он приглушенно охнул, когда я коснулся груди. Похоже, были переломаны ребра.
— Дышишь свободно? — спросил я.
Он не отвечал, только постанывал, закрыв глаза. Я вдруг подумал, что должен вернуться с ним в тоннель и на том конце отправить в нормальную больницу, где ему помогут. Но затем понял, что это невозможно. Ведомство уже все знает. Меня перехватят, едва я высуну нос из тоннеля, и для старика это ничем хорошим не кончится.
— Ну, поехали, что ли? — несмело проговорил Догнавший Ветер.
Я посмотрел на Подорожника. Он сидел в седле поодаль, совершенно равнодушный ко всему. Медвежатник протирал курткой стекло истребителя.
— Как вы нашли старика? — спросил я.
— Увидели дым, сгоревшую машину, — ответил Догнавший Ветер. — Старик неподалеку лежал. Думали, мертвый, а чуть тронули — он как завыл... А женщина где?
— Она погибла.
— Мы, когда машину увидели, думали, все погибли. А старик живой оказался. И вы тоже.
— Парни, где ж вы раньше были... Мы сегодня найдем какого-нибудь лекаря?
— У крестьян надо спросить, — пожал плечами погонщик. — Наверно, найдем. Скорей бы надо, а то темнеет... Что это за парень поперек седла?
Я подошел, взял Горелого за волосы и приподнял голову.
— Узнаешь?
На лице Медвежатника промелькнул испуг. Он еще ни разу не видел главного помощника Лучистого в столь жалком положении, но боялся его по-прежнему.
— Зачем он нам?
— Не нам. Увидишь, кому...
Через несколько минут мы были в воздухе. Горелого поместили на полу позади сидений. Солнце садилось, я чувствовал, что смертельно устал. Медвежатник полез было с расспросами, но я отмахнулся. Сказал только, чтоб сначала мы залетели в деревню, которую недавно сожгли каратели.
Мы не стали приземляться и разговаривать с уцелевшими крестьянами. Когда машина зависла в двух метрах над землей, я откинул стеклянный колпак и выбросил Горелого на деревенскую улицу. Это видели несколько человек. Я был уверен, что с помощником Лучистого поступят, как он того заслуживает.
К нашему возвращению на базу уже вечерело. Люди издалека заметили в воздухе машины и собрались нас встречать. Но, увидев наши лица, все поняли, что дело плохо. Медвежатник и Догнавший Ветер сразу рассказали о случившемся и предупредили, чтоб к нам никто не лез. Друга Лошадей осторожно извлекли из кабины и унесли на попечение женщин.
Я попытался заговорить с Подорожником, однако он отстранился и пошел на площадь, где горел большой костер и стояли накрытые к празднику столы. Сев во главе пустого стола, он придвинул к себе бутылку.