Петя фыркнул, что Мышонок не знает никаких анекдотов, а Винсент сказал – пускай расскажет.
И Мышонок рассказал:
– Один человек делал так: пук-пук-пук! Жена ему сказала: не пукай! А он всё равно делал пук-пук-пук.
– Что же тут смешного? – нахмурился Петя, но Мышонок уже хохотал так, что катался по траве. Ему всегда смешно, когда говорят «пук-пук». Или похожие слова.
Нам, старшим, уже надоели анекдоты, и тогда Винсент объявил, что у него есть новая книжка загадок и сейчас он её тоже принесёт. И готов поспорить, что мы не отгадаем и половины.
И он снова пошёл через нашу террасу, через нашу гостиную и через нашу прихожую, вышел на улицу и снова появился в своём саду. В руке он держал тонкую книжку. И только я подумала, что теперь он скроется в своём доме, выйдет на улицу и мне надо будет открыть ему дверь, как он вдруг пробежал через сад Юл и Фритци. Потом остановился и огляделся по сторонам, как делают хулиганы, прежде чем разбить оконное стекло. То есть он огляделся, чтобы убедиться, что его никто не видит, и огромными прыжками промчался по газону Войзинов.
– Ты что?! – закричал Лорин. – Нельзя бегать по их саду! – Хотя сам он озорничал чаще, чем его брат.
Винсент рухнул на наше одеяло и выдохнул.
– Я не бегал по их саду, – сказал он. – Я перелетел через него. Неужели вы не поняли?
– Ха-ха, ты не умеешь летать! – закричал Мышонок. – Тара, правда Винсент говорит глупости?
– Я случайно увидел, что ты раз пять, не меньше, коснулся ногами газона, – усмехнулся Петя. – Пожалуй, тебе надо ещё потренироваться, чтобы летать по-настоящему.
– Это были краткие промежуточные посадки, – ответил Винсент. – Ведь не каждый полёт проходит нон-стоп.
Тогда Петя сказал, что, пожалуй, он тоже перелетит через соседский сад, но промежуточных посадок уж точно сделает меньше, чем Винсент.
– Спорим, не меньше? – сказал Винсент.
– Спорим, меньше! – сказал Петя. – На два шарика мороженого.
И он разбежался, а мы стали считать.
В соседском саду он оттолкнулся от газона ровно пять раз.
Винсент захотел попробовать снова.
– Тоже пять! – закричал Винсент. – Ничья!
Но Петя не согласился:
– Не ври – шесть, я внимательно смотрел! Ты слишком поздно оттолкнулся! Гони мороженое!
– Сейчас я докажу! – сказал Винсент и снова разбежался.
Когда он коснулся ногой газона в третий раз, господин Войзин сердито распахнул дверь террасы.
– Что здесь происходит?! – прорычал он. – Кто вам позволил?!
Он схватил Винсента за плечо и повёл его к матери. Прямо через сад Юл и Тинеке. Похоже, ему было можно ходить по чужому саду.
– Помогите! – прошептала Тинеке.
Мы ждали, что Винсент вернётся к нам, но Лорин сказал, что он стопудово попал под домашний арест. Мать наверняка на него разозлилась.
У нас испортилось настроение, и мы отнесли всё в дом.
Одеяла старательно вытрясли и сложили. Только детское одеяло пришлось повесить на стул в саду, чтобы подсохло. Потому что мы все прыснули на него фруктовым чаем.
Когда мы дружно перемыли всю посуду, раздался звонок в дверь. Мы переглянулись, и Лорин побежал в прихожую. Конечно же, пришла его мать.
– Сейчас ты пойдёшь со мной домой, – заявила она, а потом увидела меня. – Я могу поговорить с твоими родителями?
Я кивнула и позвала папу.
– Выйди, Тара, – приказал папа. Нам никогда не разрешалось слушать разговоры взрослых.
Я прошла в кухню, и тут мы все бросились к двери и стали подслушивать.
Мать Винсента сказала, что она недавно уже просила папу следить, чтобы Петя не подбивал её сыновей на разные безобразия. Когда её сыновья находятся в нашем доме или в саду, она надеется, что наши родители следят за ними, и ей очень неприятно, что опять возник конфликт с господином Войзином.
Папа извинился перед ней, а мне хотелось распахнуть дверь и сказать, что всё это придумал Винсент, а вовсе не Петя. Но она наверняка бы мне не поверила. И ещё я не хотела ябедничать на Винсента.
После этого нам больше не разрешали играть в нашем саду – папа сказал, что Войзинам надо дать передышку. Петю он отругал, но не очень строго, и взял с него обещание, что впредь тот будет держаться подальше от соседского газона.
Вечером мама похвалила меня за то, что мы так хорошо помыли посуду после пикника.
– И ничего не разбили! – добавила она. – Значит, скоро можно будет опять его устроить.
Радостная и довольная, я пошла спать.
9Мы рисуем рекламу. Наш маленький секрет
Кажется, я забыла рассказать одну вещь. Во время того пикника мимо нашего забора всё время проезжали велосипедисты. Забор у нас низкий, и мы хорошо их видели, и они нас тоже. Некоторые нам махали, а одна женщина воскликнула:
– Как уютно вы устроились!
– Если мы очень попросим, вы нас угостите? – крикнул её муж.
– Тут у нас не стоячее кафе, – ответил Петя.
– А сидячее! – добавил Винсент и показал на одеяла. Мы ведь сидели.
Вечером я спросила у мамы, откуда у нас столько велосипедистов, и мама объяснила, что сразу за нашими садами начинаются поля и лес, в нескольких километрах дальше даже есть озеро, где можно купаться. Неудивительно, что горожане едут на природу как раз мимо нас.
Подумать только, ведь мы тоже раньше жили в городе! Но теперь, к счастью, это уже не так.
– По-моему, им можно тут ездить, – на следующий день сказал Петя, когда мы играли с мячом возле дома. – Но они с такой жадностью смотрели на наш пикник: я даже боялся, что они нападут на нас и украдут фруктовый чай.
– Что тут удивляться, – пожал плечами Винсент. – Когда катаешься на велике, всегда хочется пить. К тому же было жарко.
Я посмотрела на Тинеке, а Тинеке на меня, и мы с ней ушли за мусорный контейнер, чтобы остальные нас не слышали. Потом мы даже не могли вспомнить, кому первой из нас пришла в голову эта мысль. Вероятно, это случилось одновременно – у лучших подруг так бывает.
– А давайте продавать у забора напитки! – воскликнула Тинеке.
– Охлаждённые, со льдом! – добавила я.
Мы побежали к маме и спросили у неё разрешения – ведь она должна была дать нам сумки-холодильники и фруктовый чай.
– Только не продавайте слишком дорого, – предупредила мама. – Чтобы потом никто на нас не пожаловался.
Мы пообещали, что ни за что так не сделаем.
Мама Тинеке тоже разрешила нам взять две сумки и обещала наморозить за неделю много кубиков льда, которые мы будем класть в чай. И ещё дать нам лимонный сок. Тут мы обрадовались ещё больше и стали думать, кого ещё позвать в наш бизнес. Звать мальчишек мы не хотели, потому что они наверняка начнут над нами смеяться. И к тому же они всегда и во всём хотели быть главными.
А вот Фритци и Юл мы бы охотно взяли. Поэтому мы снова вышли на улицу и позвали их. Конечно, Петя с Винсентом тоже притащились.
– Разве мы вас звали? – спросили мы у мальчишек.
Петя покрутил пальцем у виска.
– Вечно у этих девчонок какие-то секреты! – буркнул он, а Винсент прошёлся на цыпочках, виляя попой словно дама в узкой юбке и на высоких каблуках, и заверещал тонким голосом:
– Нет-нет, мы будем говорить только о женских делах! Вы злые, злые мальчики!
Тогда и Петя с Лорином тоже стали говорить тонким голосом и вилять попой. Как будто мы так когда-нибудь говорим и ходим!
Но мы на них не злились. Мы понимали, что они так делают только потому, что хотят узнать нашу тайну. Но мы молчали и ничего им не рассказали.
Фритци сразу захотела участвовать в нашем бизнесе, а Юл сначала лишь пожала плечами и сделала скучное лицо.
– Ну не знаю, – сказала она.
Но я-то понимала: просто ей досадно, что не она придумала продавать прохладительные напитки. Ведь мы с Тинеке младше её на два года, и она наверняка считает, что все хорошие идеи должна придумывать только она.
Но потом она сказала, что у них дома есть мороженица и мы можем сами делать какое угодно мороженое. И продавать у забора и его тоже.
Тогда мы побежали к её маме, и она сказала – конечно, она разрешает. Только не слишком много. Делать мороженое – дорогое удовольствие.
Всю следующую неделю мы трудились не покладая рук. Ведь надо было всё подготовить, наморозить ледяных кубиков и три сорта мороженого, собрать во всех семьях стаканы и написать рекламные объявления.
Юл сказала, что без рекламы нам не обойтись – иначе как проезжающие мимо наших домов люди узнают, что у нас можно купить прохладительные напитки?
Папа отдал нам остатки старых обоев: на обратной стороне можно было писать тушью. Но делать это нам пришлось в подвале, на сером цементном полу. Там не так страшно, если мы капнем на него тушью.
Юл и Фритци уехали с мамой в город за покупками, а мы с Тинеке стали писать объявления. Пожалуй, это было нечестно с нашей стороны, но нам ужасно не терпелось, и мы не могли ждать.
«ПРОХЛОДИТЕЛЬНЫЕ НАПИТКИ» написали мы огромными буквами на куске обоев. Каждую букву другим цветом, для красоты.
«ХОЛОДНОЕ МОРОЖЕНОЕ» написали мы на следующем листе, а вокруг нарисовали шарики мороженого. Потом я взглянула на наши объявления – получилось клёво!
Я классно умею рисовать. (Тинеке опять мне почти не помогала: она не очень хорошо умеет делать такие вещи.) Я даже испугалась, какая я талантливая. Вот уж не знала! Наша реклама была гораздо красивее тех, которые я видела в магазинах.
Потом мы услышали, как наверху позвонили в нашу дверь.
– А, привет, Юл, привет, Фритци, – поздоровалась мама. – Тара с Тинеке в подвале. Пишут рекламу для вашего бизнеса.
Когда мама сказала «для вашего бизнеса», я почувствовала себя ещё счастливее. Ведь это прозвучало так, как будто у нас настоящий бизнес. Но тут Юл спустилась в подвал и всё испортила.
– Почему вы не дождались нас?! – рассердилась она. – Неужели нельзя было немного подождать?!
– Зачем? Мы не обязаны вас ждать! – ответила Тинеке.