Самое интересное произошло в тот момент, когда любитель бегать по техническим помещениям вышел в «жёлтый» коридор, чтобы заложить клин во входную дверь в мою каюту. Коридор просматривался во всех направлениях очень хорошо — это была жилая зона, причём очень населенная — так что неизвестный был просто обречён попасть в зону видимости по меньшей мере четырёх камер. Он отодвинул фальшпанель, закрывавшую проход во вспомогательный коридор, и, выпрямившись в полный рост, вышел из проёма. Теперь он стал действительно хорошо виден. Сделав три шага, мужчина приблизился к двери в занятую мной каюту, неторопливо пригнулся, заложил клин, деловито подтолкнул его пальцем, направляя поглубже в зазор между дверным полотном и эластомерным уплотнением, затем выпрямился и неторопливо удалился туда, откуда только что вышел. За те пару-тройку секунд, что ему пришлось затратить на все эти действия, его удалось более или менее рассмотреть. Было видно, что под комбинезон он надел нечто мягкое, заметно приподнимавшее плечи и превращавшее торс в бочонок, возможно, это был поролон или что-то резиновое. Истинный рост невозможно было определить из-за надетой маски, которая хотя и была частично прозрачной, но сделана была из светоотражающего пластика. Она представляла собой своеобразный пакет с дыхательным патроном, спускавшимся на грудь, и могла возвышаться над макушкой надевшего на пять-восемь и даже десять сантиметров. На руках неизвестного были тонкие латексные перчатки, на изображении было хорошо видно, как они блестят при движениях кистями рук.
Над этой записью можно было поколдовать и попытаться вытащить какие-либо детали, но задача эта не относилась к числу тривиальных. Экипировка отлично искажала фигуру неизвестного человека, практически устраняя индивидуальные особенности сложения.
— Да-а-а, я даже не уверен, что это мужчина. — задумчиво пробормотал Королёв, трижды просмотрев записи видеокамер из «жёлтого» коридора в прямом и обратном порядке. — Нужно будет изучить раскадровку, может увидим нечто, что позволит опознать этого человека? Ты сам это сделаешь или мне заняться?
— Давай, ты. — предложил я командиру базы. — Мне необходимо выспаться. Мои недоброжелатели явно озаботились тем, чтобы уморить меня недосыпом.
Шутка получилась так себе, но в данную минуту я действительно не имел возможности тратить время на изучение видеозаписей. Дел впереди было очень много и я даже не знал, какое из них важнее для моего расследования.
Скопировав все необходимые фрагменты, мы с Королёвым покинули ГКЦ. Спустившись из Главного коридора в «жёлтый», я попрощался с Вадимом.
— Двину-ка я к нашей арестантке, — заявил тот. — Что-то беспокоит меня её судьба. Если наши таинственные гости наведались к тебе, то не проделают ли они нечто похожее и там? На их месте вполне резонно избавиться от неё.
— Согласен. — мне оставалось лишь кивнуть. — Поставить бы на подходе к карцеру какие-нибудь серьёзные ловушка… что-нибудь взрывающееся или пыхкающее добрым нервно-паралитическим газом.
— Да уж, это было бы радикальное решение всех проблем. — Королёв улыбнулся, давая понять, что оценил попытку пошутить. — Но ведь сами же и подорвёмся! Мне что-либо сказать Ольге Капленко?
— Нет, никакой информации ей не сообщай, пусть варится в собственном соку. Поверь, у неё сейчас много мыслей в голове! Есть среди них и дельные, так что пусть думает, не отвлекаясь. А вот среди членов экипажа, думаю, уместно распустить слух, будто Ольга Васильевна будет отправлена на Землю в течение ближайших суток.
— Пора готовить транспортный корабль?
— Нет, пора заспускать сплетню.
— Понятно. — взгляд Вадима на секунду стал задумчив. — Всё в этой истории выглядит как будто бы ясным и понятным, но есть нечто, чего я, всё-таки, не могу для себя объяснить.
— И что же это? — признаюсь, командиру удалось меня заинтриговать.
— Какая нелёгкая погнала этого парня… или женщину, неважно!… в твою каюту? Нам явно противостоит группа людей и провал подобной вылазки ставил под удар их всех! Они сильно рисковали, но пошли на риск… во имя чего? Что побудило их действовать столь неоптимально?
— Хороший вопрос, Вадим! — я ободряюще улыбнулся и даже позволил себе слегка хлопнуть командира по локтю. — Поймаем этих красавцев и всё узнаем.
На самом деле я был уверен, что знаю истинную причину неожиданного вторжения неизвестного человека. Но не мог же я сказать Королёву, что наш неведомый противник крайне озабочен тем, что в мои руки попали странные золотые предметы, о названии и назначении которых я в ту минуту мог только догадываться!
Глава 8. Черная душа
За минуту до появления Татьяна Авдеева связалась со мной.
— Мне с какой стороны подойти — из «жёлтого» коридора или вспомогательного? — раздалсял в моих ушах её глубокий шёпот, и следовало признать, что звучал он заговорщически и даже интимно.
— А вам известен проход из вспомогательного коридора в мой кабинет? — осведомился я в свою очередь не без некоторого удивления.
— Ещё бы, — усмехнулась моя невидимая собеседница. — Я строила эту базу и уже не первый год занята её обслуживанием. Люки, коридоры, инженерные уровни и все лавочки для романтических поцелуев — это моя епархия.
— Ах ну да, простите! Как я мог забыть про лавочки… Заходите через вспомогательный коридор. — решил я.
— Буду через сорок секунд, засекайте!
Я заблаговременно приоткрыл дверь и моей гостье не пришлось ждать. Она юркнула в кабинет с заговорщической полуулыбкой на губах и спросила:
— То есть вы уверены, что наши бдительные дежурные из Главного Командного центра не зафиксируют моего появления в вашей каюте?
— Не знаю, насколько они бдительные, но датчики биологической активности будут сигнализировать о том, что моя каюта пуста. — заверил я мою vis-a-vis. — А почему вас беспокоят дежурные? Ваше общение со мной каким-то образом вас компрометирует?
— Меня — нет. — заверила Татьяна. — Я боюсь скомпрометировать вас.
— Вот оно что… У вас репутация сексуального пирата7
— А вам ещё не рассказали?
— Ещё нет.
— Стало быть, вы попали и пропали!
Мы перебрасывались ничего не значившими игривыми фразами легко и непринужденно, не придавая сказанному особого значения. Так иногда разговаривают дети с хорошо знакомыми друзьями, когда знают, что можно не бояться обидеть или сказать лишку.
Мы прошли в гостиную, я открыл зеркальную дверцу холодильника и жестом указал на ряд пивных бутылок:
— Если смена ваша закончена, то предлагаю горячительные напитки лёгкого класса.
— Предложение принимается, — кивнула Татьяна. — Хотя, говорят, были времена, когда предложить женщине выпить пива считалось дурным тоном. Я правда не могу в это поверить…
— Говорят, что были времена, когда люди ходили в оперу, читали бумажные книги и считали Землю плоской. Хотя в это я тоже не могу поверить. Кстати, что желаете к пиву — в моём холодильнике масса всякого! Одной красной рыбы малой соли шесть… нет, двенадцать сортов, а ещё…
— Ничего не надо, — прервала меня Татьяна. — У меня у самой в каюте имеется холодильник и в нём точно такой же продуктовый набор. Просто присядьте рядом, господин ревизор.
Сел я, разумеется, не рядом, а напротив, на небольшой банкеточке. Разделяло нас менее метра, мы легонько чокнулись, скрестив горлышки бутылок точно шпаги.
— Значит, именно так и происходят конспиративные встречи с негласными осведомителями? — спросила Татьяна, пригубив пива. Женщина казалась странно возбужденной, я не совсем понимал её состояние.
— Если вы не против считаться негласным осведомителем, то — да, именно так и происходят. — мне оставалось только согласиться.
— О чём же вы хотите, чтобы я вас осведомила? В контексте последних событий, по-моему, все новости сходятся у вас и командира.
— Для начала вы можете поробовать рассказать мне о реакции персонала на выступление Королёва. — предложил я. — Наверняка, сказанное им спровоцировало обмен мнениями.
— О да! — Татьяна не сдержала улыбки. — Боюсь только, мои наблюдения окажутся малоинформативными. Никто ничего не знает, все разговоры лежат в области скорее эмоциональной, нежели содержательной. Почему-то каждый считает нужным припомнить последнюю встречу с Людмилой Акчуриной. Настроение скорее подавленное и озадаченное, нежели… гм-м… нежели какое-то иное.
— Вы со многими успели поговорить? — уточнил я.
— Ну-у… — Татьяна на секунду подняла глаза к потолку, затем посмотрела мне прямо в глаза. — С семью коллегами. Могу назвать их пофамильно.
Я не на секунду не сомневался, что она говорит правду, меня в этом убеждали реакции её глаз, которые женщина, по-видимому, не умела контролировать. Глаза — зеркало души, они демонстрируют ложь лучше любого полиграфа, надо только уметь понимать их движения.
— Да, пожалуйста. — попросил я, хотя никакого интереса к фамилиям собеседников Татьяны не испытывал. Тем не менее, было бы очень желательно не показать ей какая именно тема меня действительно интересует.
Авдеева назвала фамилии, я покивал многозначительно, сделал вид, будто обдумываю услышанное, затем заговорил про другое:
— Скажите, Татьяна, по вашему мнению командир базы демократичный человек?
— Демократичный — это в смысле, прислушивается ли к чужим советам? — аккуратно уточнила моя собеседница.
— И это тоже. А кроме того, насколько он терпим к мелким нарушениям внутрикорабельного расписания, регламента работ, внешнего вида и поведения, субординации… И тому подобное, вы меня понимаете?
— То есть речь идёт о демократичности в широком смысле. — подвела итог Татьяна. — Пожалуй, да. Но я бы не поставила ему это в вину. Он нормальный мужик, не сухарь, не чопорный баран. А мы — секундочку! — болтаемся в очень и очень далёком космосе, тут с одной стороны, нельзя пренебрегать инструкциями, правилами и Кодексом, а с другой — нельзя им следовать тупо и формально. Так что Вадимо Королёв — он… нормальный!