Что ж, очень достойный жизненный успех для мамы, воспитавшей сына в одиночку, ибо с мужем Мария рассталась более двадцати лет назад. И ведь этот жизненный успех свалился им на голову совсем недавно, всё это дивное везение началось менее двух лет назад. Какие мысли по этому поводу приходят в голову и какие из них можно повторить вслух? Вся эта история успеха очень сильно смахивала на отмывание денег. Конечно, на биржах можно выигрывать и даже много… но не постоянно на длительных интервалах. Здесь явно было что-то другое.
Мама и сын показывали налоговым органам только часть картинки, только то, что считали необходимым показать. Они явно входили в биржевые торги с какими-то незаконными денежными суммами, совершали договорные сделки, а потом выводили средства под видом зафиксированной прибыли, платили налоги и легально распоряжались ими на территории России. Кстати, на торги они могли заходить не только с деньгами, но и с физическим золотом, а потом, пропустив через биржу, ввозить в Россию.
Какая всё-таки прелесть эти Максим и Мария Ардашевы! Прям захотелось познакомиться лично и задать пару-тройку вопросов под запись!
Примерно понимая, что представляют из себя старшая сестра и племянник, я с тяжёлым сердцем принялся за изучение документов Ольги и Олега Капленко. С первой результат оказался вполне ожидаемым — большая видовая квартира в Москве, маленькая, но ещё дороже, тоже в Москве, прекрасное домовладение в Загорянке, элитном посёлке буквально на городской черте Москвы, ещё более прекрасная усадьба на Валдае, ну и, само-собой, в Жигулях на Волге. Сёстры, видимо, испытывали слабость к красотам великой русской реки. Я их прекрасно понимал, Волга и впрямь изумительна в районе Жигулёвской возвышенности. Увидев отметки о приобретении автоматического геликоптера и недвижимости во Владивостоке, я даже и не удивился. Оказался прикуплен и дом с земельным участком в местечке Остоженск в полусотне километров от Владивостока. К этому населенному пункту была приписана элитная яхта океанского класса, также принадлежавшая Ольге. Я секунду или две размышлял над тем, где и когда мог слышать название этого места, потом сообразил, что видел это слово на жетоне с голографическим изображением, найденным в нагрудном кармане комбинезона Ольги при обыске. Жетон этот, по-видимому, являлся пропуском на нужный причал. Помимо океанской яхты с малоразмерным изотопным двигателем меня удивило и количество геликоптеров, находившихся во владении бывшего главврача. Их оказалось аж три штуки: один был приписан к Загорянке с полётным разрешением в Москве и Московском регионе, второй — к посёлку Бор Волго на Валдае, а третий — к Владивостоку. Почти все из этих чудных приобретений оказались сделаны за последние полтора года. Какая милота, всё-таки, главврач сидела в станции на орбите Сатурна и лишь командовала своему адвокату «купите то, купите сё и не забудьте вот это»! Похоже, Ольга Капленко вообще не планировала ходить ногами по земле по возвращении из космоса, а если и планировала, то не далее как от крыльца дома до мангала на заднем дворе! И опять я увидел декларации о безумных биржевых доходах, свалившихся на голову главного врача операционной базы за последние пятнадцать месяцев.
Ольга Капленко ни разу не летала на купленных ею геликоптерах, ни одной ночи не провела в приобретенных ею домах и пентхаусах… она просто тупо вкладывала деньги. Даже не то, чтобы вкладывала, понятие «вкладывать» подразумевает перспективное планирование, в данном же случае имело место обычное пристраивание явно избыточных сумм. То есть, деньги просто валились главврачу на голову или били из-под земли фонтаном и их надлежало каким-то образом расходовать, поскольку складировать безумные суммы на банковских счетах было бы совсем уж неосторожно. Да, именно так этот процесс бесконечных покупок и выглядел!
А вот с Олегом Капленко всё получилось совсем иначе. Просматривая его финансовые документы, я даже немного оторопел. Олег оказался аскетом, на фоне своих успешных сестрёнок он выглядел нищим, аки церковная крыса. Никаких излишеств, всего две квартиры — одна во Владивостоке, другая — в Екатеринбурге, где Олег во время перерывов между длительными полётами работал преподавателем в Уральском филиале Академии «Роскосмоса». Жил он не бедно, но очень скромно. То ли оттого, что был намного глупее сестрёнок, либо, напротив, намного умнее.
Покончив с изучением документов, я надолго задумался.
Сомнений в том, что наконец-то мне удалось взять верный след, не существовало, я явно продвигался в правильном направлении. Но следовало хорошенько обдумать следующий шаг. Представлялось довольно очевидным, что весь этот праздник жизни для Капленко-Ардашевых начался в последние полтора года, после того, как Максим Ардашев занял должность старшего офицера группы приёмки. Позиция эта выглядела довольно невысокой, вполне заурядной, однако, именно с этого времени Ольге Капленко и её родственникам, что называется, пошла масть. Что такого принимал Максим, отчего началась вдруг безудержная и притом выигрышная игра на биржах? Помимо этого тривиального вопроса с языка рвался и другой: почему в число счастливых биржевых игроков не попал Олег Капленко? Его действительно не включили в список бенефициантов или же он оказался настолько осторожен, что сумел не показать свалившегося на него богатства?
Существовало несколько вариантов моих дальнейших действий, самым предпочтительным в ту минуту мне показался визит в камеру к Ольге Капленко для разговора tet-a-tet. Было бы оптимальным вытащить её на откровенность, побудив объяснить схему обогащения и причину фальсификации отчёта о вскрытии тела Людмилы Акчуриной. Я не сомневался, что между первым и вторым существует некая связь, я пока не мог объяснить какая, но сомнений в том, что Людмила была убита во имя сохранения безумных доходов этой семейки, у меня не существовало.
Это был самый и прямой и самый короткий путь к раскрытию дела.
Можно было зайти с другой стороны. Поскольку Ольга Капленко сама никого не убивала — во время совершения преступления она находилась в «Ситуационном» зале — можно было примерно очертить круг возможных преступников. Их получалось не более двух десятков, причём его можно было сократить, исключив женщин. Если заявить Капленко, что один из преступников назвал себя и сделал заявление о вовлеченности главврача в преступную схему, то можно было подтолкнуть её к…
Тут ход моих плавных рассуждений прервало мелодичное эхо переговорного устройства. Кто-то стоял перед дверью моей каюты и ожидал, что я отвечу. Возможно даже, впущу внутрь.
Повернувшись к экрану переговорного устройства, я на мгновение остолбенел. В коридоре находился Олег Капленко. С глубокой складкой промеж бровей и понурой головой, выглядел он совсем невесело.
— Слушаю вас, Олег Васильевич, — ласково отозвался я, не открывая, впрочем, двери.
Олег встрепенулся, поднял голову и на секунду расправил плечи.
— Я пришёл! — лаконично провозгласил он и тут же опять уронил головушку, задумчиво потупившись в долу.
— Я вас не приглашал.
— Я понимаю! Я пришёл сдаваться!
— Прошу прощения… — мне показалось, что я ослышался.
— Сдаваться!
Он опять расправил плечи и поднял голову. В эту секунду Олег выглядел почти мужественно.
Поскольку общение наше явно приобретало черты сюрреализма, приправленного лёгким маразмом, продолжать его по переговорному устройству явно не следовало. Я извлёк из кармана на левом бедре пистолет и завёл руку за спину, одновременно коснувшись сенсора открывания двери.
Не то, чтобы я сильно опасался какого-либо безрассудного поступка со стороны незваного визитёра, но посчитал, что оружие в эту минуту надлежит держать наготове. О настроении Олега я мог только догадываться, а потому не следовало полностью исключать какого-нибудь дурацкого фортеля и я не должен был позволить застать себя врасплох.
Олег вошёл в гостиную, сделал пару шагов и, выждав, пока за спиной закроется дверь, произнёс:
— Я прослушал сообщение командира об отстранении сестры от исполнения служебных обязанностей, обдумал сложившуюся ситуацию и явился сдаться.
— Что ж, это мудрое решение. — я просто не знал, что сказать в этой ситуации. — Вы совершили преступление или правонарушение?
— Нет!
— Вы хотите в чём-то сознаться?
— Мне не в чем сознаваться. Я за собой греха не знаю.
— И для чего вы тогда явились?
Олег Капленко неожиданно вытянул перед собой руки:
— Я сдаюсь! Я явился добровольно…
— Что с вашими руками? — я и в самом деле не понял подтекста этого движения.
— Ну, вы же отстранили сестру… связаться с ней невозможно, я так понимаю, она изолирована… очевидно, я тоже подлежу задержанию или аресту. Вот мои руки, я не оказываю сопротивление, вы можете надеть наручники.
— Кхм… — я был по-настоящему озадачен. — За что я должен вас арестовать? Помогите мне, назовите причину.
— Не знаю!
— Я тоже не знаю. Никаких претензий к вам с моей стороны нет.
— Просто логично предположить, что если арестована сестра, то надлежит арестовать и брата.
— Совершенно нелогично! — возразил я.
Олег на пару секунд задумался, потом медленно и словно бы неуверенно опустил руки. Помолчав ещё немного, уточнил:
— Значит, я могу идти?
— Безусловно. — на самом деле я обдумывал в ту минуту парочку вопросов, которыми рассчитывал вовлечь его в небольшую беседу, но Олег, сам того не понимая, облегчил мою задачу.
Повернувшись к двери и уже намереваясь сделать первый шаг, он неожиданно остановился, потом повернулся ко мне и проговорил:
— Я могу узнать, что приключилось с сестрой?
— Понимаю вашу тревогу и отвечу на вопрос, хотя делать этого не обязан. Ольга Васильевна отстранена от исполнения служебных обязанностей в связи с утратой доверия. Нам известно о совершенной ею фальсификации документов. Это не предположение — это факт. Она усугубила своё положение, отказавшись сотрудничать и не выказав намерения загладить вину. Её ждёт возвращение на Землю и полноценное служебное расследование. Строго говоря, возвращения на Землю потребовала она сама. Так что намерения наши в каком-то смысле совпали. В свою очередь, позвольте и мне задать вопрос.