— Да, конечно.
— Вы ведь всё время работали в космосе вместе, верно? — вопрос в каком-то смысле был риторическим, поскольку ответ на него я знал.
— Да, конечно! Мы пришли в отряд космонавтов как раз на волне набора близнецов. Если помните, пятнадцать лет назад появилась концепция повышения психологической устойчивости изолированных коллективов путём включения в них одной или двух пар близнецов. Вот потому-то мы с Ольгой и представили интерес для руководства. Я-то закончил Академии «Роскосмоса», а она вообще ни имела отношения к космической отрасли. Шла она по медицинской стезе, о полётах в небесные дали и не мечтала. А тут такой шанс — пригласили меня, но… с тем условием, чтобы я привёл сестру. Вот так мы и попали в лётный состав практически без конкурса. В каком-то смысле, сестрёнка пожертвовала собой, поскольку замуж так и не вышла по причине вполне очевидной.
— Да уж, длительные полёты жены не способствуют поддержанию в семейной очаге пламени. — кивнул я, давая понять, что подтекст сказанного мне ясен.
— Именно! За девять лет у нас с Ольгой уже шесть длительных полётов, нынешняя наша миссия самая длительная, мы здесь, на «Академике Королёве», уже более двух лет. Одни из старейших членов экипажа… не самые старые, но…
— Понятно. Скажите, Олег Васильевич, ваши сёстры — и Ольга, и Мария — успешно торгуют на биржах, а вы не пробовали себя в качестве биржевого игрока? — на самом деле ответ на этот вопрос был мне совершенно неинтересен, но я должен был замаскировать главный вопрос, занимавший меня в ту минуту.
— Вы знаете, ваша часть, дух стяжательства… кхм… это не моё! Мне есть, что есть, уж извините за тавтологию, есть где спать, у меня интересная жизнь, я летаю в космос — это ведь такое чудо! Хотя, видимо, если Ольгу отстранят, то и меня пнут… — он помрачнел от этой мысли.
— Вовсе не обязательно, — успокоил я его. — Вы компетентный специалист, прекрасно показавший себя в условиях длительных космических полётов и ваш опыт — лучшая рекомендация из всех возможных. В конце концов, брат за сестру не в ответе. Ещё раз повторю, к вам никаких претензий нет, поэтому работайте спокойно. Кстати, а старшая ваша сестра не пыталась устроиться в «Роскосмос»? Всё-таки, ваш пример мог на неё воздействовать.
— Нет, ну что вы! У неё своё большое дело во Владивостоке — логистический центр, осуществляющий перегрузку товаров со всего тихоокеанского региона. Но в «Роскосмос» пошёл племянник, хотя и не в лётный состав. Он не заканчивал Академии и не являлся монозиготным близнецом, как его тётушка и дядюшка. — Олег навёл разговор на нужную тему без всякого понуждения с моей стороны, мне оставалось лишь мысленно ему поапплодировать.
— Если бизнес его мамы процветает, то почему он подался в «Роскосмос»? — спросил я как можно наивнее. — Имело бы смысл продолжить семейную традицию.
— Не знаю, — Олег на секунду задумался. — Быть может, его влекла романтика? Не всё же измеряется деньгами, верно? И для романтики есть место в жизни.
— А где он сейчас работает?
— На «Огневом». Живёт во Владивостоке, а на космодроме работает вахтовым методом. Знаю, что он очень доволен.
— Это очень неплохое место. Очень достойное. Престижное! — я многозначительно покивал головой, показывая, что думаю умную мысль. — А как состоялось назначение? Только не говорите, что племянник подал заявление и прошёл по конкурсу… наверняка же вы организовали какую-то поддержку! Правильно говорю?
— Ну-у… — Олег призадумался было, но сообразил, видно, что попытка соврать полностью уничтожит моё доверие к нему, а потому энергично выпалил. — На самом деле поддержка была и даже серьёзная. Вот только организовал её совсем не я. У меня и в мыслях не было тянуть Максима в «Роскосмос». Пристроил его Баштин-младший.
— Баштин-младший — это Александр Сергеевич, начальник Первой экспедиции? — уточнил я на всякий случай.
— Именно. Ему предстоял отпуск на Земле, он ведь один из наших рекордсменов, почти четыре года здесь. Кстати, как и Вадим Королёв, наш командир — они одновременно прибыли сюда. В общем, после первых двух лет ему полагались три месяца на Земле. Он перед возвращением подошёл к Ольге и предложил подумать над тем, не хочет ли она племянника устроить на хорошую должность на «Огневом»?
— То есть, Максима взяли с прицелом на конкретную должность? — я не мог поверить своим ушам. При этом что-то мне подсказывало, что Олег говорит чистую правду.
— Вот именно! Я понимаю, что дела в «Роскосмосе» так не делаются, но… кто откажется от подобного предложения? Вы бы отказались, если бы предложили пристроить вашего племянника?
— Мне сложно сказать, у меня нет племянника. — и это была чистая правда. — А почему Александр Баштин был настолько любезен, что сделал вашей сестре столь великодушное предложение? У него с ней были какие-то особые отношения?
— Нет! Вовсе нет! Он всегда очень корретно себя держал, никаких там фривольностей или двусмысленных подтекстов… никаких разговоров о том, что долг платежом красен и вообще…
У меня возникло ощущение, будто я что-то упускаю из вида, о чём-то забываю спросить, но о чём именно, понять не мог. Опасаясь, что разговор сейчас сменит тему и уйдёт куда-то в сторону, я спросил наобум:
— И многим Баштин так помогает?
— Вы знаете, многим. У него ведь отец после окончания лётной карьеры пошёл по административной линии, хорошо очень продвинулся. Он был заместителем Начальника Управления кадров и даже около полугода являлся врио Начальника. Сами понимаете, что значит быть руководителем кадровой службы Федерального министерства — он знает всех и все знают его! Так что Баштин-младший активно использовал возможность обращаться к отцу напрямую и помогал многим… да! Хотя и не всем… Он человек с характером и…
Я не знал, имеет ли это направление разговора хоть какое-то отношение к моему расследованию, но любопытства не сдержал и задал вполне логичный вопрос:
— А кому, например, он не помог?
— Ну, я даже не знаю, правильно ли говорить об этом… не будет ли это выглядеть, как сплетня… — Олег замялся, сообразив, что разговор приобретает форму доноса.
— Не беспокойтесь, эта информация никуда от меня не пойдёт. Вы же понимаете, что речь идёт о нюансах, которые я должен знать, дабы правильно представлять горизонтальные связи внутри коллектива. — как можно оптимистичнее заверил я собеседника.
Не могу сказать, насколько убедительно прозвучало сказанное, но слова мои, до некоторой степени всё же успокоили Олега:
— Знаю, что недавно он отказал Татьяне Авдеевой. Она обратилась к нему с просьбой помочь замять некрасивую историю, в которой засветилась её дочь. Девочка четырнадцати лет попала под подозрение в расследовании какого-то мошенничества. Сама она ничего не воровала, но вроде бы обеспечивала алиби преступнику… что-то такое. Татьяна обратилась к Баштину с просьбой посодействовать в том, чтобы дочь не упоминалась в материалах дела. Тот её довольно категорично отшил. О причине можно только гадать: то ли Баштин действительно ничем помочь не мог, то ли просто отомстил за то, что Татьяна игнорировала прежде его знаки внимания.
Олег Капленко оказался интересным собеседником, причём, по-видимому, он даже не представлял насколько. Его короткий рассказ о взаимоотношениях Татьяны Авдеевой с Александром Баштиным моментально прояснил причину негативного отношения первой ко второму. Похоже, Татьяна своими рассказами пыталась манипулировать мною и создать предвзятое мнение о человеке, ей несимпатичном. Ах, как это по-женски… И почему же я ничуть не удивлён этому маленькому открытию?
Что ж, я услышал достаточно. И про Максима, и про Татьяну, да и про самого Сашу Баштина. Задав ещё несколько вопросов, призванных замаскировать действительно интересовавшие меня темы, я спровадил незваного гостя.
Оставшись один, крепко задумался, пытаясь рассортировать по степени важности информацию, свалившуюся на меня в последние часы. В принципе, пазл складывался в картину, отдельные части которой уже не казались абсурдными. Становилось понятно, почему Ольга Капленко категорически отказалась сотрудничать с нами — она выгораживала Баштина, которому была многим обязана. Или, по крайней мере, считала себя обязанной. Баштин устроил Максима Ардашева, племянника Ольги, на ответственную должность на космодроме «Огневой» и после этого у всех членов семьи Капленко, за исключением Олега, начался золотой век. Буквально золотой. Мог Максим пропускать без досмотра грузы золота, идущее из космоса? Мог, он старший офицер смены, он решает какие грузы подвергать досмотру. Не совсем понятно, как он обходил регламент, но обходил как-то, ибо то, что придумал один человек, другой завсегда нарушить сможет… Вот Ольга и молчала, выгораживая всех — Баштина, племянника, старшую сестрёнку, да и саму себя тоже. Ей досталось немало от сытного пирога!
Я смотрел в огромный иллюминатор на чёрную планету за бортом станции. Строго говоря, иллюминаторов как таковых на борту «Академика Королёва» не существовало — станция с целью защиты от космической радиации была спрятана внутрь многометрового кокона из вспененного бетона и цистерн с водою. Однако, дабы люди не чувствовали себя помещенными в пещеру, жилые помещения оснащались мониторами, транслировавшими изображение камер высокого разрешения, установленных за бортом станции. Сейчас «Академик Королёв» находился на теневой стороне Сатурна, подавлявшего своим безразмерным величием. Операционная база неторопливо вращалась вокруг продольной оси, поэтому в поле зрения попадал то далёкий горизонт планеты-гиганта, то звездное небо с мириадами звёзд, укутанными разноцветными газовыми облаками Млечного пути, то снова горизонт планеты и её чёрный облачный покров. Прямо под нами, на удалении шестидесяти тысяч километров, клокотал чудовищный ураган, и в толще облаков беззвучно вспыхивали молнии немыслимой протяженности и яркости. Казалось, что внизу бушует ядерная война, поскольку подсвеченные снизу облака напоминали «грибы» термоядерных взрывов. Протяженность отдельных разрядов явно превышала тысячу километров и хотя до них было очень далеко, расстояние это совершенно не ощущалось. Сатурн производил впечатление живого существа, точнее, мрачного, злобного человека, молчаливо стоящего в темноте и затягивающегося сигаретой. Её тлеющий огонёк то выхватывал кончик носа, то губы, то небритую щёку… Так и молнии Сатурна в зависимости от направления и глубины, на которой пролетал электрический разряд, освещали то протяженную стену атмосферного фронта, то чудовищную спираль рвущегося наверх восходящего потока, то бесформенные облака разноцветных газов. Казалось, что чёрная планета вн