– Мы никогда не придем к общему мнению.
– А мы к этому стремимся?
Я еще раз перебрал в голове все сказанные только что слова, затем еще и еще раз. Что-то в них дернуло меня словно за оголенный нерв.
– Инчиваль, найди нашего шофера, пусть готовит стимер! Полный бак!
– Ты чего?
– Компост!
– Что?!
– Я знаю, где он! Я знаю, где прячется кукловод! Нужен транспорт! Нужен взвод солдат и скорость! Л’Калипса, вы с нами?
– Глупый вопрос. Будто я могу упустить такой шанс!
Я ворвался в штаб и затребовал у дежурного мага-связиста прямую связь с дворцом. На мой вопрос ответили быстро: его высочество прибыл во дворец и уже находится рядом с Императором. Никаких задержек или недоразумений. Тогда я спросил, действительно ли монарх присылал за сыном гвардейцев или же его возвращение стало причиной какого-либо казуса. С ответом замешкались. Тогда я настойчиво порекомендовал усилить охрану дворца всеми возможными способами и начать вывоз гражданских в Императорские Сады. Тамошние особняки стояли сплошь пустыми и едва ли сильно пострадали от действий мародеров. Я предполагал, что на дворец может быть совершено нападение. Меня прямо спросили, не идиот ли я, но я лишь повторил свое указание, тем самым сделав все, что было в моих силах.
Через четверть часа «Медведка» и два бронированных грузовых стимера с взводом солдат в алых мундирах уже мчались по улицам Старкрара. Брудж, Бескли, затем часть Простора. Мы огибали Остров хинопсов с запада, потому что прорываться с востока было полным безумием.
– Вы точно знаете, куда мы едем, мой тан? – в который уже раз спросил шофер.
– Просто правь!
– Слушаюсь.
– И все же… – На очередном повороте Инчиваля бросило в стену. – Твою же ж… И все же почему в Край?
– Навоз!
– Это мы уже слышали, – сказал безупречный тан.
– На сапогах снайпера в институте искусств был навоз. На колесах бронестимера, приехавшего за принцем, тоже был навоз. В первом случае я не придал этому значения, во втором случае я не находился достаточно близко, чтобы это заметить. Один из гвардейцев обратил внимание, но это засело в моей голове. Навоза на столичных улицах нет, ни сейчас, ни зимой, когда все замерзает и почти перестает пахнуть! Следовательно, это не навоз, это компост, удобрение! Зеленая глина. Я знаю только одно место в столице, где посреди зимы можно вляпаться в такое.
– О… ты имеешь в виду…
– Да. Особняк нашего старого друга.
– Что б мне…
– Прибавь газу!
– Мы проезжаем мимо моего дома! – радостно заорал Инчиваль, когда мы пересекали окраину Блакхолла. – Надо будет купить новый дом!
Рев моторов в пустынном Крае кажется оглушительным громом. Робкие одинокие огоньки, светящие из окон покосившихся хибар, мгновенно гаснут, испуганные этим звуком. Ориентироваться на пустырях Края в ночное время было бы невозможно, не держи я в голове все маршруты, которыми прежде ходил.
– Почти. Видишь ту неровную линию?
– Вижу, мой тан, – ответил шофер.
– Эти руины – место нашей высадки.
Вскоре солдаты уже выпрыгивали из душных металлических коробок в снег и рассчитывались по пятеркам.
– Зажечь фонари и начать обыск руин на предмет следов! При первом же выстреле свет потушить! Держать зрительную связь. Не хочу, чтобы вас тихо перерезали в каком-нибудь темном тупичке! Начали! И не забывайте отслеживать собственные перемещения! Если кто-то нападет на свой след, прикажу высечь! Вперед!
Себастина подала мне перезаряженный револьвер. Инчиваль и л’Калипса держатся рядом, Провожатые не отстают. Я повел этот небольшой отряд на один из холмов. Проваливаясь в снег выше колена, мы все-таки смогли выбраться на вершину, где выглянувшая из-за черных туч ущербная луна осветила особняк.
– Спускаемся. Постарайтесь не переломать себе ноги.
Мы медленно приближаемся к дикому саду, ступая по зеленой глине. Я чувствую напряжение своих компаньонов и готовность стрелять в любой момент. Земля впереди вспучилась, и в фонтане дерна из нее поднялось нечто огромное. Провожатые отреагировали первыми и открыли огонь. Они сразу же пустили в ход «Тумаки», которые откалывали и крошили куски замшелого камня.
– Прекратить огонь! Даргул, это я! Бриан!
Каменный громила остановился, хотя собирался размазать ближайшего гвардейца тонким слоем по обледеневшему пласту удобрения.
«Бриан?»
– Да!
«Что вы творите там у себя, люди? Что за кошмар? Грохот! Отсветы огня! Вы что, решили перебить друг друга? Полностью в этот раз?»
– Я пришел за своими патронами.
«Они давно готовы».
– У меня не было времени.
«Да, я слышал, что ты бесславно подох».
– Вообще-то очень славно. Меня хоронили как героя империи.
«Видно, плохо закапывали. Сейчас ты получишь свои пули».
Буквально через считаные секунды у моих ног пророс и расцвел цветок с большим и мясистым бутоном, который раскрылся подобно пятерне, и я достал оттуда увесистый мешочек.
– Себастина, перезаряди мой револьвер.
– Сколько патронов заменить?
– Все. Итак, Даргул, скажи, насколько глубоко прорастают твои корни?
«Зачем тебе это? Хотя это не секрет. Цветам глубоко укореняться не надо».
– Да. Если бы ты был деревом, возможно, все это закончилось бы гораздо раньше и без таких потерь.
«Ты меня в чем-то обвиняешь?»
– Нет, я корю судьбу. Многие ли ходят рядом с твоим домом?
«Многие ли? Да их тут сотни! Днагурданы не прекращают движение ни на минуту, они не устают, не спят, постоянно ходят вокруг, по холмам, по руинам».
– Вы поняли, таны?
– Нас всех, мягко говоря, обвели вокруг пальца. А грубо говоря…
– Именно, майор.
«Да что вам здесь надо, теплокровные?!» – Оок наконец сбросил с себя камни, формировавшие его тело, и вновь стал маленьким живым кустом.
– Идем, Даргул, я покажу тебе кое-что интересное. Или оставайся, ты не обязан влезать в дела армии.
«Нет уж, я пойду и посмотрю! Хватит дрожать, как желтый лист под осенним ветром, устал!»
Мы вернулись через холм к руинам, и вовремя. Солдаты доложили о найденных колеях, оставленных, судя по глубине отпечатка и рисунку шин, тяжелым бронестимером.
– Снегопад чудом не уничтожил их. Много жидкой грязи, она успела замерзнуть, но не была скрыта. – Я присел рядом с колеей. – Знаете почему?
– Я почти уверен, что вы нам скажете, тан л’Мориа.
– Скажу, Аррен, скажу. Все дело в пожарах. Огромные количества горячего воздуха поднялись в небо. Снегопад накрыл большую часть столицы, но завихрения горячего воздуха спонтанно защитили север. Нам повезло. Невероятно. Куда ведут, проследили?
– Так точно, мой тан! Прошу следовать!
Солдаты привели нас к беломраморной стене, с которой скалится выточенная из того же материала львиная голова. Огромная пасть и свирепое выражение морды, длинные космы гривы, художественно раскинутые наподобие щупалец спрута.
– Однако. Кто-нибудь читает на домескийских языках, таны?
– Это запрещено.
– Правда, запрещено. Но запреты для трусов.
Безупречный тан раздраженно поджал губы.
– «Тассаркатус эдамурадатус эсстоэ, – прочел я на рельефной каменной ленте, окружающей голову, – иридус турдум партаара». Хм, точному переводу не поддается, у нас нет таких словесных оборотов, но общий смысл состоит в следующем: «Рык Льва звучит в замерших сердцах. Некоторым тайнам лучше всегда оставаться тайнами. Всякий нарушивший запрет навлечет на себя беспощадный гнев. О содеянном не забыли, но забудут. Берегись». Все. Емкий был язык, одно предложение на наших пять потянет.
– А еще так зловеще! – добавил Инчиваль. – Брр!
– Себастина, круши!
Моя горничная обрушила на мраморного льва свой миниатюрный кулачок, дробя древний камень в пыль и крошку. Удар, еще удар, кулаки мелькали в воздухе, перчатки изодрались в лоскутья, а она выбивала и выбивала из стены куски один другого больше, пока не пробила сквозное отверстие. Подключился Инчиваль и несколькими лязгающими выпадами ножниц расширил отверстие достаточно, чтобы в него мог пройти тэнкрис.
– Несите фонари! И подкатите сюда нашу «Медведку», пусть сторожит вход! Сержант, отрядите десятерых на охранный пост, остальные за мной!
Я первым вошел в густую темноту каменной кишки, которая уводит вниз с небольшим уклоном. Под ногами хрустит подмерзшая грязь, а на стенах поблескивают потушенные лампы, соединенные толстыми пучками изолированного кабеля. Электрическое освещение, как расточительно!
Когда впереди появилось расширение прохода, Провожатые прибавили ходу, обогнули меня и первыми вошли в небольшую каменную коробку. В помещении все оказалось обжито. Стоят столы и стулья, к стенам прибиты стеллажи для оружия и амуниции, в углах лежат аккуратно сложенные ящики с инструментами, запчастями и консервированной едой. Пахнет плесенью и навозом. Его меньше, чем снаружи, но он есть. Вся округа изгажена стараниями днагурданов, но под землю зеленую глину принесли не они.
– Это временная база. Судя по колеям и сырости, здесь держали работающий стимер. Видите плесень на потолке?
– Появилась вследствие конденсации влаги от работающего парового мотора, – сказал Инч.
– Точно.
«Кто бы мог подумать!»
– Это все было у нас под ногами. Судя по градусу наклона коридора и времени нашего спуска, думаю, мы в шести-семи метрах под землей. А ты нечасто гуляешь вокруг дома, а, Даргул?
«Я затворник… Если бы я знал!»
– Не кори себя. Вся мескийская разведка не знала.
– Л’Мориа! – Безупречный тан стоял у дальней стены рядом со старым продавленным диваном. – Взгляните сюда. По-моему, это створки.
Он обнаружил дверь.
Каменные створки так плотно подогнаны, что на первый взгляд не выделяются на фоне стен. Надписи, покрывающие их, стерлись до такой степени, что стали нечитабельны. Так кажется. Но по логике вещей, если надписи снаружи сохранились сносно, надписи внутри должны сохраниться еще лучше, ведь на них не воздействовали ни солнце, ни дожди, ни снега.