– Восстановить позиции и оказать раненым помощь!
– Раненых нет! Трое мертвы!
Убийца вернулся, на этот раз спрыгнул гораздо ближе ко мне. Он сбил с ног четверых солдат, сломал шею пятому и бросился на остальных. Провожатые ринулись навстречу, вступили врукопашную и показали себя отменными воинами. Тяжелые удары посыпались на люпса градом, при этом гвардейцы успевали передергивать затворы и стрелять в упор, в ход пошли «Тумаки», но убийца никак не желал угомониться. Извернувшись под невероятным углом, люпс вцепился в горло одному из гвардейцев – оторванная голова взлетела в воздух. Двое других не замедлились, а лишь взвинтили темп боя, давая моим солдатам возможность прийти в себя. Наконец убийца смог обойти их и, получая одну пулю за другой, преодолел разделявшее нас расстояние.
– А ну стоять!
Волна магического огня пригвоздила его к земле, но, теряя куски плоти, он смог совершить последний прыжок. Себастина встретила люпса ударом правой и отправила в стену ближайшего дома со скоростью артиллерийского снаряда. Старинное здание обвалилось, а убийца вырвался из-под груды обломков и обезумевшим быком ринулся в лобовую атаку, хотя должен был умереть уже множество раз! Внезапно он споткнулся и упал, затем вскинулся, попытался прыгнуть, но снова упал. Из-под камней брусчатки на наших глазах прорастали все новые и новые побеги, опутывающие тело люпса. Осмотревшись, я увидел Даргула, чьи ноги проросли вниз, раздробив камень. Карликовый оок оказался незаменим там, где подвели и пули, и грубая сила, и даже магия.
«Он упорен, но не вырвется. Добейте его поскорее».
– Никому не двигаться! – приказал я. – Осмотрите раненых!
Перехватив саблю, я в сопровождении Себастины стал приближаться к корчившемуся на земле врагу.
– Подсвети мне.
– Да, хозяин.
В ноздри ударил сильный запах гниения, как тогда, на мосту между Дном и Стадфордом. На теле люпса не осталось ни одного живого места, оно было испещрено ранами, исторгающими зловонную жижу, местами обгорело до костей, но все равно он продолжал попытки вырваться, а выпученные глазные яблоки вращались независимо друг от друга.
– Что же с ним сделали…
– Л’Мориа! – услышал я, отчего едва не отскочил. – Бриан… Л’Мориа!..
– Силана, прости мне мои грехи… Яро?!
– Убей меня! – прохрипел изуродованный до неузнаваемости люпс.
– Ты же мертв!
– Он вытянул меня обратно! Проклятый ублюдок! Он вытянул меня обратно и запер здесь! Убей меня! – шипел люпс. – Это невыносимо! Он рвет мою душу… рвет раскаленными крючьями! Я больше так не могу! Убей же меня!
– Яро…
– Покоя! Ты не представляешь, как это больно!.. Я не… Я не хочу быть чудовищем!.. Я не хочу быть бегающим трупом! Нет сил сопротивляться, он мучает меня! Убей меня, умоляю! Чего же ты ждешь?! Покоя! Дай мне покоя!
– Прости, Яро.
Я размахнулся и, вложив в удар всю силу, отрубил живому мертвецу голову. Зеленые побеги медленно ослабили хватку и втянулись под камни, а труп больше не пошевелился.
– Это был…
– Да, Инч.
– Ужасно. Я не думал, что такое возможно. Даже после встречи с новым л’Румаром. Одно дело Голос, но с помощью магии… Это противно моему естеству.
– Раненые?
– Что? А… нет, все мертвы.
– Тогда нам лучше позаботиться, чтобы так и оставалось. Я не взял с собой огнеметчиков. Понимаешь?
Он тяжело посмотрел на меня, поджал губы и кивнул.
– Слушать мою команду! Собрать с мертвых боеприпасы и личные вещи для передачи родным! Возле тел не задерживаться!
Вскоре трупы уже горели, съедаемые свирепым магическим пламенем. Солдаты смотрели на это с тяжелыми сердцами, а гвардейцы не испытывали ровным счетом ничего, хотя один из них погиб, выполняя свой долг. Деревенский парень, чье едва живое человеческое естество с единственным воспоминанием о детстве привело нас сюда.
Долго задерживаться на месте схватки я не позволил, погнал отряд к цели, постоянно подстегивая. Хотя чем ближе становился архитектурный колосс, тем медленнее мы двигались. Ощущение опасности и тяжести, давящей на плечи, становилось все отчетливее, а воздух с привкусом тлена словно густел в легких.
Приказав отряду остановиться, я распалил Голос и начал прощупывать окружение на предмет засад. В последнее время мой Голос больше не внушает мне доверия, слишком многие нашли пути обхода, чтобы скрыть свои чувства и чувства своих слуг. На самой грани моего восприятия сверкают смутные отголоски чужих чувств. Там, наверху, там, где горит свет, кто-то есть. Мне не хватает буквально нескольких метров, чтобы дотянуться до них и пересчитать. Шаг на ступеньку, еще шаг, еще. Ступени парадной лестницы, широкие, но такие низкие, а мне не хватает совсем чуть-чуть!
– Осторожно!
Я развернулся, вскидывая револьвер, но оказалось, что уже поздно. Между мной и моими людьми поднялась пылающая изгородь из потоков зеленого света. Она взяла здание в кольцо и тихо потрескивает от переливающихся внутри потоков силы. Рядом оказалась только Себастина, которая всегда следовала за мной неотступно.
– Это опасно?
– Если дотронешься, превратишься в обугленный скелет! – быстро предупредил Инчиваль, приближаясь.
– Сможешь убрать?
– Это потребует немного времени, очень сложный способ плетения и…
Безупречный тан шагнул вперед, оттесняя Инча, и на моих глазах голыми руками схватился за прутья магического барьера. Шипение и яркая вспышка заставили меня отшатнуться и прикрыть обожженные глаза. Когда зрение немного вернулось, я увидел Аррена л’Калипса, стоящего за барьером. От его ладоней шел густой дым со сверкающими искорками.
– Готовые заклинания разрушать несколько труднее, чем душить заклинание в зародыше. Мне понадобится немного времени, но не сомневайтесь, нет чар, которые смогли бы выдержать мой Голос!
И он вновь схватился за магические прутья.
Шепотки, прилетевшие из темного провала главного входа, окружили меня. Они зовут вперед, немедленно, зовут наверх. Призрачные шепотки, похожие на дуновения прохладного бриза в душную летнюю ночь. Противостоять им невозможно, но я понимаю, что они зовут меня в пасть зверя. И все же я делаю шаг.
– Постой! Стой! Куда ты! Подожди!
– Я попался, Инч.
– Остановись! Дай ему немного времени!
– Это я и намерен сделать. Кто знает, когда врагу надоест ждать и когда он обрушит на нас сверху что-нибудь тяжелое? Пока все идет по его плану, он будет терпелив.
– Стой, придурок! Один ты не справишься! Остановись же! Стой, я сказал!
– Не теряйте время.
– Идиот!
Крики и оскорбления взбешенного друга еще долго били меня в спину, даже когда я прошел по длинному холлу через несколько пустых темных залов и нашел широкую лестницу, уводящую ввысь. Рядом шла Себастина, подсвечивая нам путь моими часами, и ее молчаливое присутствие успокаивало меня. Сотни ступеней остались позади, два длинных коридора и одна колоннада. Повсюду стены украшены древними фресками, картинами, мозаиками, а еще резьбой по камню такой удивительной красоты, что невольно закрадывается страх «вывалиться из окна» на сцену запечатленных событий. К сожалению, несмотря на ясность этих картин, сути происходящего я почти не улавливал. Ближе всего мне оказались батальные сцены, на которых нетрудно было узнать образы моих предков, тэнкрисов. Что характерно, только на батальных полотнах они и появлялись. Картины мирной жизни были полностью лишены присутствия старшего вида. Вот какой след мы оставили в умах прежних владык Мескии…
Я вышел к двустворчатой двери, сквозь щель под которой сочится слабый свет. Звучит тихая музыка, за дверью кто-то есть. Не знаю, зачем, но я стукнул в дверь рукояткой револьвера три раза. Дверь медленно открылась, и я вошел. Затем дверь закрылась. Сделав три шага, я остановился и заметил вдруг, что рядом с моей ногой приплясывает небольшое мерзкое существо с когтистыми лапками и ртом-капканом. Оно протягивает свои лапки ко мне и улыбается самым безумным образом.
– Это мой дворецкий, он просит передать ему плащ и головной убор.
Голос раздается из кресла, поставленного спинкой к двери, рядом с креслом находился столик. На нем имеется настольный светильник, чадящий керосиновым дымком, кофейный сервиз, небольшой граммофон и маска. Мужская рука в черной перчатке убрала иголку с пластинки, подняла блюдце с дымящейся чашкой и исчезла за спинкой.
– Чаю?
– Нет, благодарю.
– Сам я пью кофе. Устал слегка, а у меня впереди еще довольно напряженный остаток ночи.
– Куда-то собираетесь?
– Да, неотложное дело.
Краем глаза я слежу за тем, как дворецкий проваливается сквозь пол через открывшуюся под ним чадящую дыру.
– Знатную заварушку вы затеяли, тан л’Мориа.
– Вы оценили? – Я словно проглотил кусок колючего льда, который, попав в желудок, не растаял, а начал морозить мои потроха смертельным хладом. Я до смерти боюсь услышать, что все мои потуги были заранее предсказаны и обращены на пользу моего врага.
– Честно? Я восхищен и даже… восторжен, что ли. Вы оправдали даже самые смелые мои надежды, хотя и действовали непредсказуемо. Трудно было приспособиться.
– Я старался.
– Да. Хоть ваши успехи и вызывают во мне отклик искренней гордости, я все же несколько расстроен.
– Неужели?
– Видишь ли, Бри, – меня словно разбитой бутылкой по нервам полоснули, – я посвятил последние годы тщательной подготовке своего триумфа, я все продумывал до мельчайших деталей и упорно воплощал свои задумки в жизнь. Я многое вложил в этот план. А ты за одну ночь перепортил почти все мои заготовки. Я строю, а ты ломаешь. Я искренне стараюсь создать лучшее будущее для себя и тебя, а ты платишь мне черной неблагодарностью! Это расстраивает.
Я почувствовал его. Я узнал, что он не лжет. Искренняя обида, досада на чужое непонимание. Он действительно верит, что я должен быть ему благодарен.
– Я исполняю свой долг.
Чашка вернулась на столик.
– И в чем же он заключается?