– Здравствуйте, да пребудет с вами мир! – поклонилась Ларна. – Мы из Харнгирата, хотели бы снять у вас на двоих недорогую комнату, да и столоваться здесь же. Нам порекомендовала вашу таверну капитан когга «Победительница».
– Я очень рада вам, милые девушки! – улыбнулась хозяйка. – Меня зовут Мизвах Сат Рид, можете звать меня просто тетушкой Мизвах. И передайте благодарность уважаемой капитану!
Девушка кивнула, внимательно посмотрела в хитрые глазки хозяйки и спросила:
– А во сколько нам станет день проживания вместе с едой?
– Совсем недорого! – взмахнула руками тетушка Мизвах. – Ну, просто задаром. Всего полтора золотых.
– Да что вы! – изобразила на лице ужас Ларна. – Да как можно! Это же грабеж!
Они понимающе глянули друг на друга и ухмыльнулись, а затем принялись отчаянно торговаться. В конце концов девушке удалось сбить начальную цену до приемлемого для них золотого в день. После этого появились слуги и унесли вещи подруг наверх, а сами девушки уселись за стол и с аппетитом умяли поданный хозяйкой торт со взбитыми сливками. Покончив с ним, Ларна спросила у тетушки Мизвах то, что интересовало ее больше всего на свете.
– А не подскажете ли нам, уважаемая, скоро ли будет какой-нибудь корабль на Колхрию?
– Ох, милая! – снова всплеснула руками та, – вот уж не повезло вам, так не повезло… Только через месяц, вчера полсотни шхун туда отвалило. А теперь, пока следующую партию рабынь не повезут, ни одного не будет.
Ларне едва не стало плохо от этого известия. Целый месяц торчать в незнакомом городе? Да еще и вместе с Нарин? Рыжая ведь обязательно чего-нибудь учудит. Тридцати золотых тоже было жалко до слез. Мало ли что еще может случиться? Но выхода, похоже, нет – после окончания торгов даже случайные корабли вряд ли станут заходить на остров до следующих. Тяжело вздохнув, Ларна уплатила хозяйке за два дня и утащила Нарин наверх переодеваться. Тетушка Мизвах посоветовала подругам носить местные платья и, желательно, ниже колен, чтобы не привлекать лишнего внимания – как и везде, чужеземцев в Аллиорноине не любили, а «харнгиратских стерв» вообще люто ненавидели. За эти платья и нелепые белые береты незамужних девушек Ларне пришлось выложить еще три золотых, и она кипела от возмущения.
Незаметно прошли три недели. Подругам нравилось в таверне тетушки Мизвах. В их комнатке была всего одна большая кровать, но девушек это не смущало, они еще дома часто спали вместе. Однако неприятности и ссоры случались. Однажды Нарин попыталась выпросить у Ларны денег, чтобы сходить в цирк, но та только цыкнула в ответ. Рыжая возмутилась, но ничего не добилась – ее подруга сильно изменилась за последнее время, ничем не напоминала мягкую и добрую Ларну. Она стала жесткой, бескомпромиссной, все подчиняя какой-то своей цели.
Нарин очень хотелось поразвлечься, походить по музеям и игрищам, которыми славился Нунду-анг-Орм, но Ларна не давала ей на это ни медяка. Поэтому единственным развлечением осталось исследование незнакомого города. Поначалу скругленные дома, улицы и переулки казались дикими, но вскоре они привыкли. Ларна решалась тратить небольшие деньги только на одно – каждое утро они с Нарин лакомились очень дешевым и вкусным мороженым в большой лавке сладостей неподалеку. Там было такое количество сортов, что, как девушки ни старались, перепробовать все у них не вышло.
До отплытия корабля оставалось оставалось уже недолго. Как-то, возвращаясь в таверну, подруги увидели, что люди толпами идут куда-то. Ларна поймала за рукав какого-то горожанина и спросила, что происходит. Он с удивлением взглянул на девчонок, но все же ответил:
– Большие торги сегодня! Лучшие Воспитательные дома своих рабынь на продажу выставляют.
Ларна поблагодарила, и подруги подались вслед за горожанами. На огромной круглой площади стояло несколько десятков больших помостов, на каждом стояло множество обнаженных девушек с совершенными фигурами. Рабынь по очереди выводили вперед и они танцевали, изгибаясь так, что это казалось невозможным для человеческого тела. Но больше всего поразило Ларну, что ни одна из рабынь не плакала, ни одна даже не была мрачной! Они выглядели веселыми и счастливыми и, похоже, ждали продажи, как самой большой радости в своей жизни. Покупали их, в основном, иноземные купцы и вельможи. Цены оказались такими, что подруг в дрожь бросило – восемьсот даралов, как минимум, а одну рабыню, изумительную блондинку с волосами до пят, вообще продали за три тысячи. Ларна ошеломленно икнула, услышав сумму.
Подруги проталкивались от помоста к помосту, рассматривая выставленных на продажу девушек. Гибкость и грациозность рабынь удивляли каждого, не видевшего еще аллиорноинских искусниц. Из разговоров окружающих девушки узнали, что в этот день продают только обычных рабынь, а вот завтра будут продавать бесполых, лишая их пола на месте. Ларну передернуло, и она порадовалась, что не напоролась на это зрелище.
Уже начинало темнеть, когда уставшие подруги покинули торговую площадь и отправились обратно в таверну. Добравшись, они уселись в уголке, и тетушка Мизвах подала ужин – запеченного в угольях каплуна в винном соусе и вареные клубни сарда.[3] Девушки быстро оставили от угощения только кости, и, захватив с собой бутылку легкого вина и пересмеиваясь, отправились к себе в комнату. Но перед самой дверью Нарин вдруг насторожилась и приложила палец к губам, вытащив из ножен кинжал. Ларна вопросительно посмотрела на нее.
– Там кто-то есть… – прошептала рыжая.
Нарин ударом ноги распахнула дверь и вихрем ворвалась в комнату, Ларна кинулась вслед за ней. Возле их распотрошенных дорожных мешков сидела худенькая белокурая девушка и жадно пихала себе в рот почти несъедобные сухари. Увидев хозяек комнаты, она отчаянно взвизгнула и бросилась к открытому окну, но Нарин оказалась быстрее, поймав воришку за длинные волосы и швырнув на пол. Та тут же свернулась в клубочек, спрятав голову, тихо скуля и дрожа всем телом. Ей, видимо, не впервой было быть битой… Рыжая занесла ногу, но Ларна остановила подругу и плотно прикрыла за собой дверь. Она вспомнила себя в таком же положении – без медяка денег, без надежды, без кого-либо, кто может помочь.
– Ах ты, сука! – снова замахнулась на белокурую Нарин.
– Стой! – прошипела Ларна. – Не видишь, что ли, бедняжка просто голодная!
Она как-то сразу поняла, что воришка – беглая рабыня, и подозревала, от чего та сбежала… Это понимание ножом резануло по сердцу – ведь она сама бежала от того же. Рыжей не понять! Достав из пояса монету, она бросила ее Нарин:
– Пойди купи чего-нибудь поесть.
– Еще чего! – возмутилась та, но монету все же поймала. – Она у нас воровать будет, а мы ее еще и кормить должны?!
– Нарин, – с болью сказала Ларна, – ты никогда не была в беде, в настоящей беде, когда у тебя уже нет никакой надежды! Имей хоть немного доброты и сочувствия…
Рыжая тихо вышла за дверь. Ларна присела возле скрутившейся на полу блондинки и осторожно погладила ее по голове.
– Не бойся меня, маленькая, – ласково сказала она.
Белокурая затравленно посмотрела на нее и отодвинулась, в этом взгляде, полном отчаяния, Ларна узнала себя год назад и вздрогнула. Она вздохнула – несчастное существо ей, конечно, не поверило… Ничуть не обидевшись, Ларна пододвинулась ближе, взяла руку воришки в свою и тихонько спросила:
– Ты в бегах?
Та вырвала у нее руку, поблескивая наполненными ужасом глазами. Ларна грустно кивнула – все верно, в бегах. Опять пододвинувшись ближе, она прошептала:
– Не бойся меня… Я сама в бегах была. Знаю, каково это, и тебя не выдам.
Воришка недоверчиво уставилась на нее.
– Мне помогли добрые люди, а одна женщина вообще удочерила, – улыбнулась Ларна, снова взяв ее руку.
– П-п-р-р-а-а-в-в-д-д-а-а, н-н-е-е в-в-ы-ы-д-д-а-д-д-и-и-т-т-е-е?.. – прошелестела белокурая и залилась слезами.
Ларна обняла ее, шепча успокаивающие слова. В этот момент дверь скрипнула и в комнату вернулась Нарин с тарелкой в руках. Там было мясо, хлеб и какие-то овощи. Увидев трогательную картину, рыжая обиженно нахмурилась и сказала:
– Вижу, я тут лишняя… Я лучше в зале посижу.
Ларна замахала на нее руками, Нарин презрительно фыркнула и скрылась за дверью.
– Тебя ведь бесполой сделать хотели? – тихонько спросила Ларна. – Поэтому сбежала?
Та задрожала еще сильнее, но все же кивнула. Ларна прошептала:
– Я тоже.
– В-в-ы-ы-ы?.. – недоверчиво распахнулись глаза воришки.
– Я.
Белокурая затрясла головой, глядя на высокую, хорошо одетую девушку и снова отодвинулась, не поверив. Ларна вздохнула, понимая, что есть только один способ…
– Ну что же мне сделать, маленькая, чтобы ты перестала бояться? – спросила она. – Давай, если хочешь, сделаем друг другу запретное…
Синие глаза потрясенно уставились на нее, и беглянка нерешительно кивнула – способ, предложенный Ларной, исключал предательство. Рабыня, все еще боясь поверить, смотрела, как эта уверенная в себе девушка сбросила платье, и, раздвинув ей ноги, решительно поцеловала прямо туда… Никогда не испытанное ощущение потрясло, и беглянка осознала, что встретила ту, которая будет близка, как не был близок еще никто. Она продолжала плакать, но это были уже слезы облегчения. Вскоре рабыня повторила поступок Ларны, и та радостно засмеялась.
Затем Ларна усадила беглянку за стол и принялась кормить, заставив съесть все, что принесла Нарин. Та поела и снова попыталась стать на колени, униженно благодаря.
– Не надо! – прошептала девушка, поднимая ее. – Ни перед кем не становись на колени! И уж тем более – передо мной. Мы с тобой – сестры. Да, кстати, как тебя зовут?
– Орихат.
– А меня – Ларна.
Она снова обняла доверчиво прильнувшую к ней беглянку и поцеловала в заплаканные глаза – после сделанного ими та перестала бояться и только всхлипывала.
– Так что же с тобой все-таки случилось?
– Я сбежала, госпожа Ларна…