Зевая и протирая глаза, из хижины вылез Креол. Сонно поглядев на озерную гладь, он осведомился:
– Ну что, лодка готова? Когда плывем?
– Когда ныряльщики вернутся с ночного лова, – пожал плечами Моргнеуморос. – А пока можешь еще поспать.
– Отлично, – развернулся Креол.
Лодка и лодочник появились часа через полтора. Ванесса долго рассматривала это утлое суденышко – и ей все сильнее хотелось обойти озеро по суше. Пироги, на которых плавали ихтиофаги, тоже оказались костяными. Скелет какой-то крупной рыбы обтягивался просмоленной шкурой и сразу спускался на воду. Казалось, что достаточно одной сильной волны, одного дуновения ветра, чтобы отправить эту скорлупку на дно.
Но особого выбора не было. С печалью вспомнив о купленной в «Харродз» резиновой лодке, Ванесса осторожно уселась на носу пироги. Сконь порядком изъела ее борта и днище – местами красовались самые настоящие дыры.
Глухонемой лодочник вооружился парой коротких весел – рукояти костяные, лопасти из длинных рыбьих плавников – и неторопливо вывел пирогу на большую воду. На своих пассажиров он не смотрел, вид имел угрюмый и недовольный. Ванесса знала это выражение лица – так выглядят те, кому все обрыдло. То ли лодочнику недоплачивали, то ли ему просто не нравилось быть лодочником.
На Солевом море с утра стояла тишина. Жирную тягучую воду, в значительной степени состоящую из скони, не тревожили даже слабые всплески. Рыба, давно ставшая здесь редкостью, ходила на большой глубине – только там все еще сохранялись нормальные условия.
Вопреки ожиданиям, по озеру суденышко ихтиофагов шло бодро, нигде не протекало, воду бортами не черпало. Разве что сидеть в нем было неудобно.
– А сколько плыть до другого берега? – поинтересовалась Ванесса.
– К вечеру должны добраться, – пожал плечами Моргнеуморос.
– К вечеру?!
– Если повезет, то быстрее. Это все-таки второе в мире озеро по размерам… хотя теперь первое.
То, что Солевое море очень велико, стало заметно довольно скоро. Берег скрылся за горизонтом, и вокруг раскинулись водяные просторы. Словно не на озере, пусть и огромном, а в открытом океане.
Час тянулся за часом, лодочник размеренно греб, пассажиры скучали. Лод Гвэйдеон рассказал несколько анекдотов про тольнитов, Моргнеуморос ответил парой баек из армейской жизни. Креол, пользуясь моментом, повторял с Ванессой теорию метаморфизма.
Он предпочел бы провести практическое занятие, но метаморфизм – не та дисциплина, в которой можно тренироваться на крохотной качающейся лодчонке. Здесь предпочтительнее простор, твердая земля под ногами и прочная клетка наготове – на случай, если возникнут проблемы с контролем разума.
Постоянный контроль над собственным разумом – одна из основных проблем метаморфа. Слишком часто изменившееся тело начинает диктовать собственные условия, слишком часто животные инстинкты начинают довлеть над интеллектом, глуша заодно и колдовские знания. Немало магов окончили свои дни в образе бессловесного зверя, не умея вернуться в изначальное обличье или даже вовсе не помня себя прежнего.
Впрочем, свои проблемы есть у каждой дисциплины. Креолу вспомнились полученные из-за пиромантии ожоги, сломанные из-за левитации кости, оставленные демонами шрамы… Преизрядный процент магов погибает из-за собственного же колдовства. Одна ошибка в заклинании – и нет больше великого чародея, только на полу дымится кучка пепла.
В воде что-то плеснуло. Пассажиры не обратили на это особого внимания, а вот лодочник встрепенулся. Глухой, он никак не мог услышать этот тихий плеск, но все же как-то о нем узнал – и резко затабанил. Пирога встала неподвижно, словно на якоре, и лодочник невозмутимо поднялся на ноги. Ни на кого не глядя, ничего не соизволив сообщить, ихтиофаг поднял со дна костяное копье и дельфинчиком прыгнул за борт.
– Куда это он? – свесился за борт Креол.
– Может, отлить захотел? – пожал плечами Моргнеуморос.
– О, к слову!.. – тоже поднялся на ноги маг.
– Ну не здесь же! – возмутилась Ванесса.
– А где? – поинтересовался Креол, расстегивая ширинку. – Мы посреди озера. До берега еще несколько часов. Либо за борт, либо под себя. Под себя не хочу.
Ванесса закатила глаза, невольно испытывая чувство зависти. Ей тоже хотелось по-маленькому, но она при всем желании не могла отлить за борт, как это сейчас делает Креол. Оставалось терпеть и скрежетать зубами, глядя, какое наслаждение разливается по лицу проклятого шумера.
Лодочник вынырнул сразу после того, как маг уселся на место. Ихтиофаг дышал ровно и размеренно, словно это не он пробыл под водой больше трех минут. За собой дикарь тащил тушу животного, похожего на шестилапую лягушку размером с небольшую свинью.
– Лягва, – с интересом посмотрел на улов Моргнеуморос. – Давненько я их уже не видел.
Лодочник устроил убитую амфибию на дне пироги, положил рядом копье и снова взялся за весла. Только теперь он почему-то начал поворачивать суденышко в обратную сторону. Ванесса тревожно завертела головой, надеясь, что это просто пирога незаметно развернулась, пока лодочник охотился где-то в глубине. Однако нет, ничего подобного – солнце стоит все с той же стороны.
Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос тоже это заметили. Не сговариваясь, они одновременно подняли согнутые в запястьях руки, а затем согнули их еще и в локтях – «почему повернули?». Лодочник в ответ указал на мертвую лягву, часто-часто встряхнул головой, высунул язык, крепко сжал кулак и указал себе за спину – «очень быстро портится, надо вернуться».
Креол выслушал перевод, недоверчиво улыбнулся и спросил:
– Это он шутит так?
– Боюсь, он серьезно, – с сожалением ответил лод Гвэйдеон. – Насколько я понял, это шестиногое животное чрезвычайно быстро протухает, и он спешит накормить своих соплеменников, пока добыча свежая. У них ведь нет тех морозильных шкафов, что так облегчают жизнь в твоем родном мире, святой Креол.
– В МОЕМ родном мире их как раз не было, – проворчал маг.
– Секундочку, – вмешалась Ванесса. – Вы что, хотите сказать, что мы сейчас опять полдня будем плыть обратно в деревню… а завтра что, снова весь день через озеро?! И все ради какой-то гребаной жабы?!
– Это не жаба, а гигантская лягва, – поправил Моргнеуморос. – Она только похожа на жабу.
– Да какая разница?!
– Угомонись, ученица, – спокойно велел Креол. – Я сам разберусь.
Маг несколько секунд просидел молча, задумчиво хмуря лоб, а затем поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие в плывущей лодке, и что есть силы пнул лодочника в спину. Тот раскрыл рот в беззвучном крике, едва не роняя весла, и бешено повернулся к Креолу. Маг смерил его холодным взглядом и процедил:
– Слушай меня, презренный червь. Глухой ты или не глухой – но если ты сейчас же не развернешься и не отвезешь меня на другой берег, я разрежу тебя на мелкие кусочки и скормлю рыбам. Даю тебе три секунды, чтобы принять решение.
Разумеется, лодочник не услышал ни единого звука. Но общий смысл он все же понял – выражение лица Креола говорило яснее всяких слов. Лодочник чуточку поколебался… а потом потянулся за копьем.
– Может, загипнотизируешь его, чтоб отвез нас дальше? – поспешила предложить Ванесса.
– Как я его загипнотизирую? – пробурчал Креол, пристально следя за движениями лодочника. – Он же меня не слышит.
– Тогда просто парализуй…
– Это можно, – благосклонно кивнул маг, резко раскрывая ладонь.
Лодочник дернулся, схватил копье… и замер неподвижно, медленно заваливаясь набок.
– Дальше придется грести самим, – констатировал Моргнеуморос.
– Придется, – пробурчал Креол, беря несчастного под мышки. – Помоги-ка.
Моргнеуморос охотно взялся за лодыжки – и мигом спустя парализованный ихтиофаг полетел в воду.
У Ванессы невольно распахнулся рот. Она в ужасе вытаращилась на это варварство и возопила:
– Вы что сделали?!
– Избавились от лишнего груза, – пожал плечами Моргнеуморос.
– Да, – хмуро подтвердил Креол. – Что не так, ученица?
– Но… но… но… Но можно же было просто положить его в уголок, спокойно догрести до другого берега, а там отпустить!
– Можно было, – согласился Креол. – Но теперь уже поздно.
– Тогда хотя бы паралич с него сними! – взмолилась Ванесса, жалостливо глядя на мутную воду за бортом. – Может, выплывет… куда-нибудь!
– Не сниму, – заупрямился Креол. – Пусть тонет.
– Ну сними, ну пожалуйста! Ну не будь ты таким мелочным!
– Я не мелочный! – обиделся маг, прищелкивая пальцами. – Вот, теперь довольна?!
Ванесса напряженно уставилась на водную гладь. Та оставалась все такой же ровной – ни всплеска, ни пузырьков. Прошла минута… другая… третья…
– Что-то он не всплывает, – произнес лод Гвэйдеон, очерчивая в воздухе перечеркнутый круг.
– Может, уже захлебнулся? – предположил Моргнеуморос.
– Скорее всего, – мрачно кивнула Ванесса. – Еще один безвинный покойник на нашей совести.
– Он был сам виноват, – отмахнулся Креол. – Лучше решайте побыстрее, кто из вас будет грести.
– Из нас, да? – покосилась на него Вон. – Сам ты, я так понимаю, не участвуешь?
– Конечно, нет. У меня ногти слишком длинные – сломаются.
– Ясно, – поджала губы Вон. – Тогда будем грести по очереди. Лод Гвэйдеон, вы первый, хорошо?
– К вашим услугам, леди Ванесса, – пересел на место гребца паладин.
– Майор, вы будете вторым, ладно? – попросила девушка. – А я пока подстригу Креолу ногти.
– Это зачем еще? – насторожился маг.
– Затем, что ты гребешь третьим.
Глава 22
Когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, взору четверых человек предстал прекрасный Родзенгар. Сто лет назад этот величественный город лежал на берегу Солевого моря – теперь же вода отступила на несколько километров, оставив после себя мертвую глинистую пустошь.
Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон и Моргнеуморос долго стояли неподвижно, глядя на развалины Родзенгара. На то немногое, что осталось от двенадцатимиллионного мегаполиса, четвертого по величине города Хайгонды. На огромные терриконы из строительного мусора, на бесформенные, заросшие сконью скалы, когда-то бывшие небоскребами.