– Что с тобой, Берта? Я тебя расстроил?
– Нет-нет…
Я поспешила сменить тему и спросила, как отнеслась к этой истории Леони. Он устало пожал плечами.
– Не знаю… Она ведь тоже влюблена в Карла. – И, криво усмехнувшись, добавил: Твой брат, похоже, настоящий сердцеед. До чего же вы с ним разные… – Он вздохнул и, помолчав, спросил: – Значит, ты вообще не представляешь, куда мог уехать Карл?
– Нет. Сначала я подумала, что он у нашей бабушки, но…
– А разве в таком случае она не сообщила бы вам?
– Не обязательно. Если ее попросить, она никому не скажет. Но я разговаривала с бабушкой перед тем, как приехать сюда. Я сказала, что буду в замке и увижусь с Карлом. Если бы он был у бабушки, она наверняка бы уговорила его дать о себе знать, чтобы я не ездила зря.
Снова зависло молчание. Я прервала его вопросом:
– А что было потом? Зачем Карл приходил к Вещей Сигрид? Амалия сказала, что он исчез после разговора с ней.
Арильд кивнул. Да, Карл собирался перебраться к Сигрид. Это было решено. Они встретились и обо всем договорились. Но на следующее утро Карл пропал. Сначала все решили, что он уже у Сигрид. Прошло больше суток, когда стало ясно, что он покинул замок. И ни у кого не было сомнений, что он уехал домой.
– А кто-нибудь видел Карла после его встречи с Сигрид?
– Да, конечно. Вечером мы, как обычно, пили чай. Разошлись около одиннадцати. Карл выглядел вполне довольным. Он ничего не имел против переезда.
– Значит, что-то случилось ночью?
Арильд задумался.
– Возможно… Но что это могло быть?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Арильд ушел, а я так и не смогла уснуть. В голове крутились всякие мысли. Я не могла дождаться, когда пройдет эта ночь, и, как только начало светать, поднялась с постели, чтобы пройтись по замку, пока все еще спали. Когда я одна, мне обычно лучше думается, а в такой ранний час мне вряд ли могли помешать.
Как только часы пробили четыре, я вышла из своей комнаты. В замке было тихо и пусто. В это время спали даже слуги. Но, проходя мимо окна в большой зале, я взглянула вниз и увидела, как входная дверь открылась и во двор осторожно выскользнула девушка. Это была Леони. С ней был Помпе. Она выглядела встревоженной, постоянно оглядывалась на окна замка – боясь, вероятно, что ее может увидеть София. Не желая ее пугать, я отпрянула от окна. Леони слишком впечатлительна. И вчера она была такой несчастной, так страдала из-за Софии… Мне было жаль ее.
Но, может, я неправильно сделала, что спряталась? Вдруг ей совсем не хотелось быть сейчас одной? Вчера за ужином она смотрела на меня по-дружески. А ведь раньше для нее существовал только Карл. Хотя ее неожиданный интерес к моей персоне мог объясняться тем, что я была «сестрой» Карла. Это тоже было не исключено.
Я снова осторожно выглянула в окно, чтобы увидеть, в какую сторону направилась Леони. Она была уже далеко – входила в лиственничную рощу. Но я знала тропинку и, выбежав из замка, поспешила следом за ней.
Через несколько минут я услышала ее голос. Она пела какую-то французскую песенку, похожую на колыбельную. Голос был мягким, не таким натянутым, как вчера. Но звучал грустно.
Может, все-таки не стоило ее беспокоить? Я не видела ее – она тоже не могла меня видеть, хотя и была где-то совсем рядом. Я подумала, что лучше оставить ее в покое, и начала осторожно отходить, как вдруг из-за большого камня показался Помпе. Он залаял, и на шум прибежала Леони. Увидела меня – и испуганно попятилась. Потом схватила Помпе за ошейник, повернулась ко мне спиной и пошла в противоположную сторону. Я осталась на месте. Сделав несколько шагов, она робко огляделась вокруг, будто проверяя, не иду ли я следом. Но, увидев, что я стою, вернулась.
Утро было чудесным. Легкие облачка плыли над верхушками деревьев. Звонко щебетали птицы, и на прогалине, как звезды на темном небе, белели подснежники.
Леони была метрах в двадцати от меня. Она даже не поздоровалась со мной. Лишь неподвижно стояла, не сводя с меня глаз. Помпе тоже не шевелился, разве что поводил ушами. Одну руку Леони неуклюже прижимала к сердцу, точно пытаясь не дать ему вырваться из груди.
– Доброе утро, Леони, – сказала я.
Прошло еще несколько секунд. Наконец она кивнула и ответила на своем ломаном шведском:
– Добрый утро, Берта.
– Похоже, сегодня будет чудный день, – сказала я.
Вдруг она подбежала ко мне и быстро прошептала:
– Очень мало время… Здесь не долго. Там ждут… – Она показала рукой в сторону замка и добавила: Скоро проснуться… моя тетя…
– София?
– Да, София…
Она дышала возбужденно, как в лихорадке. Я попыталась успокоить ее, сказав, что за несколько минут ничего не случится, но она замотала головой.
– Нет, не долго… никогда нельзя долго…
И вдруг робкая улыбка тронула ее губы. Я улыбнулась в ответ. Мы посмотрели на Помпе, который вилял хвостом и радостно тявкал.
– Помпе очень нравится гулять меня, – сказала Леони.
– Да, он тебя любит, это видно.
Она ласково улыбнулась Помпе. Я предложила немного посидеть на солнышке, но Леони никак не могла успокоиться.
– Не знаешь, который время?
– Половина пятого. А когда обычно встает София?
– В разный час. Никогда не знать… Всегда в разный час…
Но когда я села на камень, покрытый мягким мхом, она подошла и села рядом. Я спросила, как долго она собирается пробыть в Замке Роз, и она нервно ответила:
– Долго. Может, всегда.
– Значит, тебе нравится в Швеции?
– В Швеции?
Она посмотрела на меня удивленно. Вопрос и в самом деле был глупым: что Леони видела в Швеции, кроме Замка Роз?
– То есть в замке, я хотела сказать.
– Да, хорошо. Очень хорошо. Спасибо.
И вдруг она начала говорить. Слова полились сплошным потоком, но на таком корявом шведском, что разобрать смысл было почти невозможно. Я попросила ее говорить на родном языке. Сама я по-французски объяснялась неважно, но то, что сказала Леони, поняла довольно хорошо.
Она тотчас перешла на родной язык и торопливо рассказала все, что было на сердце. Почему она так испугалась, увидев меня. Дело в том, что в замке водилось привидение. Она спросила, знаю ли я об этом. Я покачала головой.
Она задумчиво кивнула. Сама она тоже ничего не замечала, хотя способна видеть то, чего не видят другие. О привидении ей рассказала София, которая сталкивалась с ним дважды. Леони казалось, что это, мягко говоря, странно: София совсем не походила на человека со способностями к мистике. И суеверной она тоже не была. Она не верила в Бога, хотя могла притвориться религиозной, когда считала нужным. Католичку Леони это возмущало до глубины души.
Я сказала, что не верю в привидения. Может, Софии оно просто приснилось? Нет, не приснилось! – возразила Леони. Софии никогда не снились сны, она была неспособна их видеть. Но за последнее время она дважды приходила ночью к Леони, мертвецки бледная, дрожащая и вне себя от ужаса. Она была в таком потрясенном состоянии, что проходило немало времени, пока к ней не возвращался дар речи, и она могла рассказать, что случилось. А именно, что в замке она видела призрак.
От волнения меня бросило в жар. Неужели София все-таки проникла в комнаты Лидии и, столкнувшись с ней, решила, что это привидение?
– А где она его видела? – спросила я.
Выяснилось, что это было в башне – в той комнате, где Розильда хранила свои блокноты. София пошла туда, чтобы узнать, о чем Розильда говорила с Акселем Торсоном. Это касалось похорон Максимилиама. София хотела, чтобы они были достойными. Но, поскольку Аксель ни во что ее не посвящал, ей приходилось обо всем узнавать самой, – так объяснила Леони. Ей, по-видимому, и в голову не приходило, насколько непорядочно было со стороны Софии рыться в блокнотах Розильды.
Я спросила, узнала ли София этого призрака.
Да, она его узнала. Это была ее покойная невестка, мать Арильда и Розильды. Софию было не так просто испугать. Окажись это привидение кем-то незнакомым, ее бы это не так взволновало. Вообще-то она не верила в призраков, да и не слышала никогда, чтобы они водились в замке. Так что все это было как гром с ясного неба. Неудивительно, что она пришла в такой ужас.
– А когда это случилось? – спросила я и получила ответ, что совсем недавно. А последний раз – сегодня ночью.
– Сегодня ночью?
Да, около полуночи София вбежала в комнату Леони абсолютно вне себя. Раньше она видела призрак на расстоянии, а в этот раз столкнулась с ним лицом к лицу. Прямо на пороге комнаты, где хранились блокноты. Это была Лидия Стеншерна! София и раньше это подозревала, а теперь знала наверняка! Лидия посмотрела ей прямо в глаза. Поэтому больше не оставалось никаких сомнений, что это действительно ее невестка. София всегда не любила эти глаза, их выражение, а взгляд у привидения был такой же, как у Лидии при жизни.
Теперь София хотела знать, видел ли привидение кто-нибудь еще. Она попросила Леони выяснить это. Но очень осторожно. Она взяла с Леони слово, что та не проговорится об этой истории.
Леони испуганно прижала ладонь ко рту. Боже мой!.. Она же только что нарушила свое обещание! А ведь она всегда умела молчать!
Я успокоила ее. Мне можно доверять. Я никому не скажу.
Она благодарно сжала мою руку. София так напугала ее, что, увидев меня в роще, она подумала, что это и есть то самое привидение. Но потом, конечно, узнала меня.
Мне пришлось несколько раз обещать Леони, что я никому ничего не скажу. Я и не собиралась этого делать. Но с Акселем Торсоном я должна была поговорить. В прошлый раз, когда я была здесь на Пасху, он утверждал, что Лидия в замке появляется редко и в любом случае из своих комнат не выходит. Теперь, стало быть, все изменилось. За короткое время София встретила ее дважды. И Розильда тоже ее видела.
Зачем Софии понадобилось знать, не видел ли призрака кто-нибудь еще? Впрочем, это понятно. Человек она недоверчивый и, даже если сейчас перепугана, все равно попытается досконально во всем разобраться. И тогда может произойти все что угодно. Поэтому Лидию необходимо было предупредить.