Мама Криса вздрогнула и посмотрела на сына. Он в страхе уставился на отца.
— Думаю, мальчики уже достаточно напуганы...
— Ты хвалишь этого сукиного сына, Каролина, — сказал мистер Уоткинс с кривой ухмылкой. — Так что не указывай мне, что говорить в моем доме.
Я посмотрел на мистера Уоткинса, впервые заметив, какой он здоровый. У него был большой живот, и я знал, что он недалек от сердечного приступа. Но он был ростом шесть с половиной футов[12]и весьма внушительным. Нависая над женой, он напоминал гризли, готового сожрать беззащитного туриста.
Выглядя так, словно ее вот-вот стошнит, миссис Уоткинс положила руки нам на спины и повела нас к двери.
— Лучше побудьте во дворе, — прошептала она.
Я кивнул, готовый уйти, но страх во взгляде Криса сменился ужасом.
— Мы не спешим, мама. Тебе не обязательно стоять здесь и слушать, как он орет на тебя.
— А ты заткни свой поганый рот! — оборвал его мистер Уоткинс, его лицо побагровело. — И так из-за тебя куча проблем.
Крис в шоке смотрел на отца. Я кое-как вывел его из дома. Пока дверь со скрипом закрывалась, я услышал рев мистера Уоткинса:
— Какого черта здесь забыл Берджесс? Думаешь, этот паразит хорошо повлияет на нашего сына?
Мои щеки горели, когда я сошел с крыльца, но Крис все еще стоял на второй ступеньке и глядел сквозь стекло на двери.
— Пойдем, — сказал я. — Поиграем в мяч.
Крис не ответил. Я видел, как вздымается его грудь.
Голос его отца доносился сквозь дверь раскатами грома. Мама Криса что-то ответила. Ее голос звучал жалобно, хотя я не знал, за что ей извиняться.
Раздался глухой, сочный шлепок. Плечи Криса поникли, лицо скривилось от боли.
«О боже», — подумал я. Я подошел к нему, хотел взять за локоть, но опустил руку, когда понял, что говорить нечего. Что я мог сказать? Мне жаль, что твой отец бьет твою маму?
Новый глухой удар. Крис всхлипнул.
«Что творится с людьми? — уныло подумал я. — Какой мужчина будет бить женщину? Почему Крис должен с ним жить?»
Я положил руку ему на плечо.
— Мы с этим справимся.
— Это никогда не кончится, — прошептал он. Его нижняя губа дрожала.
— Кончится, — сказал я, зная, как глупо это звучит. Я сжал его плечо. — Это не твоя вина, но мы убедимся...
— Моя! — зарычал он. — Это моя вина.
В глазах закипели слезы. Я сильнее сжал его плечи, наклонился к нему и сказал:
— Не ты это сделал, а твой отец. Мы скажем кому-нибудь, найдем способ это остановить.
— Я остановлю это прямо сейчас, — сказал он.
Оттолкнув меня, Крис схватился за дверную ручку. Я не знал, что он сделает, если столкнется с отцом, но в дверь позвонили, и конфликт отошел на второй план.
Его отец что-то пробормотал. Я зашел в дом следом за Крисом. Его мама плакала на кухне, ее нижняя губа была разбита и кровоточила. Крис хотел обнять ее, но она отшатнулась, зло на него глядя.
— Не трогай меня.
— Мама, — сказал Крис дрожащим голосом. — Тебе нужно...
— Не говори мне, что делать, — раздраженно бросила она. — Это работа твоего отца.
Она вылетела из кухни, Крис смотрел ей вслед — по щекам текли слезы.
Мне хотелось его утешить, но я не мог подобрать слов. Болезненную тишину нарушили голоса в прихожей. Не глядя друг на друга, мы пошли на звуки.
Там были два копа из полиции штата, судя по виду. Они стояли напротив мистера Уоткинса и совсем не походили на шэйдлендских. В отличие от тупого и злобного Брюса Кавано или самоуверенного дебила Шварбера, они казались профессионалами. Один был невысоким и коренастым, с сединой в коротко стриженных волосах, другой — высоким, худощавым и черным. Он выглядел чуть моложе. Коп поменьше, белый, писал что-то в блокноте. Высокий сложил руки на груди. Они беседовали с мистером Уоткинсом, когда мы подошли.
— ...им все, что знал, прошлой ночью, — говорил отец Криса вежливо, но враждебно. — Не вижу смысла все повторять.
— Мистер Уоткинс, — сказал худощавый. — Я уважаю ваше желание защитить сына...
— Если бы вы его уважали, вас бы здесь не было, — сказал мистер Уоткинс.
Худощавый коп посмотрел на коренастого. Тот глядел на нас с Крисом.
Белый коп улыбнулся.
— Привет, парни.
Я кивнул ему, Крис не стал.
Крис смотрел на отца.
Я понял, что мистер Уоткинс притворялся, что ничего не случилось. Он только что вмазал жене, по меньшей мере дважды, достаточно сильно, чтобы у нее пошла кровь, и снова вел себя как заботливый отец и разгневанный налогоплательщик.
«Он отличный актер, — изумленно подумал я. — И полный сукин сын».
— Я не давал вам разрешения говорить с моим сыном, — сказал мистер Уоткинс тоном достаточно холодным, чтобы заморозить лаву.
Черный коп хмыкнул.
— Он просто поздоровался.
— Мне все равно, что он сказал, — ответил мистер Уоткинс. — Мне вообще не стоило вас впускать.
— А теперь... — Он повел их к двери. — Если вам не трудно...
Раздался новый голос:
— Ее еще не нашли?
Обернувшись, мы увидели маму Криса. Она казалась немного бледной, но, если не считать яркой помады, выглядела вполне нормально.
«Еще один прекрасный денек в особняке Уоткинсов», — подумал я.
Высокий черный коп виновато улыбнулся.
— Нет, мэм. Поэтому мы и хотели поговорить с вашими мальчиками.
Мистер Уоткинс опять побагровел.
— Я уже сказал, что не дам им разговаривать с Крисом. А теперь я хочу, чтобы вы оба...
— Я поговорю с вами, — сказал я.
Все головы повернулись ко мне.
Крис кивнул.
— Я тоже. Если это поможет Кайли Энн.
— Это не поможет Кайли Энн, — мрачно изрек мистер Уоткинс. — Начальник полиции Шэйдленда допрашивал моего сына прошлой ночью почти час, и Крис не скажет вам ничего нового.
— Мистер Уоткинс, — сказал коренастый коп. — Мы чувствуем, что в интересах следствия лучше...
— Повторить беседу, — сказал высокий коп.
— Но почему... — начал Уоткинс.
— Потому что Кавано не знает, что делать, — сказал я.
Вновь все головы повернулись ко мне. Я заметил, что полицейские прячут улыбки.
— Ну, если ты такой спец, — мерзко ухмыльнувшись, сказал мистер Уоткинс, — почему бы тебе не пойти с ними?
На секунду я забыл, какой он огромный.
— Почему вы так хотите их выпроводить?
Лицо мистера Уоткинса окаменело. Казалось, он бы придушил меня в этот момент, если бы не свидетели.
— Они превышают полномочия, — ровно сказал он.
— Правда? — спросил я, оглядываясь вокруг. — Вы это так спокойно говорите. Может, расскажете, почему ваша жена накрасила губы?
Атмосфера в прихожей моментально поменялась. Отец Криса выглядел так, словно вот-вот взорвется от унижения или ярости, а может, от того и другого сразу. Крис казался таким напуганным, точно упадет в обморок. Коренастый коп посмотрел на меня с сомнением, но высокий изучал мистера Уоткинса, словно видел его в первый раз, и то, что он разглядел, ему не нравилось.
— Хотите нам о чем-нибудь рассказать, мистер Уоткинс? — спросил высокий.
Мистер Уоткинс открыл рот и снова закрыл, напомнив мне малыша, пускающего пузыри. Наконец он выдавил:
— Мы поспорили, но этим дело и ограничилось. Думаю, у Уилла слишком богатое воображение.
Я знал, что должен заткнуться, но был словно одержим и продолжил:
— Так я вообразил, что у нее минуту назад был разбит рот?
Высокий коп, казалось, был готов свернуть мистеру Уоткинсу шею, но миссис Уоткинс удивила нас всех. Она сказала:
— Может, пойдешь с ними, Уилл?
Мне будто дали пощечину.
— Миссис Уоткинс, он не должен был...
— Я ценю твою заботу, — оборвала она. — Но, думаю, тебе лучше уйти.
Я открыл рот, чтобы возразить, но она добавила:
— Пожалуйста, Уилл.
Я взглянул на Криса и поразился тому, каким он был бледным. Я знал, что все случившееся его ранило. Хотел помочь ему, но решил, что лучше уйти с копами. Знаю, это кажется трусостью, но дело было не в страхе.
Просто я узнал много нового о Уоткинсах. Я был в курсе, что, несмотря на богатство, они несчастливы. Знал, что отец и раньше бил маму Криса и это сходило ему с рук. И я не сомневался, что он снова ее ударит.
Выйдя с копами из дома, я понял, что это порочный круг семьи Уоткинсов. Сел в машину, и в голову пришла ужасная мысль.
Что, если мистер Уоткинс бил и Криса?
Это бы многое объяснило. Я уже думал об этом — из-за того, каким тихим становился Крис, когда говорили о его отце, как свет в его глазах тускнел, сменяясь мрачной задумчивостью. В такие моменты он выглядел намного старше своих пятнадцати.
— Итак, — сказал белый коп, выруливая с дорожки Уоткинсов. — Меня зовут Джим Флинн, а это — детектив Вуд.
Высокий черный коп повернулся на пассажирском сиденье и смущенно мне улыбнулся.
— Можно и Дэвид.
Я подумал, что трудно будет называть взрослого мужчину иначе, чем офицер или сэр, но молча кивнул.
Офицер Флинн изучал меня в зеркале заднего вида.
— Ты был прав насчет Кавано. Я дружу с шерифом округа Лари Робертсоном. Между нами, он терпеть не может Кавано. Или его помощников.
— Они провалили дело, да? — спросил я.
Детектив Вуд обернулся ко мне.
— Это все равно что назвать Карла Паджетта нерадивым пешеходом. Это расследование — просто катастрофа.
— Это еще мягко сказано, — добавил Флинн. — Они не просто ошибались. Они принимали наихудшие решения на каждом шагу.
— Начиная с того, что не связались с нами, когда пропала Кайли Энн.
Флинн сплюнул в окно, поджал губы.
— Мы бы ее уже нашли.
Вуд покачал головой.
— Эти дубины потратили драгоценные часы, обшаривая лес. — Он посмотрел на меня. — Тебе ведь от них досталось?
— Меня не били, — сказал я. — Но обращались со мной как с преступником. И заставили идти домой в три ночи.
Вуд даже открыл рот от изумления. Флинн остановил машину. Мрачно уставился перед собой.