— Можно я буду медсестрой? — спросила Пич, вскакивая с пола.
— Да, если ты меня не убьешь, — ответил я.
Мама удрученно глядела нам вслед. Я не знал, что обидело ее больше: то, что я не сказал правду, или то, что выбрал Пич медсестрой. Я постарался ободряюще ей улыбнуться, но она просто угрюмо смотрела на меня.
«Прости, мам, — подумал я, идя с Пич по коридору. — Ты не можешь отсутствовать годы, а потом геройствовать как ни в чем не бывало». Может, это жестоко, но именно это я и чувствовал.
Кроме того, Пич действительно была хорошей медсестрой. Ее любимое шоу называлось «Доктор Плюшева» — про маленькую девочку, которая лечит мягкие игрушки. Пич нравилось подавать мне пластырь.
Войдя в ванную комнату, я увидел себя в зеркале.
Срань господня.
Я выглядел просто ужасно.
Мой левый глаз почти полностью заплыл, веко побагровело и так натянулось, что я испугался, как бы оно не взорвалось, забрызгав зеркало кровью и гноем. Губы были разбиты и окровавлены. Ни один из зубов мне не выбили, но нос болел так, что вполне мог быть сломан. Челюсть с одной стороны так разнесло, словно у меня опухоль, на щеках и лбу — царапины и ссадины.
Неудивительно, что мама перепугалась.
Я сел на крышку унитаза и откинулся назад.
— Закрой дверь, — прошептал я Пич. Перед мамой я держался, но теперь рядом с сестрой я мог немного расслабиться и показать боль, которую чувствовал.
— Это Брэд и Курт сделали, да? — пробормотала Пич.
— Курт там был, — сказал я. — А Брэд — нет.
— Он один тебя так побил?
Я посмотрел на нее не заплывшим глазом.
— Думаешь, он смог бы?
Она пожала плечами.
— Не знаю.
Я смотрел в ее широко раскрытые глаза своим здоровым и попытался представить, каким она видит меня. Ее старший брат, герой, сидел здесь, избитый, будто поверженный воин. Я был ее защитником, и если меня смогли победить, то кто спасет ее от чудовищ?
Я криво ухмыльнулся.
— Курт привел с собой пару дружков. Они набросились на меня скопом.
Пич улыбнулась, приободрившись. Я хотел пошутить о том, какой довольной она выглядит, но решил, что не стоит. Пока она не волновалась, мир не сходил с орбиты. Ее старший брат все еще был непобедим.
— Корзина в шкафу, — сказал я. — Нужны салфетка, марлевые компрессы... все, что найдешь.
— Я знаю, где корзина, — надменно проговорила она, но сделала, как я сказал. Я с любовью смотрел, как она снимает аптечку с полки. Казалось, эта штука больше ее самой. Внутри царил хаос, все предметы были свалены в кучу. По крайней мере, ничего не пропало. Она поставила корзину на раковину и достала бутылочку «Тайленола».
— Не собираешься сперва обработать порезы? — спросил я.
— Будет больно, — сказала она, словно это я был маленьким, а она — старшей. — Проглоти, а потом мы тебя почистим.
— Ладно, док, — ответил я.
Несколько секунд она возилась с бутылочкой, высунув от напряжения кончик языка. Вздохнула.
— Не могу открыть.
— Вот, — сказал я. Открутил крышку и вытряхнул на ладонь три таблетки.
— Не так много, — предупредила она.
— Хорошо. Можешь налить мне воды?
— Постой, — сказала она. Открыла дверь и выбежала из комнаты. Немного погодя вернулась со стаканом со своего прикроватного столика.
— Тебе нужна свежая вода, — объяснила она, выливая ночную. Наполнив стакан вновь, она протянула его мне и смотрела, как я глотаю таблетки.
— Почему они тебя побили? — спросила она.
— Трудно объяснить.
Она открыла шкаф, нашла новую тканевую салфетку и намочила ее под краном.
— Из-за девочки?
— Это всегда из-за девочки.
Она промокнула мои разбитые губы.
— Почему мальчишки такие тупые?
— Это нехорошее слово, Пич.
— Глупые?
— А это еще хуже.
— Ясно. Так почему они такие тупые?
Я хихикнул, но смеяться было слишком больно. Мои ребра ныли так, словно я был ковриком, который выбивали слишком долго.
— Мальчишки не уверены в себе.
— Что значит неу...
— Это значит: ты думаешь, что недостаточно хорош, и боишься, что девочка найдет кого-то получше. Поэтому ведешь себя грубо.
Тихо-тихо Пич сказала:
— Я так себя с Аннабель чувствую. Что я недостаточно хороша.
Я уставился на нее, а потом понял, что она имела в виду дочь начальника Кавано. Я вспомнил, что он говорил о Пич прошлой ночью.
В глубине моей души что-то заныло.
«Господи, почему, — думал я, — такие малышки, как Пич, должны так ужасно себя чувствовать? Почему с такой милой, доброй девочкой обращаются как с грязью?»
Я проглотил комок в горле.
— Ты лучше Аннабель, Пич. Лучше всех. Даже не сомневайся.
Она намочила другой уголок белой салфетки, по которой уже расплывались красные пятна.
— Ты так говоришь, потому что ты мой брат.
— Нет, это правда. — Я помедлил. — Ты замечательная. Большинство сестер не будут так помогать своим братьям. У тебя доброе сердце.
Она отстранилась и нахмурилась.
— Ты шутишь?
Я покачал головой. Она долго на меня смотрела.
Потом ее лицо просветлело, и она вновь принялась промокать мои ссадины.
— Спасибо.
Мне стало лучше — впервые за много часов. Пич меня всегда успокаивала.
— А почему у тебя грязь на лице? — спросила она.
— Не думаю, что они мыли руки, прежде чем меня избить.
Она сунула руку в корзину и достала «Неоспорин».
— Это не даст тебе... — Она нахмурилась, вспоминая слово.
— Заразиться? — подсказал я.
— Ага, — сказала она. — Заразиться.
Она начала наносить на ссадины антисептический крем, но я почти не обращал на это внимания. Что-то в этом простом слове... грязь... не давало мне покоя. Почему? Почему оно напоминало мне о прошлой ночи? Не о Кайли Энн, Крисе или Мии, даже не о Кавано и его помощниках. Нет, оно было связано с черным «мустангом»... с бегством от Эрика Блэйдса и остальных... с кладбищем.
Я ахнул, все мое тело напряглось.
— Я сделала тебе больно? — спросила Пич, отдергивая тюбик «Неоспорина».
Я сглотнул и рассеянно покачал головой.
— Пич... когда на кладбище последний раз были похороны?
— Что такое порохоны?
— По-хо-ро-ны, — поправил я. — Когда там зарывали тело?
Искра узнавания вспыхнула в ее взгляде.
— Пару недель назад. Ты был на тренировке.
Меня словно ударили в живот.
Ее карие глаза скользили по моему лицу.
— Уилл? Что-то не так?
— Я должен позвонить Флинну и Вуду.
— Кто они? — поинтересовалась Пич.
Я прошел мимо, вылетел из ванной в коридор, не чувствуя ног, и набрал номер, который дал мне Вуд.
— Что случилось? — спросила Пич, спеша за мной.
Жестом велев ей помолчать, я сконцентрировался на телефоне.
— Алло, — ответил голос Вуда.
— Это Уилл, — сказал я. — Берджесс.
Пауза.
— Что-то не так, Уилл?
— Да.
Пич жужжала над ухом, как комар.
— Хочешь, чтобы мы приехали? — спросил Вуд.
Я кивнул, а потом вспомнил, что Вуд не может меня видеть.
— Да. Чем скорее, тем лучше. Возьмите лопаты.
— Лопаты?
— Ага. Думаю, я знаю, где найти то, что осталось от Кайли Энн.
— Что происходит? — спросила мама, выходя из кухни.
— Думаю, я знаю...
Я осекся, вспомнив о сестренке. Хотел поделиться своими подозрениями с мамой, но понял, что сказал уже слишком много в присутствии Пич.
— Можешь на минутку уйти в ванную? — попросил я ее.
— Так они Кайли Энн не могут найти? — уточнила Пич.
Мама смотрела на меня, поджав губы.
— Уилл.
Я откашлялся.
— Пич, мне нужно поговорить с мамой...
— Она остается на ночь у Уоллесов, — сказала мама.
— У нас пижамная вечеринка, — подпрыгивая, сказала Пич.
Я нахмурился. С одной стороны, это было хорошо. Если предчувствие меня не обманет, я не хотел, чтобы Пич зашла на кладбище и увидела что-то, что будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Но провести ночь вне дома?
Это мне не нравилось.
— Разве она не мала для пижамных вечеринок? — спросил я.
— Она ходила на них и раньше, — с холодком сказала мама. — Думаю, я знаю, что нормально для моей дочери.
Я взглянул на Пич.
— Когда ты уезжаешь?
— Мы должны были отправиться десять минут назад, — сказала мама. — Но появился ты, словно жертва ограбления.
Я наклонился и посмотрел на Пич.
— Обещаешь не лезть в неприятности?
Она кивнула.
Я положил руки ей на плечи.
— И никуда ни с кем не ходить, неважно, что они говорят?
Пич кивнула.
Мама сказала:
— Ты пугаешь ее, Уилл.
«Хорошо, — подумал я. — Немного страха не повредит».
— Пойдем, милая, — сказала мама и, окинув меня долгим оценивающим взглядом, повела Пич к машине.
Вскоре прибыли Флинн и Вуд. С ними был еще один парень, немного моложе.
У каждого была лопата. Несколько минут они выпытывали, кто меня избил, но после того, как стало ясно, что я буду молчать, отстали и пошли за мной по двору.
Детектив Вуд кивком указал на парня помоложе, выглядевшего как регбист, играющий за колледж.
— Это Дэйн Хаббард. Он новенький.
Хаббард кивнул мне. Шея у него была широкой, как ствол дуба, а мускулы на предплечьях вздувались, будто кто-то засунул под рубашку воздушные шары.
Флинн остановился в нескольких футах от меня.
— Ты сказал, что знаешь, где Кайли Энн?
— Я не уверен, но...
— Веди.
Кивнув, я повел их на кладбище. Мне не хотелось, чтобы мое предчувствие оправдалось. Не хотелось находить хоть что-то на кладбище. Честно говоря, большая часть моего мозга шептала, что я вообразил свежую насыпь и ужас сыграл со мной злую шутку. Я споткнулся на ровном месте, а не на могильном холме.
А затем я заметил его. Черный неровный клочок земли.
Он не был прямоугольным, как остальные могилы. Скорее неровно-овальным. Сверху кое-как набросали землю. Звон цикад из леса звучал как предупреждение.