Я ничего не сказал. Краем глаза я видел, что он заинтригованно наблюдал за мной.
— Что случилось с остальными? — спросил он.
Я подумал, стоит ли рассказывать ему о твари в лесу. О располосованной спине Пита Блэйдса. Об оторванной голове офицера Хаббарда. О смерти Флинна.
Но зачем? Я не видел никаких преимуществ в том, чтобы говорить ему правду.
«И может быть, — прошептал голос у меня в голове, — то, что Паджетт не знает о твари, сыграет тебе на руку».
Своим самым естественным голосом я ответил:
— Двое других отправились на поиски Кайли Энн.
Паджетт закатил глаза.
— Проклятье, малыш. Считаешь, я настолько тупой?
— Они заинтересуются, где их машина, не думаешь? Поймут, что она пропала, и вызовут подкрепление.
— Мы оба знаем, что коп был только один, — заметил он. — Иначе ты сказал бы о них раньше.
Я был в отчаянии.
Наконец мы снова оказались в Шэйдленде. Миновали бейсбольное поле и поехали в центр.
— Куда это мы? — спросил я.
— Уладить еще одно дело.
— Опять кого-то убьешь?
Он не ответил.
— Если ты это сделаешь, — сказал я, — то выроешь себе могилу.
— Черт, малыш, кто меня поймает? Они даже не знают, что я здесь. Я — призрак.
Я кивнул в окно.
— Тот коп может тебя остановить.
Когда он обернулся, я нажал на кнопку и распахнул дверь. Паджетт ахнул, потянулся ко мне, но я уже вывалился из «Хайлендера», щебенка на обочине впилась мне в плечи, я неловко сгруппировался. Машина виляла, Паджетт нажал на тормоза, но я уже вскочил, колени и локти жгло, но тело осталось нетронутым. Полицейский участок находился в шести кварталах отсюда, но перед ним были заправки и винный магазин. Я был несовершеннолетним, но подумал, что хозяин «Лучшей выпивки Билла» не разозлится на меня за вторжение, учитывая обстоятельства.
Я рванул по холму, мимо высоких старых особняков. С вершины открывался вид на винный магазин и заправку. Дождь чуть ослабел, но все вокруг еще было подернуто смутной, призрачной пеленой. Казалось, что я очутился в каком-то странном кошмаре.
Рев двигателя разбил эту иллюзию.
У меня за спиной «Хайлендер» дал задний ход, выплевывая гравий из-под колес. А потом рванул на холм — прямо ко мне, как хищная глубоководная рыба.
Я взбирался на холм, зная, что здесь нет тротуаров, чтобы спрятаться. Я мог вломиться в чей-то двор, затаиться между зданиями или в кустах, но мысль о том, что Паджетт поймает меня среди высоких викторианских домов, ужасала.
Нужно было добраться до делового центра города. Раствориться в толпе.
Я почти взобрался наверх. Ноги скользили по мокрой дороге, те немногие секунды, что я выгадал, таяли. У меня за спиной «Хайлендер» пожирал дорогу.
Я поднялся на холм и бросился через Уайн-стрит, не глядя по сторонам. Если бы водитель меня сбил, приехала бы скорая. По крайней мере, кто-то увидел бы, как за мной гонится Паджетт.
Но машин не было. Я вбежал во двор, оглянулся и с изумлением увидел, что «Хайлендер» стал ехать медленнее. Я подумал, что это какая-то уловка, и быстрее заработал ногами, а потом понял, почему Паджетт сбросил скорость. Впереди показалась парковка винного магазина.
Там стояла полицейская машина.
Паджетт знал, что не сможет убить меня, когда менее чем в квартале отсюда — коп.
Медленно «Хайлендер» свернул налево, на Уайн-стрит. Я знал, куда он едет.
Обратно в лес.
Обратно к Пич.
Нет!
Я добрался до парковки, когда начальник Кавано выходил из магазина. Я задыхался и не мог позвать его, но это не имело значения. Он увидел меня и остановился у дверцы машины.
В двадцати футах от него я побежал трусцой. Кавано смотрел на меня поверх «крузера». Я никогда еще так не радовался его блеклым глазам и нескладной фигуре.
Но я не знал, что сказать. С чего, черт возьми, начать? С мамы, которая, возможно, тонет? С серийного убийцы, зарезавшего родителей Джулиет Уоллес?
Когда я добежал до машины Кавано, слова сами посыпались изо рта.
— Карл Паджетт вернулся. Он прячет мою сестру где-то в лесу. Хочет убить ее и ее подружку. И моя мама в опасности.
Кавано и бровью не повел.
— Уилл, сейчас столько всего происходит.
— Помогите мне, начальник Кавано, — сказал я, силясь подавить панику.
Кавано смерил меня взглядом.
— Хорошо. Но мне нужна твоя помощь с одним делом.
Тревожные колокольчики зазвенели у меня в голове. Я оглянулся на Уайн-стрит, гадая, как близко теперь Паджетт к Дикой Лощине.
— С каким делом?
Дождь барабанил по крыше машины между нами. Начальник почесал загривок.
— Все запутано, Уилл. Люди встревожены. Ты знал, что Мия Сэмюэлс и Ребекка Рэлстон пропали?
Мое сердце упало. Неужели Паджетт и их похитил?
Кавано кивнул.
— Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь. Поедешь со мной?
Я прикусил губу, не желая ехать с Кавано, хотя и не знал почему. Я не думал, что Паджетт добрался до Мии или Ребекки, но очень волновался за них. И Кавано, похоже, был моим единственным шансом спасти Пич.
Перед глазами возник образ высокой бледной твари. По спине побежали мурашки.
— Ладно, — сказал я. — Но только если вы заедете ко мне, чтобы спасти мою маму.
Он снова кивнул.
— Договорились.
Кавано обошел «крузер», открыл заднюю дверь и помог мне забраться внутрь. Сухое сиденье было особенно приятным после дождливого дня, хотя я не позволил себе расслабиться. Кавано сел за руль и завел машину. Бесстрастно посмотрел на меня.
— Спасибо, что пришел сам, мелкий ублюдок. Теперь мне не придется гоняться за тобой, чтобы арестовать за нападение на Эрика Блэйдса.
Я уставился на Кавано в зеркальце у него над головой.
— Что?
Он подался вперед, всматриваясь в дождь.
— Ты слышал.
— Вы что, правда тупой? Везите меня в мой чертов дом!
Глаза Кавано метнулись к зеркалу.
— Следи за своим языком, Берджесс. Ты и так у меня на плохом счету.
Я наклонился к нему.
— Моя мама вот-вот утонет, а мою сестренку и ее подружку похитили. Вы слышите?
— Кого я ненавижу больше умников, — ответил Кавано, — так это лжецов.
Кавано рывками попятился со стоянки и быстро поехал от винного магазина — тот самый коп, который гонит, потому что может. Законы были не для него, но он легко арестовывал других.
Я его ненавидел.
— Хоть раз в своей жизни послушайте, — сказал я срывающимся голосом. — Карл Паджетт вернулся в Шэйдленд, я только что был с ним.
Мы приближались к полицейскому участку, но я видел, что привлек внимание Кавано. Начальник смотрел на меня в зеркало заднего вида, видимо пытаясь понять, зачем я так нагло вру.
— Скажи мне, к чему ты клонишь, Берджесс, — проговорил он.
Я стиснул зубы, дрожа от гнева и отчаяния.
— Вы должны спасти мою маму и сестру!
Он раздраженно выдохнул, покачал головой.
— Ты со своими придурками-друзьями пересмотрел ужастиков.
Это было чересчур. Сжав кулак, я стукнул по плексигласовой перегородке.
— Выпусти меня. Немедленно, черт побери. Если ты слишком туп, чтобы помочь, я найду того, кто поможет!
«Крузер» остановился. Мы подъехали к участку.
Кавано вздохнул, выключил зажигание.
— Если ты будешь мне мешать, я отправлю твою мать в тюрьму за подделку рецептов.
Я смотрел на него, открыв рот.
— Да-да, — сказал он, обернувшись ко мне и изогнув губы в улыбке. — Я знаю о ее ужасной мелкой привычке.
Я покачал головой.
— Она умрет, если вы ее не спасете.
— Чушь, — отрезал он.
Кавано вышел из машины, открыл мне дверцу. Я хотел наброситься на него, но заметил, как он отступил назад; ладонь скользнула на рукоять пистолета.
Его бледно-голубые глаза ничего не выражали.
Я сглотнул и медленно пошел за ним в участок. Войдя внутрь, я увидел пятерых человек. Слева на стуле, балансирующем на задних ножках, сидел Терри Шварбер. Ноги он, скрестив, положил на стол. Уставился в мобильник и потягивал кофе из кружки с надписью: ТЕДА НЬЮДЖЕНТА[15] В ПРЕЗИДЕНТЫ. В двадцати футах от него сидел горообразный Билл Стакли, проглядывая газету. Я думал, что он не умел читать, и удивился. А может, он просто картинки смотрел.
Из камеры слева на меня взирал Барли, с таким отчаянием, словно он меня предал. Из камеры справа на меня смотрел Крис — выражение его лица я не мог расшифровать.
Почему Кавано арестовал их?
Начальник увидел, что я гляжу на друзей, и проговорил:
— Эрик рассказал, что вы втроем набросились на него сегодня.
Барли повесил голову, Крис пробормотал что-то вроде «засранец».
Эрик Блэйдс сидел к нам спиной в центре комнаты.
От взгляда на него мне стало не по себе. Не только потому, что он сидел на стуле прямо, как доска, или потому, что не двигался, а оттого, что я думал, он в больнице. Вспомнив рану у него на животе, я поразился, что он еще в сознании.
Шварбер оторвался от телефона.
— Ты быстро.
Кавано кивнул.
— У Берджесса галлюцинации.
Я не обратил на это внимания.
— Что именно рассказал вам Блэйдс?
— Завали хлебало, — прорычал Стакли. Отшвырнул газету и выпрямился. Словно чудовищный волнорез, встающий из вод.
— Если откроешь рот после того, что сегодня выкинул, я тебе башку проломлю.
— В камеру, — сказал Кавано.
В прошлый раз я заметил камеры, но тогда к ним не присматривался. Теперь я оценил дрянные клетушки с грязными шлакоблочными стенами. Кавано будто специально сделал их такими мерзкими, чтобы людям внутри было как можно хуже.
Крис уставился на начальника.
— Вы и Уилла запрете?
— Не беспокойся, — ухмыльнувшись, сказал Стакли. — Вы сможете поцеловаться через прутья.
Барли спросил:
— Разве мы не можем позвонить? Это наше конституционное право.
— Линии оборвало, — сказал Кавано. — В любом случае я наведаюсь к твоим родителям. Это лучше звонка.