— Буду, — кивнул Костя. — Есть данные?
— Угу… — Марианна достала из шкафа баночку «Нескафе». — Я вспомнила. Три года назад произошло идентичное убийство. В Кирове. Вот, посмотри, что я нашла в интернете. В подвале жилого дома убиты двое детей. Одежда с них снята и аккуратно сложена в стороне. Дети разделаны, как на скотобойне. На стене написан стих. Угадай какой.
Чайник закипел и отключился. Кофе был кстати, Костя за целый день даже чай попить не успел.
— Про сантехника Потапова? — спросил Костя, взяв в руки горячую чашку с ароматным кофе.
— Он самый, — Марианна подвинула ему сахарницу, но Костя привык пить кофе без сахара. — Сейчас уже поздно, завтра с утра позвонишь в Киров, я узнала, в каком отделении полиции было заведено уголовное дело. Поговоришь со следователем, который его вёл, договоришься о встрече и поедешь туда. Оформим командировку. Жене, если хочешь, сама объясню.
— Не стоит. — Костя поставил чашку на столешницу. — Она от меня ушла.
Утром Костя связался с кировским следователем, договорился о встрече. Через десять минут ему заказали билет, и он отправился в Киров. В их городке аэропорта не было, и пришлось три часа ехать до Курумоча под Самарой. Машину оставил на платной стоянке, договорившись с тамошним полицейским, который обещал, что со Степнова не возьмут ни копейки.
Два часа, и он уже едет на такси в отделение полиции, где уже ждал следователь Симонович.
— Сергей Иванович, — представился Симонович, протягивая руку, когда дежурный ввёл Костю в кабинет следователя. — Можно просто Сергей. Или Иваныч.
— Константин Степнов, — Костя пожал крепкую ладонь Иваныча. — Костя.
Симонович оказался крепким и жилистым мужичок невысокого роста, чуть младше Степнова. У него была борода и огромные казацкие усищи, за которыми можно прятать свои эмоции. И глаза, глубоко посаженные, взгляд которых, буквально просверливал насквозь.
— Чаю?
— Неплохо бы и с бутербродами с дороги.
— Бабка, дай воды напиться, а то так устал, аж и переночевать негде. — Иваныч включил эчайник, достал из шкафа пакетики с чаем и разложил в два стакана в металлических подстаканниках. — Что у вас там?
— То же, что и у вас.
Костя открыл портфель и разложил на столе все документы и фотографии.
Чайник закипел, Иваныч залил кипяток по стаканам, постелил на столе салфетку и выложил на неё несколько бутербродов.
— Угощайся, коллега, — сказал он, — уже время обеда.
Они пили чай, ели бутерброды и разглядывали фотографии разделанных ребят.
— Хм, ситуация один в один, — заметил Иваныч.
Он достал снимки из своей папки и стал раскладывать их рядом с привезёнными Костей. Дети были другими, но убиты по тому же сценарию.
— Заметь, карты на твоей и моей фотке разные, — Костя ткнул пальцем в одну фотографию, затем в другую. — А Джокер точно такой же. Он будто визитную карточку оставил.
Симонович кивнул, тряхнув усами.
— Ясно, что это сделал один и тот же человек. Но вот беда, мы ж его посадили. Пожизненное дали. Значит, по ошибке человека укатали.
— Кого посадили? — Костя допил стакан и жестом попросил налить еще.
— Того, кто нашёл их, — Иваныч поддел ложной пакетик в стакане и отправил его в урну.
Степнов напрягся.
— Сантехника? — спросил он.
— Нет, почему сантехника? — Иваныч бросил в стакан новый пакетик и залил кипятком. — Бомжа, он жил в этом подвале. — Вот его показания, — он положил перед Костей несколько листков. — Рассказывал, что видел, как дети сами друг друга убили. Вернее, их убил нож, который просто висел воздухе. Будто кто-то невидимый держал его.
— Явный шизбанд. — констатировал Костя. — Что показало медицинское освидетельствование?
— Вменяемый. После освидетельствования он сознался, сказал, что сделал это сам.
— А что с надписью? Ребёнок сам её написал?
Иваныч пожал плечами.
— Тут только гадать остаётся. После того, как Смирнов сознался, то перестал отвечать на вопросы. Похоже на то, что убийца заставил мальчика написать эти строчки после того как убил его друга. Но теперь, если это сделал не Смирнов, то я даже не знаю, кот бы это мог быть. Но кровь, которой сделана надпись, не принадлежала ни детям, ни Смирнову, как и твоем случае. Возможно, это кровь настоящего убийцы. Но так как Смирнов взял всё на себя, дело закрыли.
— А что за хрен этот Потапов? Узнали?
Следователь Симонович покачал головой.
— Нет, не узнали. У нас таких сантехников нет.
Костя бросил на стол все документы и подвинул их к Иванычу, а сам взялся изучать дело трёхлетней давности.
Он начал читать описание места преступления, рассматривать фотографии. Иваныч занимался тем же самым. Некоторое время они молча перелистывали страницы, складывали листы в отдельные стопочки. Потом Иваныч отложил один лист.
— Санников… — задумчиво проговорил он. — Коллега, в твоём деле есть Санников, нужна информация по нему.
— А что с ним? — спросил Костя.
Иваныч помолчал, будто собираясь с мыслями и сказал:
— Интуиция. Понимаешь, в моём деле убиты двое детей, Ваня Глебов и Тимур Антипов. Так вот, отец Антипова… Я знаю его хорошо. Мы с ним в одном дворе росли. В общем, когда нам исполнилось лет по пятнадцать, мы разошлись, как это часто бывает с детьми. Он попал в дурную компанию, и был там у них один тип по фамилии Санников, только имени его уже не помню, кликуха Гвоздь, потому что он длинный и худой. Не знаю, но если это его сын, то, может быть, какая-то связь в этом есть. Нужна информация по отцу вашего Санникова… И по матери тоже на всякий случай. Можешь запрос сделать?
— Сейчас устроим.
Костя позвонил Марианне и попросил поскорее узнать всё, что нужно следователю Симоновичу. Она пообещала сделать всё за полчаса.
Они допили чай, сложили фотографии и документы, каждый в свою папку. Через полчаса позвонила Марианна, сообщила, что нашла всё, что требовалось. Всю информацию она скинула на факс. Тот ожил и зажужжал. Иваныч дождался, когда выползли два листа.
— Санникова, Лидия Петровна, 1980 года рождения, — начал читать он, встав посередине комнаты, будто на детском утреннике. — Место рождения город Тверь. Фотография… М-м-м, нет, не знаю её. Так, дальше. — Он взялся за второй лист. — Санников Семён Иванович. 1979 года рождения. Место рождения город Киров. А фотография… Ну точно, это Гвоздь. Повзрослевший Гвоздь. Это, значит, гвозденыша убили…
— Выходит, есть какая-то связь? — спросил Костя.
— Если она есть, то Антон Антипов, отец убитого мальчика, должен что-то знать, — не думая ответил Иваныч.
— Ты можешь его вызвать?
— Зачем вызвать, коллега? Сейчас сами к нему поедем. Он на автобазе работает, рабочий день ещё не закончен, так что поймаем его там.
Иваныч закрыл кабинет, сказал дежурному, что ушёл по делам, и вскоре они уже ехали в его стареньком и когда-то крутом шестисотом «Мерседесе». По дороге он сделал несколько звонков, один из них начальнику следственного отдела, и рассказал ему о том, что закрытое давно следует снова открыть.
Костя на всякий случай тоже позвонил своим и велел Вене Шилкину присмотреть за отцом погибшего Вити Санникова. Мало ли как обернётся дело, может быть, он и есть этот самый маньяк, вместо которого посадили безвестного бомжа.
Автомобиль Иваныча остановился у ворот автобазы. Он хлопнул дверью, подошёл к воротам и попросил охранника позвать Антипова. Спустя пять минут через проходную выше мужчина в замасленной робе.
Иваныч представил друг другу Антипова и Степнова. Хотел посадить всех в машину, чтобы там поговорить, но, осмотрев грязную рабочую куртку, передумал. Усевшись на багажник, он, покачивая огромными усами, стал рассказывать о том, что недавно произошло. Антипов стоял бледный, сжав кулаки и стиснув зубы.
— Значит, кошмар не закончен, — сказал он, когда Иваныч закончил.
— Не закончен, — кивнул Иваныч. — Но это не всё. Один из убитых детишек — сын Гвоздя. Помнишь Гвоздя? Вы ещё надо мной издевались, когда ты с ними дружить стал. Нам тогда было лет по пятнадцать.
— Помню… — упавшим голосом сказал Антипов.
— Ничего рассказать не хочешь? — Иваныч слез с багажника. — Ты что-то должен знать.
— Я… — Антипов замялся. — Знаешь. Я не могу об этом говорить.
— Если я вызову тебя повесткой, то придётся рассказать всё, что ты знаешь и о чём догадываешься.
— Я… я не могу.
Антипов сник.
— Повестку прямо сейчас написать? — Иваныч открыл дверь, взял с заднего сиденья папку и достал бланк. — С нами же и поедешь, подвезём.
— Нет… не надо. Сигареты есть?
— Я не курю уже десять лет. Следователь Степнов, а у вас не будет сигаретки?
— Бросил, — ответил Костя. — Но ради такого дела могу купить.
Он отошёл, и купил в ларьке «Петра» и зажигалку. Вернулся и положил на крышу машины. Антипов протянул руку, схватил пачку и дрожащими пальцами сорвал целлофан, выдернул фольгу, неровно её оторвав. Вытащил сигарету, уронив при этом две. Щёлкнул зажигалкой и жадно затянулся.
— Не тяни, давай говори, если что-то знаешь, — сказал Иваныч.
Антипов сгорбился, и посмотрел на следователя испуганными глазами.
— Я ничего не знаю… Я… послушай, я могу рассказать это только тебе. Но подписывать ничего не буду. Ясно?
— Ясно. Говори.
— Я… когда я стал с той компанией ходить… Ну помнишь, Гвоздь, Дылда, Сапа…
— Помню-помню, — с непонятной для Кости иронией, сказал Иваныч. — Однажды они уговорили тебя вызвать меня из дома и знатно отмудохали.
— Заставили, а не уговорили, — быстро проговорил Антипов.
— Неважно, — бросил Иваныч. — Давай дальше.
Повинуясь ему, будто подпав под гипнотический взгляд, Антипов начал говорить:
— В общем, мы с ними часто шалили. Баловались. Стёкла били, пацанов в подворотнях ловили. Иногда пьяных мужиков лупили и раздевали. Веселились, в общем.
— Знаю я как вы веселились, — заметил Иваныч.
— Ну… — Антипов замялся. — В общем, однажды… Нет, я не буду этого рассказывать…