пойдут на Запад и Восток и будут собирать рассеянных по свету евреев.
И тем мусульманским царям, которым хватит ума взять евреев под свою защиту и привести их в Иерусалим, воздадут такие почести, каких не знал еще ни один мусульманский правитель, и Господь отдаст все царства под власть иерусалимского царя. Далее судья спросил меня: «Евреи в Фезе и в соседних странах, а также мусульмане говорят, что ты пророк и мессия. Правда ли это?» – и я ответил: «Помилуй меня, Господь, я грешен перед Тобой, ибо погубил многих людей – однажды я уничтожил сорок вражеских солдат за раз. Я не пророк и не сын Пророка, не мудрец и не каббалист, я – просто командующий войсками, сын царя Соломона, сына Давида, сына Иессе, а мой брат, царь Иосиф, правит тридцатью мириадами евреев в Хаворской пустыне. Марраны Португальского королевства, все евреи в Италии и во всех странах, через которые я проезжал, думали, что я пророк, мудрец или каббалист, но я сказал им: «Помилуй бог, я грешник и воин с самой ранней юности и до нынешнего дня». После этого судья сел писать письмо евреям Феза, а также р. Аврааму бен Зимори из Асфи-Сафи, и я тоже написал им. Закончив, я передал ему свои письма, и он ушел от меня с миром.
После этого к королю явился знатный мусульманский господин из королевской семьи, правящей страной Формозой, что находится в Индии, неподалеку от Хаворской пустыни. Он пришел сюда потому, что капитан королевского корабля убил его брата и забрал все его деньги, и этого капитана отправили в тюрьму, потому что он присвоил себе судовые деньги, вместо того чтобы сдать их в королевскую казну. Король принял мусульманского господина с почетом и спросил его, знает ли он меня и известно ли ему что-нибудь о Хаворской пустыне, и тот ответил: «Да, в Хаворской пустыне много евреев и богатых людей, владеющих стадами. Сейчас ими правит царь Иосиф, у которого семьдесят советников, и евреи творят в этой пустыне великие дела». И, оставшись наедине с королем, он рассказал ему о том, о чем нельзя было говорить в присутствии придворных. В ту пору при дворе короля находилось несколько марранов; они пришли ко мне и рассказали обо всем. Ко мне явился также Иосиф Корделия, который передал мне письмо, написанное по-арабски, от одного короля, правящего на западе, но не в королевстве Фез, а там, где кончается земля. За этим государством нет уже никаких стран, только одни пустыни, а соседи у них арабы и мусульмане, которые живут в палатках в пустыне, а правит ими мусульманский король, потомок сыновей Мухаммед, по имени Шериф. Он сильный и мудрый человек; в его стране, на горе Асум, живут евреи. Это на самом конце света, и эти евреи сеют и жнут; большинство из них живет в бедности, но они сильны. Один из них, Кохен, пришел ко мне, и имел сердце как у льва. Они не похожи на евреев, живущих под властью мусульман, и в том письме было написано: «Смотри, я слышал о тебе и о том, что ты приехал к португальскому королю из страны племен. Слышал ли ты о людях, вышедших из пустыни, отделяющей нас от черных, ибо они забрали в плен всех арабов, живущих в пустыне, всех мужчин, и их жен, и их стада, и их детей, и все, что им принадлежало. Из всех, кто попал в плен, не вернулся никто. Мы не знаем, что с ними сталось, может быть, всех убили, но один беглец сумел спастись, пришел ко мне и рассказал мне об этом, и я послал евреев, чтобы они добрались до них и посмотрели на них, но они не вернулись, и мы очень беспокоимся об этих людях. Я пишу тебе об этом, надеясь, что ты, по доброте своей, расскажешь мне и напишешь из своей земли все, что тебе известно об этой истории, и ничего от меня не утаишь, рассказывая о своей стране и всех ее племенах; расскажи мне все».
Получив это письмо, я позвал человека, знавшего арабский, того самого, который переводил мою беседу с королем, и он перевел это письмо, чтобы я все понял, и я ответил автору письмами, которые написал человек, знавший арабский. Вот что я сообщил: «Я пришел из Хаворской пустыни, и нас там тридцать раз по 10 тысяч евреев. (Увеличь, Господь, их число в тысячу раз!) Они сыновья Рейбена и Гада и половины племени Манассея, и правит ими царь Иосиф, мой брат, а я – командующий его армией, а другие девять с половиной племен живут в стране черных, в Эфиопии, в четырех местах, а сыновья Моисея обитают в другом месте, на реке Самбатион, рядом с двумя племенами – Симеона и Вениамина, которые живут у истока реки Нил и белой реки позади него. Они обитают между двумя реками, за царством Шеба. Эти два племени присылают нам людей, и мы тоже посылаем им людей, и они рассказывают нам о том, что они услышали и узнали о других племенах в земле черных, которые живут по соседству с ними, а наша страна далеко от них, ибо мы живем на востоке». Я написал все это и отправил письмо тому царю, и посланник уехал, а с ним уехал к царю Шерифу и р. Авраам Зимори, ибо царь послал за ним. Этот р. Авраам – великий человек; его очень уважают христиане и их короли, а также все мусульмане и их цари. И царь Шериф сообщил обо всем этом р. Аврааму, и раввин вернулся к себе домой накануне прошлого Нового года 5286 (1526), и написал мне из Асфи-Сафи, передав все, что рассказал ему царь о своем народе, который пришел из Хаворской пустыни. Они сказали, что эта пустыня велика, словно море, и где она кончается, не знает никто. Евреи во всех мусульманских странах узнали обо мне, и они присылали ко мне гонцов в Португалию из Тлемсена, Маскары и Феза и соседних с ними стран, и с Оранских гор, и из многих других мест приходили ко мне письма.
Более того, ко мне явились марраны, заявив, что дело у них крайне важное, и сказали, что видели в небе четыре знамени; многие христиане, священники и марраны говорили нам с Соломоном Кохеном, что тоже видели эти знамена. Я нашел двух марранских мальчиков, которые набожны, постятся по понедельникам и четвергам и верят в спасение Господне, и сказал им: «Доверьтесь Богу и творите добро, ибо приближается великий и ужасный день Господень». Я мирил марранов во всех местах, куда бы я ни приходил, и они слушались меня. Среди марранов есть сильные и воинственные люди, мудрецы и оружейники, умеющие лить пушки, и я видел, что они сильнее и лучше всех евреев, которых я встречал. А одна синьора в Неаполе имеет дочь, которая живет в Лиссабоне и постится ежедневно, а у этой дочери есть сын и дочь, которые постятся по понедельникам и четвергам. Эту женщину ценят очень высоко, поскольку она милосердна и творит добрые дела, подобно своей матери. (Благослови ее Бог!) Все марраны верят в Бога, за исключением одного врача по имени Лазоа. Он пришел ко мне и стал критиковать нашу веру, и я захотел ударить его, но Карбалия (Корделия?), марран из Тавиры, схватил меня за руку, и Лазоа раскаялся в своих словах.
Человек, знавший арабский язык, пришел ко мне и сказал: «У короля сегодня большой праздник, радостный день, на открытом воздухе для него готовят стол, и, если король увидит, что ты пришел к нему, его сердце возрадуется». Я пошел во дворец и увидел приготовленный для короля стол и все другие вещи, которые невозможно было перечислить; на столе я увидел большие и малые блюда из серебра, а большая чаша, из которой он пьет воду, сделана из золота. Из молельни вышел король со своими братьями и встал у стола. Во дворце четыре комнаты были заполнены придворными; они вышли посмотреть, как обедает король, и все они стояли перед ним, держа в руках свои береты, а мальчики 10 лет и выше, сыновья этих господ, стояли вокруг стола, опустившись на одно колено. Четыре королевских офицера с палками в руках отгоняли толпу подальше от короля; все подданные боятся его. В этот день, во время еды, я сидел среди придворных, и король велел мне подойти к нему, и я приблизился вместе с человеком, говорящим по-арабски, и с моими слугами; король подозвал одного из офицеров и сказал ему: «Отгони людей, столпившихся у окна», а все это были знатные господа, «чтобы еврейский посол мог сесть у этого окна», и я сел у окна, на место, указанное мне королем. Музыканты дули в свои трубы и играли на самых разных инструментах, а король сидел во главе стола, и три его брата – позади него; к нему поднесли большой серебряный таз, чтобы он вымыл руки, и золотой кувшин с водой. Два королевских брата встали и, поклонившись королю, поцеловали таз, прежде чем он опустил туда руки. Человек, омывающий ему руки, отпил немного воды из кувшина, а третий брат государя, кардинал, поклонился королю и поцеловал таз после того, как он вымыл руки. Они стояли у стола, на котором лежал ягненок, убитый без помощи ножа. Это был целый ягненок, с головой и ногами и позолоченными рогами – удален был лишь его живот. На стол также положили четырех поросят, целиком, с головы до ног, и множество птиц, убрав ягненка. Король и его братья ели стоя за столом; братья тоже пили воду и снова принимались есть; они отрезали для короля куски мяса разных животных, и он съедал немного. То же самое делали и его братья; каждому помогали его слуги. Королю во второй раз поднесли воду, и его братьям тоже; за обедом они три раза пили воду; после еды им преподнесли неразрезанные фрукты, а потом конфеты и много других сладостей. Когда обед закончился, слуги сняли со стола скатерть, король подошел к столу под благословение священников, и все собравшиеся склонились в поклоне. После этого король вошел в покои своей жены, королевы, и я вошел за ним вместе со своими слугами и с человеком, говорившим по-арабски; за нами последовали знатные господа. Мы встали перед королевой; в тот день сюда привели капитана, который побывал в Индии и попал там в плен. Я стоял перед королем и в моем присутствии он спросил капитана: «Есть ли в Индии и Каликуте евреи?» Капитан ответил: «Много евреев живет в Синголи[79], расположенном в десяти днях пути от Каликуты». И король спросил его: «Слышал ли ты о еврейских царях?» И капитан ответил, что у евреев есть цари. После этого я ушел оттуда во двор, и собирался уже было уходить, как увидел королевского брата Алорси; он позвал меня и человека, знавшего арабский, чтобы тот перевел наш разговор. Мы подошли к нему, и он заговорил со мной о моем путешествии и других вещах, и я сказал ему: «Я сделаю все, о чем попросил меня ваш брат, король». После этого я живым и здоровым вернулся домой, и с того самого дня, как я увидел, что король и его братья пьют только воду, хотя находились у себя дома, в своем собственном королевстве, я поклялся себе, что буду теперь пить не вино, а воду, по причине того, что я приехал с востока на запад из любви к Господу, к Его народу и Израильской земле, и еще потому, что я пребываю в галуте (изгнании), и с тех пор за обедом я стал пить больше воды. К тому же после поста вода гораздо полезней вина…