– Будь я один, – деловито рассуждал он, – и реши посетить Кощея, в одно мгновение перенёсся бы сюда по земным токам и вышел именно в этом вот месте. С вами же пришлось проделывать весь этот путь пешком, а то как бы ещё я вас доставил. Зато теперь знаю, что лежит на этом пути. Раньше-то не доводилось таким способом сюда добираться.
Его болтовня не очень-то помогала, но тревогу всё-таки немного развеяла. К тому же вокруг царила такая красота, что не отвлечься на её созерцание казалось просто невозможным. Сразу за воротами начиналась настоящая лесопарковая зона. Не лес, а какой-то заповедник. Аккуратно высаженные в определённой последовательности кустарники и деревья сменялись опрятными зелёными лужайками, забранными в рамку из яркой мозаики цветов, приятно радующих глаз. Сквозь пение птиц то тут, то там слышалось журчание родников. Наверняка вода в них прохладная и кристально чистая, а в траве вокруг не найти ни одной брошенной бутылки, консервной банки, окурков или хотя бы маленького клочка упаковочной бумаги. Хоть сейчас любую поляну под пикник занимай.
Через всю эту красоту пролегал прямой как стрела тракт с широкой проезжей частью и ровным, похожим на асфальт покрытием. Настоящий кусочек Земли с затерянным в лесу шоссе, на котором свободно могут разъехаться две грузовые машины. Всадники двигались одной шеренгой с интервалом в корпус лошади, без помех помещаясь на дороге, при этом до обочин оставалось ещё вполне приличное расстояние.
Несколько раз дорогу, не обращая на людей особого внимания, неторопливо пересекали дикие животные. Зверьё здесь, похоже, непуганое и, как видно, не агрессивное. Но тот экземпляр местной фауны, что повстречался чуть дальше, выглядел чересчур воинственно, и по поводу его намерений сомневаться не приходилось. Прямо посередине проезжей части стоял мощный крутобокий бык. Налитыми кровью глазами он разглядывал приближавшуюся четвёрку с шагавшим впереди Медяником и, судя по всему, не собирался уступать дорогу. Кони встали сами, ощущая исходившую от него угрозу. Огромные, изогнутые вперёд рога, способные нанизать лошадь, начинались далеко от своих острых концов, выходя толстенными трубами из широколобой головы, покрытой ещё и естественной роговой бронёй. Бык не двусмысленно наклонил голову, направив свое оружие на потенциальных противников. Вероятно, здесь была его территория, и он собирался её защищать.
Видя, что пришельцы никак на него не реагируют, рогатый монстр боднул воздух, оглушительно заревел и несколько раз ударил копытом в асфальт. Изданные звуки сотрясли тишину и затухающим эхом унеслись далеко за пределы лесопарковой зоны.
– Что будем делать? – Вопрос Михайлика был задан скорее лишь для проформы. Сам он в это время, не дожидаясь ответа, отвязал тяжёлое копьё, которое взял в левую руку, а меч в правую.
Юнос уже натягивал на лук тетиву, справедливо заметив, что таких врагов лучше бить на расстоянии. Стас был полностью с ним согласен, добавив, что чем больше это расстояние, тем лучше, и, тоже взяв лук, открыл тул со стрелами. Аркаша и Медяник достали мечи, выглядевшие безобидными игрушками в сравнении с мощью противостоящего им зверя, которому их оружие вряд ли могло причинить какой-либо существенный вред.
Люди продолжали стоять на месте, от чего бык свирепел всё больше. До этого ему достаточно было пошуметь и продемонстрировать свою силу, чтобы прогнать чужаков, посмевших нарушить его границы, но эти… Что ж, они сами напросились. Легко, словно массивное тело не весило нескольких тонн, бык прыгнул вперёд, сразу набирая сумасшедшую скорость. От его тяжёлой поступи затряслась земля. В армии Стасу доводилось проходить обкатку танками, когда солдат, вжимаясь в небольшой окоп, пропускает грозную боевую машину над собой, потом поднимается и бросает гранату в расположенный за башней моторный отсек. Он хорошо помнил свой страх и трепет перед накатывающей на него грохочущей бронёй, чувство, что она тебя непременно вдавит в трясущуюся и осыпающуюся землю, жгучее желание выскочить из окопа и бежать без оглядки, всё равно куда, лишь бы подальше от лязгающих гусениц. Сейчас ощущение было то же, но обкатку танками он давно прошёл.
Пырёв спустил тетиву одновременно с Юносом. Их стрелы прошли точно между бычьих рогов, врезались в лобовую броню и с треском сломались, разлетаясь в щепки. Ну, точно – танк! Две следующие стрелы застряли в груди зверя, не причинив ему никакого вреда; по крайней мере, внешне на его здоровье это никак не отразилось. Складывалось впечатление, что он их даже не почувствовал, продолжая без помех работать мощными мускулами.
Промазать в необъятную тушу не смог бы даже новичок. Непрерывно, одна за другой в неё втыкались острые стрелы, но эффект от них, как мёртвому припарка. И когда Михайлик уже готовился взять быка на копьё, случилось невероятное. Сверху на бегущего с бешеной скоростью монстра свалилось тело куда крупнее, намертво пригвоздив его к земле, придавив так, что туловище рогатого чудовища раскаталось в плоский блин, беспомощно сучивший разъехавшимися в стороны ногами.
На быке восседал живой дракон, представший во всей своей могучей красе к неописуемому восторгу Аркаши и Стаса, впервые воочию узревших сказочное существо, сведения о существовании которого никогда и никем не признавались достоверными. Однако дракон-то вот он, перед глазами, хоть сказки всё же немного привирали с описанием его внешности. Голова всего одна, а не три в отличие от стереотипа. В остальном дракон именно такой, каким его и представлял себе Стас: огромная рептилия с перепончатыми крыльями на спине, длинным змеиным хвостом и двумя парами когтистых лап. На задних лапах он стоял, а передними пользовался как руками. Одной из этих рук он подцепил на когти пойманного быка, достал его из-под себя, поднес беспомощно трепыхавшееся и жалобно блеющее тело к морде, повертел перед глазами, рассматривая со всех сторон, и вдруг дыхнул пламенем. Бедное животное последний раз истошно заверещало, дёрнулось и тут же затихло, окутанное огнём. Через мгновение в когтях дракона была дымящаяся, хорошо прожаренная тушка, покрытая спёкшейся корочкой. Он тут же отправил её в пасть. Кажется, для него это был деликатес, так как дракон тщательно жевал, хрустя перемалываемыми косточками, прикрыв глаза и мурлыча от удовольствия.
Проглотив свежеиспечённого бычка, он смачно рыгнул, выпустив из пасти дымное кольцо, и принялся выковыривать когтем на кончике мизинца застрявшее в зубах мясо. Только теперь внимание дракона переключилось на людей, не шелохнувшихся и не произнёсших ни единого слова с момента его появления.
– Здравствуй, Цмок! – торопливо прокричал Юнос. – Ты меня узнал?
– Узнал, узнал, Маленький Чародей, – пророкотал над лесом громовой голос Цмока. – А с тобою кто? Вижу ещё одного чародея, маленькую нежить и двух нейтралов.
Ого, а дракончик-то продвинутый. Мало того, что говорить умеет, так ещё и земных слов где-то нахватался. Наверняка Кощей научил. К тому же как он точно, буквально с ходу охарактеризовал каждого члена их небольшой команды, мгновенно определив их сущность. Волшебный дракон, не иначе, а то как бы он смог летать, если вид его чересчур тучного тела и жиденьких по сравнению с ним крыльев являли собой полное отрицание всех законов аэродинамики.
Юносу опять пришлось надрывать горло:
– Это мои друзья. Двое из них чужеземцы из другого мира. Мы идём к Кощею с просьбой помочь им вернуться на родину. Ты нас пропустишь?
– Коли вам Кощей нужен, то ему и решать, что с вами делать, допускать к себе али нет. Я его поспрошаю, а вы пока здесь дожидайтесь.
Он перестал ковыряться в зубах, смачно сплюнул, породив на земле небольшой огненный смерч, оставивший выжженный пятачок травы, хлопнул крыльями и подобно истребителю с вертикальным взлетом взмыл в небо. Удаляясь, Цмок быстро превратился в точку, которая тоже вскоре исчезла.
– Привал! – облегчённо выдохнул Юнос и первым слез с коня.
Расположились они на душистом зелёном ковре ближайшей лужайки рядом с дорогой. Стас даже скинул сапоги и размотал портянки, с наслаждением утопив босые ноги в приятно щекочущей траве. Правда, предусмотрительно отсел в сторонку, чтобы запахом запревших портянок не перебить естественное благоухание парка.
Примостившийся невдалеке Башка, пожёвывая по обыкновению сорванную травинку, взялся философствовать (очевидно, дал о себе знать стресс, полученный в результате встречи одновременно с двумя чудовищами, а резкий переход в нирвану спровоцировал приступ словоблудия):
– Мать честная, дракон всамделишный, надо же. За что мне всё это? Домовые всякие, лешие, оборотни, упыри, колдуны. И как я до сих пор с ума не сошёл? Эх, жил себе человек в свое удовольствие, деньги зашибал…
– Лохов окучивал, – поправил его Стас.
– Не важно. Главное, при деле был, знал своё место в жизни и что мне от этой жизни надо. А теперь с тобой вот в одной упряжке топаю. Раньше такое и в голову не пришло бы. Чего тогда о драконе говорить и про остальное тоже… Если нам ещё и гномы с эльфами повстречаются, я уже совсем удивляться перестану.
– Лишь бы не орки с троллями. Сдаётся, не все ещё сюрпризы преподнёс нам этот мир.
– Тогда удивлюсь. И очень сильно. В качестве защитной реакции на страх. Если успею, конечно.
– Летит! – Юнос, периодически поглядывавший на небо, поднялся со своего места.
Дракон грянул о землю, заставив её чувствительно вздрогнуть. Под ногами пробежала волна, очень похожая на детонацию от сильного взрыва. Однако дорожному покрытию, на которое скорее упал, чем приземлился Цмок, это нисколько не повредило. Оно даже не прогнулось и не пустило ни одной трещинки. Да, знать бы состав и технологию его изготовления, можно стать миллионером в России, если там это, конечно, ещё кому-нибудь нужно.
– Можете ехать, Маленький Чародей, – любезно сообщил Цмок. – Туры вам больше не помешают.
Сказал и улетел снова, не проявив больше никакого интереса к людям.
– Туры? – запоздало удивился Стас, поняв, что незадолго до этого дракон у него на глазах слопал давно исчезнувшее с лица Земли древнее животное.