– Интересно излагаешь, – хмыкнул Князь. – Ну, а коли развалятся оба снежных кома?
– Вполне может быть. – Стас облизал пересохшие губы. Не привык ораторствовать, да и не любил особо, а тут пришлось. – Но даже в этом случае наша задача будет выполнена, потому что нежить тоже поляжет вместе с нами и дальше уже не пойдёт.
Вот так, всё предельно просто. Сами умрём, но врага не пропустим. Князь долгим заинтересованным взглядом смотрел на Пырёва, будто увидел в нём нечто такое, чего раньше не замечал. Потом заложил руки за спину и принялся ходить в задумчивости взад-вперед, меряя шагами зал. Наконец, придя к какому-то решению, уселся на трон, и, снова глянув на Стаса, произнёс:
– Ну, хорошо. Будем считать, что ты меня убедил. Но лично я не могу оставить княжество, бросив мирян на произвол судьбы, и посадников из городов не могу отпустить. Посему войско поведёт другой воевода.
– Великий Князь, – вперёд вышел Юнос, – я готов послужить на благо рода людского.
– Нет, мой доблестный ведун, – покачал головой правитель. – Воеводой в этом походе будет Железный Клинок. Коль скоро он подготовит ратников, ему и вести их на эту битву. Справишься, Сын Велеса?
Так… Значит, всю ответственность за жизни солдат и последствия боевых действий решили возложить на него. А чего ещё ты ждал, Упырь? Инициатива наказуема. От неё по всем законам страдает сам инициатор. «Надеется, что я откажусь? Чёрта с два! Только и у меня есть кое-какие условия». Пырёв тоже шагнул вперёд, встав рядом с Юносом.
– Я согласен, если мне в этом никто не будет мешать.
– О каком вмешательстве ты говоришь?
– Мне нужна полная свобода действий. Я должен сам формировать отряды, по своему усмотрению обучать их и выбирать методы ведения боя. Все мои решения и распоряжения должны исполняться беспрекословно.
– Не все те способы, которые ты используешь в бою, придутся людям по нраву, – задумчиво проговорил правитель, вспомнив, очевидно, как во время обороны Трепутивля Стас облил наступающих кочевников кипящей смолой, а потом поджёг. – Но, что не гоже людям, то для нежити в самый раз. В борьбе с нею все средства хороши, посему я согласен предоставить тебе такую свободу действий. Войско твоё. Когда собираешься выступить?
– Не раньше середины осени. Мало собрать войско, его ещё нужно подготовить.
– Тогда не мешкай, приступай немедля. Да, вот ещё что… – Великий замялся, что-то прокручивая в голове, затем медленно продолжил: – Вы пойдёте через соседние княжества, в которых сидят свои правители. Не каждый из них верно истолкует цель пребывания столь большого войска на его земле. Будь я с вами, это бы восприняли, как дружественное посещение одного Князя другим. Но меня не будет. Значит, придётся назначить тебя, Железный Клинок, ещё и моим послом. Я вручу тебе верительную грамоту, в которой подробно опишу, куда ты следуешь и зачем. Это должно помочь в достижении взаимопонимания и в деле пополнения войска в чужих землях.
– Ну, уж нет, – запротестовал Стас, – избавь меня от этого. Я сугубо военный человек и в политике не разбираюсь. Мне и головняков командующего за глаза хватит. Назначь послом кого-нибудь другого.
– Кого, к примеру?
– Да хоть… – Стас повернулся к Юносу, чтобы ткнуть в него пальцем, но встретил колючий взгляд ведуна, красноречиво говоривший: «Не надо!» И тут в голову пришла совершенно авантюрная идея, не лишённая, впрочем, определённого смысла, и он выпалил: – Назначь Аркадия свет Сергеевича. Уверен, что лучшей кандидатуры не сыщешь.
Именно так – Аркадий свет Сергеевич, – потому что «Башка» слишком мелко для посла целого княжества, если не больше…
– И пропиши в своей грамоте, что он не только твой посол, но и представитель Земли, прибывший сюда для организации борьбы с Посланником Велеса по имени Скал, известного на Земле под прозвищем Череп, и что ты просишь всех правителей оказать ему в этом всестороннюю помощь во избежание гибели мира.
Теперь всё. Стас перевёл дух. Он сам обалдел от такой идеи. Что уж тогда говорить о Князе с Юносом. И откуда только она взялась? Но чем дальше над ней размышлял, тем больше убеждался, что решение абсолютно правильное. Башка в своей жизни играл много ролей, справится и с этой, а заодно послужит на благо общего дела. Первым переварил услышанное ведун, сказав Князю:
– А что, мысль хорошая. Уверен, лучше Аркадия это никто не сделает.
Правитель восхищённо цокнул языком. В упор глядя на Стаса, спросил:
– Ты уверен, что обязанности посла нужно возложить на другого?
– Да, так будет лучше. Ты же не хочешь, чтобы у меня произошло раздвоение личности.
– Не хочу, – подтвердил Князь. – Ну, хорошо. Я сделаю, как ты сказал, а вы пока отправляйтесь делать свои дела.
Узнав о своем новом назначении, Башка нисколько не сконфузился и возражений не высказал, а тут же сбегал на рынок, где приобрёл два роскошных кафтана, в которых больше походил на купца, чем на чрезвычайного и полномочного представителя иностранной державы.
– Надо соответствовать образу, – прокомментировал он сделанные покупки.
Просторный войсковой двор ведунов, где сейчас хозяйничал Тихомир, уже давно превратился в штаб создаваемой народной армии. Прибывающие сюда ведуны тут же распределялись по подразделениям. В основном Стас поручал им командовать стрельцами, чтобы у тех была магическая защита, так как своей Силой он собирался прикрывать только ту часть войска, которая в ходе сражения будет непосредственно контактировать с нежитью. Но ведунов прибыло гораздо больше, чем требовалось командиров. Выход подсказал Башка, предложив создать из них отдельный отряд чародеев и передать под начало Тихомира. Рассудив, что во время сражения в боевых порядках людей вполне может образоваться брешь, не прикрытая Силой землян, заткнуть которую может именно такой отряд, Стас поручил это Тихону. Таким образом, он избавил себя от лишней головной боли, а изнывающего от безделья ведуна обеспечил работой. И самому хорошо, и другим приятно.
Разделив армию по родам войск, которых и насчитывалось-то всего три – стрельцы, копейщики да конница, – Пырёв разбил их на сотни, поставив над каждой по командиру. Так было проще управлять. Размещение организовал казарменное по подразделениям, чтобы даже бытовые условия сплачивали солдат. К тренировкам приступили сразу, едва закончили формировать сотни. Тренировались, естественно, за стенами города, в поле.
Это был мир воинов-одиночек, коими являлись ведуны, да и те не имели никакого понятия о силе организованной, хорошо обученной армии, а уж тем более о том, как такой армией управлять. Пырёву, единственному из всех постигшему в своё время суровую воинскую науку, пришлось взять на себя обучение не только рядового состава, но и командиров. На поле перед стенами города беспрерывно маршировали коробки пехоты, строились, перестраивались и носились вдоль опушек колонны всадников, рубившие на скаку вкопанные в землю жерди, стрельцы оттачивали своё мастерство, привыкая к залповой стрельбе.
Народ продолжал прибывать. Пополнением приходилось заниматься без отрыва от обучения. В этих заботах прошло почти всё лето.
К началу осени вместе с многочисленным пополнением из Суматошья прибыли обозы с оружием и доспехами от Ставра. Призрак кузнеца продолжал неутомимо ковать амуницию для войска. Полностью вооружённые и закованные в броню полки, более-менее научившиеся держать строй, уже больше напоминали регулярную армию, а не разношерстное партизанское соединение, каковым выглядели до этого. Тогда Пырёв решил ускорить обучение, так как пора было выдвигаться навстречу противнику, иначе он сильно рисковал опоздать. Известия, которые приносил завербованный и засланный в стан врага Чёрт, звучали всё тревожнее.
Глава 9
– Щиты сомкнуть! – прокричал Стас, и стоявшие перед ним шеренги дружно закрылись большими круглыми щитами внахлёст, делаясь похожими на чешуйчатое тело гигантской рыбины. – Шагом… аррш!
Далеко растянутая по фронту коробка воинов качнулась и пошла вперёд. Каждый солдат держал копьё с блестящим железным наконечником, поднятое остриём вверх. Древки колыхались в такт движению, словно раскачивающиеся на ветру тонкие стволы деревьев молодого стройного леса. Дойдя до сидевшего верхом Стаса, воины на миг раздвигались, обтекали его с двух сторон, и, оставив землянина за спинами, снова смыкали щиты, продолжая маршировать в ногу. Ни одна шеренга не сломалась, не сбилась с шага, сохранив идеально ровное построение.
Стас довольно улыбнулся, не удержавшись от похвалы:
– Молодцы, ребята!
Давно закончилось лето, и прошла добрая половина осени, в течение которой он непрерывно муштровал собравшихся под Трепутивлем со всего княжества мужиков, преподавая им азы строевой подготовки. После внимательного изучения тактики ведения боя армией нежити ещё в замке Кощея он пришёл к выводу, что для людского войска фаланга будет единственно верным средством, способным эффективно противостоять дикому беспорядочному натиску превосходящих сил врага. Главное выбрать удобное место для решающей битвы, где рельеф позволит использовать все преимущества организованного боевого порядка против неуправляемой орды.
Вначале приходилось тяжело. Привыкшие к одиночным поединкам сельские мужики не понимали, зачем их заставляют маршировать в ногу, держать равнение, соблюдать интервал и дистанцию, считая, что гурьбой сподручнее схлестнуться с нежитью, а дальше всё будет зависеть от умения владеть мечом, солдатского счастья и божьей милости. В лагере начали роптать. Недовольные высказывания звучали всё громче. Их смысл сводился к одному:
– Не для того мы на княжий зов явились, чтобы в бессмысленной ходьбе ноги сбивать, а чтобы с нежитью биться и не пустить её на землю нашу. Долго ишо нам тут шагать? Когда на нежить поведут? Мы и так знаем, как с нею управляться. Чай не впервой.
Тогда Стас решил устроить показательный учебный поединок. Отобрал для этого сотню солдат, у которых лучше других получалось держать строй, поскольку начал тренировать их первыми, вручил щиты и деревянные палки вместо копий, объяснил задачу и вывел против почти пятисот добровольцев, вооружённых точно так же, изъявивших желание испытать на прочность его нововведение. Они заняли позицию в проходе между палатками. Пырёв тоже взял щит с палкой и встал в одну из шеренг в центре миниатюрной коробки. Для того чтобы победить в этом единоборстве, нужно было всего лишь заставить соперника отступить в конец площадки или рассеять его, убрав с ристалища.