– Нет, не стоит… – Улыбка Тори сделалась шире. – Я верю, что вы действительно Марко Эсте, шкипер фрегата «Верная». Но вот какие грузы возит ваш фрегат?
– Самые разные, – ответил Хаген, по-прежнему изображая непонимание. Мысленно он возликовал – Краффтер взял ложный след! – но почти сразу вновь встревожился. Что же ему нужно, этому странному магусу-искуснику, магусу-работорговцу? – Выражайтесь яснее, мастер Краффтер. Чего вы хотите?
– Как пожелаете, шкипер, – прозвучало в ответ. – Я хочу, чтобы вы подумали о том, какое наказание ждет того, кто будет уличен в пособничестве Лайре Отчаянному и его банде. Теперь я достаточно ясно выражаюсь?
Хаген вскочил:
– Это оскорбление! С чего вы взяли, будто…
– Один из корабелов Эверры сегодня проверил ваш фрегат, – перебил Тори. – По моей просьбе и очень осторожно, естественно. Он сообщил, что «Верная» пришла сюда не с запада, как вы изволили рассказать моему дяде, а с юга. Теперь, многоуважаемый шкипер, разрешите применить ваш собственный метод, он мне очень понравился. Что мы имеем? Фрегат, появившийся с юга и при этом покрытый плохо зажившими шрамами, не очень-то похожими на следы от нападения кракена или какого-нибудь другого морского чудища. Да и вообще этот корабль только с первого взгляда ничем не выделяется среди остальных торговцев, а вот если присмотреться внимательнее… – Тори щелкнул пальцами. – Да! Как я сразу не догадался? Это ведь боевой фрегат, на котором изредка возят грузы, а не грузовой, который изредка вступает в бой. Итак, осталось лишь сделать вывод, и он… весьма любопытен.
Магус перегнулся через стол и спросил громким шепотом:
– Шкипер Эсте, как давно вы сотрудничаете с Лайрой Арлини?
Хаген закрыл глаза, потому что комната завертелась вокруг него. Неужели Крейн просчитался? Капитан никогда раньше не говорил, что мастер-корабел может узнать, где побывал корабль, просто постояв неподалеку. Ох, знать бы заранее, он нашел бы способ отвадить настырного слугу Краффтеров! Но уже слишком поздно, Тори все известно… точнее, известно достаточно, чтобы устроить «Невесте» и им всем серьезные неприятности.
– Ответить на мой вопрос очень трудно – сам знаю, – сказал Краффтер-младший, насмешливо поглядывая на своего гостя. – Но, мастер Эсте, я позвал вас сюда вовсе не для того, чтобы тотчас же сдать городской страже. Я хочу предложить вам сделку.
Хаген закашлялся, чтобы хоть как-то скрыть смущение. Его способность подражать чужому образу мыслей имела предел, к которому пересмешник сейчас оказался слишком уж близко: он не представлял, как повел бы себя Крейн. Оставалось лишь подыграть противнику, чтобы тот расслабился и, быть может, утратил осторожность.
– Какую сделку?
Краффтер ответил не сразу – сначала взял со стола маленькую чашечку с чем-то прозрачным, отпил немного и лишь потом проговорил вполголоса:
– Я предлагаю вам перейти на другую сторону, и тогда капитан-император никогда не узнает о том, кому ваша «Верная» так, хм, верно служила последние месяцы.
«Перейти на другую сторону?..»
Хаген глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться.
– Удивительно, – сказал он. – Допустим, я вам поверил. Но с какой стати его величество простит того, кто помогал Лайре? Это невозможно.
Тори Краффтер рассмеялся, словно его собеседник произнес несусветную глупость. Пересмешнику все сложнее было держать себя в руках, и он мысленно обратился к Заступнице: «Пресветлая, пусть все закончится побыстрее!»
– Мне лучше знать, что возможно, а что нет. Могу, впрочем, уточнить кое-какие детали: вы можете рассчитывать на помилование во многом благодаря «Верной». Дело в том, что его величество заинтересован в таких… э-э… красивых кораблях. Признаться, я ничуть не удивлен – она великолепна! Хоть я не навигатор и ничего не смыслю в пропорциях и канонах… Ну так что, мастер Эсте? Не спрашиваю, что заставило уважаемого торговца связаться с бандитами – у всех могут быть секреты, – но учтите, я добр по сравнению с теми, кто прибудет в Эверру на днях. Вероятно, они окажутся здесь уже завтра. И если вы не согласитесь, я буду вынужден сообщить о своем открытии людям его величества.
«Его величество заинтересован в таких красивых кораблях, – мысленно повторил Хаген. – Искусай меня медуза, этого быть не может! Вот наш вербовщик, капитан, – он не стал во второй раз подсылать своего слугу, он решил поговорить со мной сам! Вейри Краффтер, конечно же, об этом не знает… Ох, какой я дурак! Конечно, он не может знать о том, что его собственный племянник давным-давно переметнулся на сторону Аматейна!»
Он вытер пот со лба, перевел взгляд с лица Тори Краффтера на плеть, по-прежнему мирно лежавшую в стороне… и увидел на рукояти все тот же проклятый знак, крылатый глаз. Бдительные и здесь оставили след.
– Вы дадите мне время на размышления? – севшим голосом спросил оборотень, и его мучитель удовлетворенно кивнул:
– Один день, мастер Эсте. Один день!..
~~~
Умберто возвращался на корабль с таким чувством, будто у него выросли крылья. В голове у помощника капитана свистел ветер: все тревожные мысли вкупе с шепотом внутреннего голоса исчезли, испарились, и осталось лишь блаженное спокойствие, которого ему так не хватало в последнее время. Не хотелось думать ни о прошлом, ни о будущем, не хотелось замечать, как прохожие косятся на его разбитое лицо – ну их, прохожих.
Ах, он хотел бы задержать этот миг, полный свободы и ликования! «Невеста ветра» уже третий день в порту, где пушки форта должны были бы расстрелять ее еще на подходе – а вот не расстреляли, пропустили. Триумф! Когда-нибудь об этой наглой выходке Крейна станут слагать песни, а он, Умберто, насладится ими в компании друзей, за стаканчиком чего-нибудь крепкого. «Да, – скажет он, – так все и было! Мы обманули лорда-искусника, мы обманули цепных акул… и самого капитана-императора, будь он неладен!» К тому времени, наверное, они уже соберут небесный компас и – чем Шторм не шутит? – отыщут «Утреннюю звезду», где бы та ни находилась…
Погруженный в блаженные мечтания, он поднялся на борт «Невесты ветра» и застыл как громом пораженный.
По палубе фрегата бродил огромный белый пардус.
Рука Умберто потянулась к ножу быстрее, чем он успел это осознать. Белая кошка между тем взглянула на вновь прибывшего и уселась, обернув хвост вокруг тела. Это совсем не походило на поведение хищника – уж скорее на повадки домашней кошечки! – и моряк недоуменно нахмурился.
«Дымка, любимица госпожи Марлин».
Нет, этого просто не могло быть, слуга над ними подшутил. Пардуса невозможно выдрессировать так, чтобы он, находясь в непосредственной близости от вероятной добычи, не пытался попробовать ее на зуб. Впрочем, эти твари необыкновенно хитры – не исключено, кошка просто выжидает, пока он расслабится и отвернется.
Они смотрели друг на друга не мигая…
– …Умберто! Три тысячи кракенов, ты меня слышишь?!
Вздрогнув, он пришел в себя и огляделся: на юте стояли две девушки, одной из которых была Эсме, а другую он видел впервые. Незнакомка была юна и очень красива, но что-то в ее взгляде показалось моряку странным.
– Умберто, не заставляй меня опять сквернословить! – сказала целительница. – Иди сюда! Не бойся, она не кусается.
Он повиновался, лишь теперь заметив, что на палубе есть еще люди – совсем близко от Дымки у фальшборта сидел Сандер и что-то немелодичное наигрывал на сирринге, рядом с ним устроился Кузнечик. Оба казались спокойными, но для Умберто не было секретом, что эта парочка друзей способна на безумства.
Эсме, как выяснилось, тоже.
О вчерашнем происшествии напоминали только круги под глазами – наверное, она не спала всю ночь, – в остальном же целительница была такой же, как всегда: спокойной, немного печальной. Умберто отвесил обеим девушкам неловкий поклон.
– Марлин, это Умберто, помощник капитана… Умберто, это Марлин Краффтер. И Дымка.
– Вы были в доме моего отца, – сказала дочь лорда-искусника. – Очень приятно, Умберто. Надеюсь, капитан не рассердится на меня за вторжение? Никогда раньше не бывала на борту фрегата, а теперь вот представилась возможность… и я не удержалась.
– А что, капитана здесь нет? – удивился он и почувствовал, как в глубине души шевельнулась тревога. Эсме молча покачала головой, словно отвечая: «Ни капитана, ни его двойника».
– Я вчера услышала, как Тори сказал отцу: «Эта “Верная” среди торговых фрегатов смотрится как ястреб в птичнике», – проговорила Марлин Краффтер. Умберто посмотрел на ее лицо и наконец-то понял, что девушка слепа. – Не поясните ли, что это значит? Интригующая фраза…
– Всего лишь красивое выражение, моя госпожа, – ответил он. – Среди людей ведь встречаются толстые и худые, высокие и низкорослые, брюнеты и блондины… Фрегаты тоже обладают особыми чертами, просто многие из них видны только морякам.
– То есть у кораблей есть… – она помедлила, подыскивая подходящее слово. – Индивидуальность?
– Да, можно сказать и так… Они и характером отличаются друг от друга. Чаще всего это по имени сразу понятно – их же не просто так дают.
– «Верная» – красивое имя, – сказала Марлин. – Вашему капитану повезло.
– Да, он везучий… – проговорила Эсме со странной улыбкой, и Умберто послышалось недосказанное: «…сын кракена».
Он проследил за взглядом целительницы и увидел Крейна: магус стоял на причале, не спеша подниматься на борт: оттуда на него смотрела Дымка, и ее хвост слегка подергивался.
Дочь лорда-искусника спросила:
– Это кто-то из вашей команды? Скажите ему, чтобы не боялся.
«Боится? Крейн боится?!» Умберто едва не расхохотался, а потом вспомнил, что в Тейравене пардус Эйдела едва не отгрыз капитану руку. Да, после такого любой сделался бы вдвойне осторожен с этими хвостатыми тварями…
– Дымка! – сурово окликнула любимицу Марлин. – Ко мне!
Кошка с явной неохотой отвлеклась от игры в гляделки и поплелась к хозяйке. Крейн вихрем поднялся на борт и быстрым шагом направился к их маленькой компании; на палубе «Невесты ветра» он все-таки оставался хозяином, невзирая ни на какие эксперименты с нитями.