, никто даже не догадывался, как сильно мы зависим от машин, которые работают лишь благодаря звездному огню и поэтому не могут быть перевезены из одного города в другой. Вы ведь наверняка слышали, что каждый из южных городов, принадлежавших нашему семейству, славился чем-то одним? Где-то жили искусные ткачи, где-то – часовщики, и так далее. Все из-за машин, накрепко привязанных к земле… О-о, если бы вы только знали, сколь многое было нами утрачено!
– Как же так? – не сдержался Умберто. – Вы подчинились капитану-императору, заранее зная, на что обрекаете себя?
– У них не было выхода… – проронил Крейн. – В ином случае война с меррами продолжилась бы, а после отказа от перемирия другие кланы перестали бы защищать земли ласточек. А Краффтеры – не воины.
– Верно, мой друг. Был созван совет, на котором старейшины решили, что лучше принять условия перемирия, а потом отыскать способ перевезти наши машины на север… но мы просчитались. Исход произошел слишком быстро, наши новые владения оказались слишком далеко от старых, да к тому же они разбросаны по разным концам света. Мило, да? Капитан-император в знак благодарности очень щедро оделил нас землями, но при этом клан оказался разобщен. Настал день, когда всем нам стало понятно: былое могущество клана Краффтер навечно стало достоянием легенд и сказок.
– О-о, Заступница! – воскликнул Хаген. – Так вы хотите отомстить капитану-императору за то, что случилось с кланом Краффтер?
Вейри кивнул, но сказать ничего не успел – первым заговорил Крейн.
– Не думаю, что это разумно, – сказал он очень спокойно. – Мстить Аматейну за то, что сделал его дед, да еще и по неведению? Мстить сейчас, когда ласточкам вновь есть что терять? Вы недоговариваете, достопочтенный. Должна быть еще какая-то причина.
– Нет других причин, – немного резко ответил лорд Краффтер. – Действительно нет. Вам, людям, не понять, что чувствовали мы все эти годы – все триста лет, когда приходилось обманывать всех и прежде всего самих себя! Это…
– Конечно, вы больше ничего нам не откроете, потому что и так уже поведали достаточно! – перебил Крейн. – Но я, хотя и ощущаю некоторую недосказанность, все равно вам верю.
– Это приятно знать, – лорд-искусник саркастично улыбнулся. – Но хотелось бы услышать мнение капитана.
~~~~~~~~~~
– Вы его только что услышали, – ответил Крейн.
Сторонний наблюдатель ничего бы не увидел и не понял, но Умберто и Хаген – а равно и все остальные матросы «Невесты ветра» – почувствовали, как связующие нити зашевелились, поползли. Крейн положил конец маскараду и вернул себе контроль над фрегатом, как обещал. Умберто закрыл глаза, и на мгновение все его тревоги отступили: казалось, что после долгого пути сквозь дождь и слякоть он вдруг оказался подле камина, в котором уютно потрескивают поленья и пляшет веселый огонь…
Вейри Краффтер не был моряком, поэтому перемена от его внимания ускользнула; но, видимо, обостренное чутье торговца помогло магусу понять, что именно случилось и кто на самом деле капитан «Верной». Он выдал длинную тираду на незнакомом языке – должно быть, какое-то ругательство небожителей, потому что Крейн чуть заметно улыбнулся, а Хаген насмешливо прищурился.
«Вот как? – подумал Умберто. – Никаких больше тайн?»
– О-о, теперь я понимаю, что вы… – Вейри взмахнул руками, словно не в силах подобрать слова. – Что вы и впрямь оказывали Лайре Арлини немалую помощь! Столь необычные способности… Ох, три тысячи кракенов! Да я не слышал раньше ни о чем подобном! Ну я-то ладно, но корабелы Эверры тоже ничего не почувствовали… Им, должно быть, не приходилось раньше иметь дело с навигаторами-близнецами… Но кто же из вас Марко, а кто – Бастиан?
«Нет, все-таки главная тайна осталась…»
– Это совершенно неважно, достопочтенный, – ответил Крейн. – Когда мы выйдем на палубу, все станет по-прежнему. Я лишь хотел продемонстрировать свое доверие.
– Великолепно! – воскликнул Вейри. – Так мы заключаем сделку?
– Новую сделку, – встрял Хаген. – Наш договор о преференциях тоже останется в силе, так?
Лорд-искусник заверил их, что в этом нет и не может быть сомнений, и три магуса пожали друг другу руки. Умберто наблюдал за этим со стороны и удивлялся, как быстро Крейн сумел обернуть в свою пользу изменившиеся обстоятельства.
А когда связующие нити опять вернулись к Хагену, Умберто ощутил себя в капитанской каюте определенно лишним…
Все-таки ветер не был столь благоприятным, как предполагал Вейри Краффтер, и, когда они приближались к местам, где обосновался пожиратель кораблей, уже стемнело. Впрочем, ни один из черных фрегатов не подал сигнал возвращаться: они мчались так целеустремленно, будто все трое подчинялись единой воле, а не трем разным навигаторам. «Невеста» держалась от них подальше: хотя запах звездного огня ветром уносило вперед, след в воде оставался, и на него она реагировала не менее бурно. Хаген, к величайшему удивлению Умберто, справлялся. «Выходит, управлять кораблем не так уж сложно? – подумал моряк и тотчас же покачал головой. – Быть того не может!»
Словно в ответ на его мысли, оборотень вытер пот со лба и устало вздохнул.
Он один был осведомлен о том, что приключилось с Крейном и Умберто во время их небольшого путешествия на рыбачьей лодочке, а все остальные считали, что вскоре «Невеста ветра» станет свидетельницей битвы между посланниками капитана-императора и чудовищным пожирателем кораблей. Наверняка это был тот редкий случай, когда пираты сочувствовали имперцам, поскольку на собственной шкуре испытали норов пожирателя, но вместе с тем не обошлось без легкой зависти: для самой «Невесты» на этом поле боя не нашлось места, и в худшем случае ей предстояло быстро удирать, унося ценный груз – правителя Эверры, старейшину клана Краффтер, который дал капитану-императору возможность испытать новое оружие в непосредственной близости от своего города.
– Они будут ждать долго, – сказал Крейн так, что услышать его могли лишь стоявшие рядом Умберто и Хаген. – Не так уж просто ловить чудовище там, где его нет.
– Цепные акулы справлялись и не с такими заданиями, – ответил оборотень. – Чудовище всегда можно придумать, а там уж не составит труда его уничтожить.
– Да, это верно… – пробормотал Крейн, помрачнев.
Умберто слушал их разговор вполуха, пристально наблюдая за тремя черными фрегатами, которые отчего-то напомнили ему воронов, кружащихся над падалью. Постепенно все звуки стихли, их место занял голос океана – звенящая тишина, которая иной раз так пугает тех, кто впервые оказался в море. В тишине он отчетливо понял, что к ним приближается нечто огромное и стократ более опасное, чем ныне покойный пожиратель кораблей, он же глубинный ужас.
А потом…
– Кристобаль, – шепотом позвал Умберто. – Глянь-ка туда!
Крейн удивленно посмотрел на помощника – Умберто указывал не на черные фрегаты, но в сторону открытого моря, – а потом проследил за его взглядом и протянутой рукой.
По воде скользил Белый Фрегат, излучая сияние. Он двигался совершенно бесшумно и очень быстро, что при его устрашающих размерах казалось удивительным – впрочем, применимы ли к существу из легенд те же законы, что и к обычным кораблям? Фрегат шел, словно его тянула упряжка из доброго десятка кархадонов, и приближение этого странного существа походило на приближение грозовой тучи.
Где-то рядом раздался изумленный возглас, и вскоре все на борту «Невесты ветра» смотрели только на призрак. Они его уже видели, и не один раз, – но все-таки каждая новая встреча изумляла так же, как первая.
Многочисленные мачты, торчащие вкривь и вкось, как деревья в лесу после урагана. Паруса, словно побитая молью ветошь. Без сомнения, на борту ни души, потому что ни один капитан не позволил бы так запустить свой корабль. Но почему же он не переродился, почему не стал кархадоном? На этот вопрос никто не смог бы ответить.
И никто не смог бы сказать, как долго он странствует: века, тысячелетия?..
– Смотри внимательно. – Горячая ладонь Крейна до боли стиснула его плечо. – Мы его уже видели, но так близко – еще ни разу. Какая древность, клянусь первопламенем! Я раньше посмеивался, когда говорили, что на Белом Фрегате путешествует сам владыка штормов, но теперь мне не до смеха…
«Да нет там никого, – подумал Умберто. – Нет даже признаков жизни». Но вслух он ничего не сказал и лишь подивился, что Крейн не разглядел за внешней оболочкой истинную суть Белого Фрегата. Какое бы стечение обстоятельств ни породило это бледное чудище, оно странствовало в поисках чего-то, ведомого лишь ему, и этому одинокому странствию суждено было продлиться до конца времен.
Однако они и впрямь впервые настолько сблизились с кораблем-призраком. Он прошел на расстоянии двух корпусов от «Невесты ветра», и поднявшаяся волна ударила ее в правый борт. Ненадолго из воды показался таран – длинное зазубренное лезвие, способное с одного удара пробить корпус любого корабля. Палуба Белого Фрегата находилась чуть ниже верхушек мачт «Невесты ветра», так что морякам не удалось рассмотреть что-нибудь, кроме обросших древними ракушками бронированных плит и глаз, затянутых бельмами.
– Куда же он идет? – растерянно проговорил Вейри Краффтер. – Он что, хочет сразиться с черными кораблями?..
Призрак двигался прямиком на троицу имперских фрегатов, которые как будто выжидали. Один из них оказался прямо по курсу Белого Фрегата, и устрашающий таран был нацелен ему точно в центр левого борта.
– Почему он не уходит? – воскликнул Умберто, вцепившись в планшир. – Жить надоело?
– Если это можно назвать жизнью… – пробормотал Крейн.
Хаген стоял поодаль, неотрывно глядя на происходящее, однако лицо у него было такое, словно он присутствовал на палубе «Невесты ветра» лишь отчасти. Пересмешник о чем-то вспомнил? Умберто и сам на миг погрузился в воспоминания, которые хотел бы похоронить на дне океана: ночь, озаренная огнями, Каама в осаде…
Когда Белый Фрегат оказался между двумя черными кораблями, их пушки громыхнули, и все вокруг заволокло дымом. Если кто-то сомневался, что звездный огонь способен нанести вред странному кораблю, то раздавшийся вслед за этим звук развеял сомнения: черные фрегаты были немыми, но даже в лучшие времена ни один из них не смог бы издать грохочущий рев, от которого у моряков на борту «Невесты ветра» зазвенело в ушах.