– Обычный корабль от выстрела из их пушек разорвало бы на части, – сказал Крейн, и Умберто скорее прочитал это по губам, чем услышал. Корабль-призрак снова взревел, в дыму полыхнуло еще одно зарево, и сразу же раздался громкий треск ломающегося корпуса.
Потом стало тихо.
Они наблюдали, затаив дыхание и не решаясь приблизиться, пока ветер не развеял дым и не стали видны фрегаты… три фрегата: белый и два черных. Третий имперский корабль ушел на дно, пробитый тараном. Оставшиеся не решались нападать, но защищаться им тоже не пришлось: Белый Фрегат не попытался отправить их вслед за тем несчастным, который оказался у него на пути. Он замер, словно в ожидании.
Неожиданно Умберто заметил кое-что интересное: выстрелом с кормы Белого Фрегата сорвало безобразный нарост, открыв настоящий корпус, на котором даже издалека выделялись черные узоры или… буквы? Он взглянул на Крейна, и тот сразу все понял. Подозвал Кузнечика, что-то шепнул ему на ухо. От внимания Вейри Краффтера это не ускользнуло.
– Уж не собираетесь ли вы отправиться туда? – с опаской спросил осмотрительный магус-ласточка.
– Это было бы занимательно, но нет, – ответил Крейн. – Я всего лишь послал юнгу за подзорной трубой.
И взмахом руки он указал на корму корабля-призрака. Краффтер пригляделся, удивленно хмыкнул, и, когда Кузнечик принес подзорную трубу, придвинулся ближе, ожидая, что ему тоже позволят взглянуть. Крейн с удивительной вежливостью предоставил ему возможность сделать это первым.
– Благодарю, – сказал Краффтер, но миг спустя издал разочарованный возглас: – Увы!.. Кажется, это древний язык Основателей… И, к сожалению, я слишком плохо его знаю, чтобы догадаться о смысле написанного. Подлинное название Белого Фрегата – если это вообще оно – так и останется тайной.
Крейн молча протянул руку. Краффтер удивленно вскинул бровь, но ничего не сказал и передал ему трубу, решив, наверное, что капитана одолело вполне объяснимое любопытство.
Феникс приложил подзорную трубу к зрячему глазу – и его лицо мгновенно изменилось, окаменело, как будто увиденное потрясло его до глубины души. Умберто даже встревожился, как бы капитан не выдал себя перед чужаком случайной искрой, но Крейн-Фейра сдержался, хотя явно с трудом. Что же он увидел?..
– Да, – тихо сказал феникс. – Это тайна, похороненная в далеком прошлом.
– Мы с вами деловые люди, – заметил Краффтер с лукавым прищуром. – Нам полагается думать о будущем. Незачем ворошить пепел.
Что-то в этих словах покоробило Умберто. Он понимал, конечно, что они видят перед собой дельца – пожалуй, никто другой из магусовских кланов не пропитался духом торговли в такой степени, как ласточки. И все же он вновь вспомнил, что еще при первой встрече заподозрил Вейри Краффтера во лжи. Конечно, отчасти это подозрение подтвердилось, ведь он уже признался, что не говорил им всей правды. Не могло ли случиться так, что он все же утаил что-то важное?
И к тому же – какой странный выбор слов. «Ворошить пепел…»
Даже без подзорной трубы было видно, как вода у борта Белого Фрегата забурлила, и на поверхности показалось нечто живое – какая-то студенистая масса, похожая на медузу. Она отрастила щупальца и начала карабкаться вверх по обросшему ракушками и кораллами корпусу древнего корабля, но с каждым «шагом» уменьшалась в размерах, будто усыхая или… растворяясь в теле Белого Фрегата. До палубы она не доползла, растаяла без остатка. Белый Фрегат возобновил свой прерванный путь, и больше никто не осмелился ему мешать.
Когда он исчез из вида, Вейри Краффтер преувеличенно бодро произнес:
– Что ж, господа! После такого в этих водах еще долго не появится ни один пожиратель. Я прав?
– Да, есть такое поверье, что там, где Белый Фрегат хотя бы мелькнул на горизонте, можно на целый год забыть о кракенах, муренах и прочих хищных тварях, – проговорил Крейн, по-прежнему глядя в ту сторону, где исчез светящийся призрак.
– Тогда нам пора домой! – провозгласил Краффтер. – Думаю, никто не станет возражать. Нас ждут дела, и мне хотелось бы отметить начало нашего сотрудничества. Что скажете, мастер Эсте?
Лорд-торговец нашел забавный выход из затруднительного положения: он выбрал нейтральное обращение «мастер Эсте», подразумевая обоих капитанов сразу, двойника и настоящего, не пытаясь выяснить, кто из братьев на самом деле главный. Вейри Краффтер до сих пор вызывал у Умберто смешанные чувства. Он был как замысловатый узел, который никак не удавалось развязать…
Помощник капитана напрягся и шевельнул пальцами, ощущая веревки, которых не было.
«Нам полагается думать о будущем. Незачем ворошить пепел».
Что же с этой фразой не то?..
– Отправляемся, шкипер? – вновь спросил Вейри Краффтер, видя, что «мастер Эсте» почему-то молчит, а его «брат» смотрит во тьму и находит это занятие весьма увлекательным. – Марко? Бастиан?
…И в этот миг произошла катастрофа.
– Нет! – сдавленно произнес Хаген и выбросил перед собой правую руку, будто пытаясь кого-то остановить. Его лицо побледнело и вытянулось, а взгляд устремился в пустоту. – Нет, нет!!! Пожалуйста, не надо! Эсме!
Умберто вздрогнул. Эсме?!.
– Остановитесь! – крикнул пересмешник с таким невыносимым страданием в голосе, что Умберто не сдержался и кинулся к другу, но тот слепо взмахнул рукой – и помощник капитана отлетел на несколько шагов и вдобавок стукнулся затылком о палубу. В глазах у него потемнело. И все же для того, чтобы ощутить движение связующих нитей, глаза не были нужны.
~~~~~~~~
Крейн вновь вернул себе «Невесту ветра». Хаген, вскрикнув, упал без чувств.
– Вы меня обманули, Краффтер, – в негромком голосе феникса отчетливо прозвучала угроза. – Выманили из порта под предлогом охоты на чудовище, тогда как охотиться на самом деле собирались на меня!
– О чем вы говорите, капитан? – возмущенно воскликнул лорд-искусник, но Крейн его уже не слушал: он закрыл глаза, будто сливаясь с «Невестой ветра». Она покорно развернулась и понеслась обратно в порт с невероятной быстротой. Неспешность «Верной» была забыта. Вейри Краффтер наконец-то понял, что имеет дело вовсе не с торговцами, и его лицо сделалось совершенно белым.
– Я не обманывал вас, – сказал он негромко. – Поверьте! Не понимаю, что происходит, но вы можете быть уверены, что…
– Сейчас я уверен лишь в том, – перебил Крейн, – что моих людей, оставшихся в порту, убивают… – он осекся. – И если это на вашей совести, Краффтер, берегитесь!
Лорд-искусник глубоко вздохнул – наверное, собираясь вновь заверить капитана в своей непричастности к происходящему, – и внезапно его бледное лицо вытянулось, а в глазах отразились недоверчивое удивление и страх.
– Тори… – растерянно прошептал он. – Нет, этого не может быть…
«Мы просчитались, – подумал Умберто растерянно. Тревожно забилось сердце: Эсме, что с ней?.. – Мы упустили что-то важное!» Бестолковые размышления можно было оставить на потом, а сейчас имелось дело поважнее: помощник капитана приблизился к Хагену, неподвижно лежавшему на палубе, и коснулся его шеи – та была холодна как лед, но жилка под кожей все-таки билась. Пересмешник потерял сознание от боли, которая обрушилась на его неподготовленный разум, когда в Эверре кого-то убили.
Но кого?
– Что ты скрыл от меня? – спросил феникс, срывая повязку. Лорд-искусник, увидев его разноцветные глаза, вздрогнул… но не удивился, не удивился, совершенно не удивился! Ошибки быть не могло. От внезапной ярости Умберто едва не кинулся на него. – Ты и твой племянник, что вы знали с самого начала?
Свист ветра в парусах почти заглушил короткий ответ Вейри Краффтера, но оба моряка прочли его по губам: «Я знал все». Рука Крейна взметнулась, схватила лорда-искусника за горло; охранники, до сих пор скучавшие неподалеку, вскочили, но к моменту, когда они оказались на ногах, матросы «Невесты ветра» уже держали чужаков на прицеле заряженных самострелов.
– Не надо… – прохрипел Краффтер, взмахом руки приказывая своим людям не двигаться. – Отпустите, капитан Крейн… Я расскажу правду. Всю правду.
Освободившись, он и впрямь принялся рассказывать новую историю, и теперь все почувствовали, что лорд-искусник не лжет – для лжи его рассказ был чудовищно неправдоподобным.
– Примерно полгода назад мне доставили секретное послание, – сказал магус-ласточка. – Конверт сопровождала записка, в которой было указано, что открыть его следует только в том случае, если в нашем порту объявится торговец, называющий себя Марко Эсте. Также в ней говорилось, что о всех агентах этого купца следует позаботиться, обставив это как несчастный случай… Нет, капитан, пожар в доме вашего человека был случайностью! – воскликнул Краффтер, увидев, как изменилось лицо Крейна. – По крайней мере, я не имею никакого отношения к случившемуся…
– Не надо играть словами, вы же обещали говорить правду. Это сделал Тори, – негромко проговорил Хаген, с трудом приподнимаясь на локтях. Он был очень бледен и дрожал, но сохранял присутствие духа в достаточной степени, чтобы оставаться двойником Крейна. – Ваш племянник, очевидно, добивался от бедолаги Даррена, чтобы тот вызвал в Эверру своего хозяина.
– Я об этом ничего не знаю, – тихо, но уверенно произнес Краффтер. – Так вот, капитан, я открыл послание, как и было приказано, только после сообщения о вашем прибытии. Там было написано следующее: «Настоящим доводим до Вашего сведения, что под именем Марко Эсте скрывается известный пират Кристобаль Крейн – преступник, которого надлежит предать в руки правосудия. Он очень опасен, не пытайтесь задержать его силой. Используя хитрость и обман, задержите его в городе и немедленно сообщите о случившемся любому представителю Нашей воли». И ниже стояла подпись капитана-императора… – Негоциант тяжело вздохнул. – Вы можете не верить, капитан, но я лишь поначалу собирался в точности исполнить указания его величества – благо, императорские посланники должны были явиться как раз вовремя, – однако потом передумал.