– Надеюсь, мы будем не просто сидеть и ждать? – поинтересовался Умберто.
Нами молчал, опустив голову, а Хаген все никак не мог оторвать взгляда от твари, словно зачарованный колыханиями ее щупалец.
– Разумеется! Я не позволю никому бездельничать, – хмыкнув, ответил капитан «Невесты ветра». – Есть кое-какие мысли, но их надо для начала проверить. Нами! Мне нужна подробная карта острова, у вас ведь такая имеется?
– В моем кабинете, – отозвался правитель. – Я выполню любую просьбу, капитан, если только сумею. Сообщите, что бы вам ни понадобилось.
– Учту! Давайте-ка назад, нужно успеть до темноты. Хаген, хватит глазеть на эту дрянь!
Пересмешник с трудом отвел взгляд.
«Если мы выпутаемся из этой передряги, – сказал он себе, – то я поверю в чудеса».
На обратном пути им пришлось постоянно подгонять лошадей, чтобы не отстать от Крейна: магус мчался так, словно его преследовали мерры.
«Тварь из древних времен… – подумал Хаген. – Феникс сумел бы справиться с такой. Огонь против огня… Но неужели он откроет свою тайну этому человеку?!»
Вопросы, вопросы…
В кабинете Нами оказалось очень темно. Пока правитель раздвигал тяжелые шторы на окнах, Хаген огляделся – вокруг, как он и подозревал, простиралось царство книг и бумаг, отчасти напоминавшее обиталище Пейтона Локка. Пересмешник не имел понятия, что Кристобалю Крейну понадобилось здесь выяснять и зачем нужно было брать с собой его и Умберто, но твердо решил хранить терпение.
Окно распахнулось; Нами отряхнул ладони и заинтересованно проговорил:
– В тот вечер, во время карнавала, вы были здесь вместе с мастером-корабелом. Мы прекрасно побеседовали о древних временах… Вы ведь потом отправились в какое-то далекое путешествие, верно?
– Да, на юг, – ответил Крейн. – В те места, где зародились легенды.
– Южные моря… – Нами вздохнул. – В наше время мало кто осмеливается заплывать в те воды. Недаром люди твердят, что ни один капитан в Океане не сравнится с Кристобалем Крейном… Кстати, капитан, вы позволите задать один нескромный вопрос?
Магус кивнул.
– Ваша фамилия… она… э-э… небесного происхождения?
При этих словах Хаген невольно вздрогнул, а Умберто, до сих пор разглядывавший кабинет Нами со скучающим видом, подобрался. Феникс, против всех ожиданий, даже бровью не повел.
– Крейны – одна из малозначимых ветвей клана Корвисс, воронов-алхимиков. Это одно из самых больших семейств, и у него много побочных малых домов, которые не пользуются родовым именем. Э-э… – Правитель замялся. – Не странно ли, что я первым обратил на это внимание?
– Ничуть, – ровным голосом ответил Крейн. – И вы далеко не первый. Лет пятнадцать назад весь Облачный город гудел – дескать, выскочка из ползающих тварей осмелился присвоить себе имя клана, хотя и не родовое, но все-таки… Потом сплетни затихли, потому что эта ветвь, как вы верно подметили, одна из самых малочисленных в семействе и почти не имеет влияния. Поэтому о ней почти не знают обычные люди, разве что те, в чьем городе живет или жил когда-то алхимик из Крейнов. В такие порты я стараюсь не заглядывать. Ну а что касается подоплеки вопроса… – Он досадливо поморщился. – Нами, я имею полное право на эту фамилию. Много лет назад один ворон, скажем так, меня усыновил.
– Вот оно как! – смущенно проговорил правитель. – Простите за бестактность, я вовсе не хотел…
– Не стоит извинений. Мы говорили о южных морях?
– Да, южные моря! – Нами обрадовался возможности сменить тему. – Там были когда-то великие города, по сравнению с которыми Каама или даже Облачный город показались бы в лучшем случае предместьями! Знаете, капитан, иной раз мне думается, что это все пустые сказки, глупые россказни, – а иногда я словно наяву вижу эти города, навечно канувшие в пучину! Глупо…
– Ничего подобного, – возразил Крейн. – Мы отыскали остров, где жила Госпожа. Мы видели ее слуг, тех самых – черного и золотого. Она и впрямь существовала – значит, все остальные легенды тоже могут оказаться правдой.
С каждым его словом глаза Нами становились все шире. Он подался вперед, как будто боялся упустить что-то важное, и на миг позабыл о своих бедах.
– О-о, капитан, вы должны мне обо всем рассказать! Но ваш друг…
– Он предпочел остаться там. – Магус отвернулся. – Так уж сложилось… Нами, покажите мне карту этого острова.
Правитель подошел к стене, почти полностью закрытой плотным занавесом, и потянул за толстый витой шнур с кисточкой. Занавес раздвинулся, за ним оказалась карта – огромная, во всю стену, изобиловавшая мельчайшими подробностями. Хоть пересмешник мало что смыслил в таких вещах, он оценил мастерство художника, а Умберто присвистнул от удивления.
– Превосходная работа! – уважительно сказал Крейн. – Такой не постыдился бы и столичный мастер. Чья она?
– Эту карту делали несколько человек, – сказал правитель со странной грустью в голосе. – Но руководил ими и рисовал ее мой сын.
– Как это Лайра не забрал его к себе, копировать древние манускрипты и карты? – искренне удивился Крейн. – Дражайшее величество любит лучшее и лучших, в этом он настоящий король.
– Тэррон провел в Кааме год, но вернулся, – ответил Нами. – Я радовался этому, но лучше бы Лайра его не отпускал… он один из тех, кто испил отравленной воды…
Теперь Хагену многое сделалось понятно – и отчаяние, то и дело проскальзывавшее во взгляде правителя, и надежда на спасение, пришедшее в Ямаоку под изумрудно-зелеными парусами.
– Его сон похож на смерть, – отрешенно проговорил Нами. – Он почти не дышит…
– Все будет хорошо, – Крейн подошел к измученному непосильными заботами человеку и положил руку ему на плечо. – Вот увидите, мы расправимся с нею. А Эсме – лучшая целительница Десяти тысяч островов, она творит чудеса.
– Заступница… – выдохнул правитель. – Пусть она поможет…
Капитан шагнул вперед, к карте, и надолго застыл перед ней, внимательно разглядывая каждый штрих. Особенно его интересовали очертания побережья, и Хаген невольно начал догадываться, о чем сейчас думает Крейн: ведь если тварь кто-то привез на остров, он должен был оставить следы… или этот «кто-то» все еще здесь.
– Умберто! – позвал капитан. – Я хочу, чтобы ты взял лодку и проверил вот эту бухточку… и вот эту тоже… Нами, западная часть острова необитаема, ведь так?
– Да, – отозвался правитель. – Там жили несколько семей, но потом они перебрались поближе к городу. В тех лесах водятся ядовитые змеи и… прочие твари.
– Превосходно. Ты меня понял, дружище? Посмотри внимательно на карту. Пройдешь вдоль берега, потом высадишься и внимательно все осмотришь. Только осторожнее. Вдруг среди прочих тварей попадутся двуногие?
– Понял, капитан.
– Тогда отправляйся! То есть… я хотел сказать… – Магус на мгновение умолк и нахмурился. Умберто и Хаген переглянулись, и в тот же миг Крейн, усмехнувшись, договорил: – Отправляйтесь-ка вдвоем!
Тот злополучный ливень его едва не убил.
Неделя болезни сделала молодого магуса беспомощным, как новорожденный котенок. Он с трудом вставал с постели – дрожали ноги, кружилась голова, – и не мог поднести ложку ко рту, не расплескав половины. Эта слабость и внезапное осознание того, что небесная кровь не гарантирует бессмертия, угнетали Хагена, но все-таки в глубине души он желал, чтобы прежние силы больше к нему не возвращались.
Все из-за Триссы.
Кузина напрочь позабыла о тех месяцах, когда они – по ее вине – относились друг к другу как совершенно чужие люди и едва ли парой слов обменивались за ужином. Второй такой заботливой сиделки было не сыскать, и, что самое главное, во всех ее поступках чувствовалась искренняя, неподдельная тревога за Хагена. Трисса сидела у его постели день и ночь, подавала лекарство, кормила с ложечки, читала дурацкие книги Пейтона о ядовитых растениях – о, теперь для молодого пересмешника в целом мире не нашлось бы темы интереснее! Она рассказывала ему о том, что происходило в городе, они шутили, смеялись и строили планы на будущее…
Как-то раз на исходе дня Пейтон милостиво отпустил больного племянника погулять по набережной – естественно, под присмотром «сиделки». Когда они отошли достаточно далеко, Трисса взяла кузена под руку, и он почувствовал себя счастливейшим из небесных детей.
– Ты не устал? – заботливо спросила девушка. – Мы можем вернуться, если ты еще не чувствуешь себя достаточно сильным.
– Готов идти с тобой хоть на край света! – бодро отозвался Хаген, хотя на самом деле каждый шаг давался ему с трудом. – Пешком, естественно!
– Герой! – фыркнула Трисса. – Пешком он пойдет, как же. Неделю назад чуть не умер, а теперь уже на край света собрался.
– Так ведь не умер же, – сказал он. – Все благодаря тебе, кузина!
– Нет-нет, я тут ни при чем. – Она смутилась и покраснела. – Ты лучше вот что мне расскажи… давно хотела спросить… мой отец ведь еще не требовал от тебя каких-нибудь странных услуг?
– Странных? – переспросил Хаген, холодея. – О чем ты?
– Ну-у, знаешь ли… – Трисса покраснела еще сильнее. – Быть может, он просил что-нибудь раздобыть – вещь или сведения, – преобразив при этом облик?
– Нет, – ровным голосом проговорил Хаген. – Он просто учит меня разным вещам, но ничего не просит взамен.
Лицо кузины тотчас же просветлело. Он заставил себя улыбнуться.
– Превосходно! – воскликнула Трисса. – Восхитительно! Скажи-ка, братец, ты не мог бы мне кое-что пообещать?
– А чего ты хочешь? – спросил он, остановившись. Теперь они смотрели друг другу в глаза. – Звезду с неба? Сокровище из морских глубин? Одно твое слово, и я…
– Все гораздо проще, – она положила ладони ему на плечи. – Ты пообещаешь мне сейчас никогда не соглашаться на просьбы Пейтона Локка, если они покажутся тебе… странными. Плохими. Э-э… бесчестными. Ты понял? Никогда-никогда.
Улыбка Хагена застыла.
– Хорошо, Трисса. – «Ты опоздала всего на неделю, кузина…» – Если твой отец меня о чем-то попросит, я прислушаюсь к своей совести.