Она не может спорить с тем, что Посланник – это сущность с огромным интеллектом. Возможно, этот интеллект превосходит их собственный, но об этом судить трудно, потому что она может только прийти к заключению, что этот интеллект очень отличается от ее собственного. Посланник явно считает само собой разумеющимся очень многое из того, что Бьянка, как бы она ни напрягала свой разум, понять не может. И наоборот, очень многое из того, что говорилось Посланнику, явно было либо неправильно понято Богом, либо встречено полным непониманием. Некоторые понятия, очевидные даже самому невежественному паучонку, явно ускользают от Посланника.
И все это, конечно, происходит при существовании общего языка, с огромным трудом созданного на обоих концах радиоволны. Следовательно, Бьянка не первая считает, что Посланник отнюдь не всевидяща и всезнающа. Ей приходится нащупывать путь, приходится искать понимание – и очень часто безуспешно.
Особо мало понимания обнаруживается в основных вопросах повседневности. Посланник явно не в курсе большей части событий, которые происходят на планете, вокруг которой пролегает ее орбита. Более того: описательные средства обычно не срабатывают. Сущность способна довольно примитивно воспринимать визуальные описания, однако любой язык, окрашенный богатым сенсориумом паука – осязанием, вкусом, – при переводе теряется. Наиболее легко передаются цифры, расчеты, уравнения: арифметика и физика.
Бьянка знакома с подобным общением по другим источникам. В океане процветает цивилизация ракообразных, с которой ее вид время от времени контактирует. Со временем был выработан примитивный язык жестов, а подводное государство ротоногих пережило собственные драмы и кризисы, перевороты, путчи и революции. Теперь у них имеются радио и собственные ученые, хотя их технологии ограничены окружающей их средой и их слабой способностью управлять этой средой. Они совершенно чужды друг другу, не только из-за их водного образа жизни, но из-за их приоритетов и понятий. Единственное, что Бьянка может свободно с ними обсуждать, – это математика, к которой ротоногие питают истинную страсть.
Много лет она потратила на то, чтобы усовершенствовать и развить сложную архитектуру муравьиных колоний, создавая инструмент, необходимый для ее революционных экспериментов. Самые сложные системы, такие как саморегулирующаяся колония, управляющая полетом на Небесном Гнезде, основаны почти исключительно на принципах математики, и их химическая архитектура способна воспринимать числовую информацию и действовать на ее основе, вплоть до выполнения сложных расчетов, проводящихся внутри муравьиного организма и в нейронах отдельных муравьев.
Бьянку не оставляет мысль о теоретическом сходстве между Посланником и такой муравьиной колонией, которая стала достаточно продвинутой и сложной. Не будет ли коммуникация с обеими ощущаться одинаково?
В данный момент активная коммуникация с Посланником строго ограничена. Всегда имеются странные секты: дома-рецидивисты, которые каким-то образом вскормили неправильное Понимание и были им поглощены. Так как любой ответ Посланника получает почти вся планета, таких затаившихся фанатиков быстро выявляют и затравливают, как только обнаруживается, что кто-то установил неавторизованный контакт с Богом. Крупные города имеют право решать, кому дать доступ к Посланнику. Тем не менее некоторые храмы пытаются обнаружить божественную истину в том непонятном плане, который по-прежнему время от времени умоляюще транслируется. Однако в основном этой привилегией могут пользоваться любознательные ученые, и Бьянке пришлось планировать, интриговать, льстить и оказывать услуги, чтобы купить себе возможность свободного и откровенного обмена мнениями.
Небесное Гнездо успешно осуществляет свою историческую миссию, неуклонно поднимаясь все выше. Бортовая колония отправляет Бьянке отчеты на выделенной радиочастоте, подтверждая, что все хорошо, а данные еще с трех удаленных передатчиков триангулируют положение воздушного судна. Это – простой этап пути. Если погода не приподнесет сюрпризов, Небесное Гнездо достигнет своего рабочего потолка по расписанию.
Посланник уже поднимается над горизонтом, и Бьянка отправляет Ей сигнал, приглашая к диалогу. Она включает в свое послание нужное количество формальных оборотов, которые когда-то использовал Храм: не потому что считает их необходимыми, а потому что Бог лучше относится к тем, кто изображает должное смирение.
Посланник достаточно терпелива, чтобы пережить многие поколения пауков, а Ее мысли настолько весомы, что не принимают в расчет события, происходящие внизу, – по крайней мере, так гласит теория. Бьянка не особо в это верит. Конечно, нельзя отрицать, что, несмотря на превратности судьбы, постигающие Храм, Посланник продолжает призывать его паству продолжать работу над своим механизмом. Требования стали еще настойчивее после того, как ученые пару поколений назад по сути перестали продвигаться в переводе пожеланий Посланника: ни вера, ни изобретательность не позволяют преодолеть пропасть между божественной волей и пониманием смертных. Бьянка прекрасно осведомлена об угрозах и проклятьях, приходивших с высоты. Посланник вещала о приближении ужасной катастрофы. Сейчас ученые считают, что это была всего лишь грубая попытка заставить их направлять ресурсы на невозможное предприятие.
Бьянка опять-таки в этом не уверена. Ей достался дар смотреть на проблемы под неожиданным углом и представлять себе радикальные варианты.
Она полагает, что трудность сейчас заключается не в том, чтобы понять Посланника, а в том, чтобы добиться понимания от Посланника. Ей необходимо пробиться через то, что представляется прочно укоренившимся ходом мысли. Исторические примеры – смутно помнящиеся сквозь дымку Понимания – показывают, что Посланник не всегда была настолько упертой. Она стала такой из-за одержимости или бессилия. «Или, возможно, от отчаяния», – размышляет Бьянка.
Она намерена показать Посланнику нечто новое.
Один из гигантов, на плечах которых она стоит, – это еще живая коллега, вырастившая колонию видящих муравьев. Зрение у них слабое (по сравнению с пауками), однако отдельные точки того, что видит колония, с помощью страшного математического усилия можно собрать в полную картинку. Более того: эту картинку можно перекодировать в сигнал. Код прост: последовательность темных и светлых точек, разворачивающаяся спиралью из центральной точки, создает более широкую картину. Более универсальной системы Бьянка придумать не в состоянии.
Она как раз закончила кодировать изображение, полученное ее рабочей колонией. Вполне естественно, это вид самого Небесного Гнезда, запечатленный в тот момент, когда оно начало подниматься над городом.
Она сообщает Посланнику, что намерена передать изображение. Явного знака того, что ее поняли, нет – молящая тирада Бога продолжается без перерыва, – но Бьянке остается только надеяться, что какая-то часть небесного присутствия ее поняла. После этого она дает своей колонии сигнал запустить передачу, зная, что несколько сотен лучших умов ее вида будут ждать ответ.
Посланник замолкает.
Бьянка не может сдержать возбуждения и лихорадочно носится по тканым стенкам помещения. Хотя это не та реакция, на которую она рассчитывала, это все-таки реакция.
А потом Посланник говорит, запрашивая уточнения. Научный мир затаил дыхание. Бог хотя бы поняла, что происходит нечто новое, и ответила в том странном безэмоциональном стиле, который Бьянка помнит по древним разговорам, когда Она обучала Своих избранных этому общему языку. Это Бог в своем самом процессуальном режиме пытается понять, что было сейчас получено.
Бьянка повторяет разъяснения снова и снова. Посланник способна понять, что переданная информация должна представлять собой визуальную картинку, однако ее расшифровка кажется непреодолимой. В итоге Бьянка разбивает задачу на простейшие элементы, подводя всю операцию предельно близко к универсальной математике, отправляя формулы для описания спирали (которая является ошеломляюще очевидным способом прочтения изображения).
Бьянка почти физически ощущает тот момент, когда ось божественного понимания смещается. Спустя мгновение приходит ответ, и она узнает, что в языке Бога уже имеется слово, означающее воздушное судно.
К этому моменту Посланник уже ушел за горизонт, но Бог ненасытна. «Покажи еще!» Требование совершенно ясное, однако Бьянка связывается со своими коллегами и предостерегает против дальнейшей подкормки огня. Втайне она просто не хочет уступать свою новообретенную привилегию – хочет оставаться той, кому удалось нарушить божественное хладнокровие. Она может продолжить разговор с Богом и на обратной стороне планеты, вручную передавая сигнал на другие передатчики, которые отправят его в космос, однако желает дождаться того момента, когда Бог вернется, чтобы говорить с ней напрямую, и ее коллеги неохотно склоняются перед ее неожиданным возвышением.
Посланник настойчиво бомбардирует планету требованиями новой информации, и за это время Бьянка приходит к поразительному выводу: Посланник не способна видеть, что происходит на планете прямо под ней. Посланник не только не всевидяща: несмотря на ее знакомство с понятием зрения, Она слепа! Радио – Ее единственное зрение.
Бьянка уже отправила своей муравьиной колонии еще одну картинку и передает ее, как только Бог возвращается в небо над ней. Это – достаточно простое изображение: вид Семи Деревьев изнутри, демонстрирующий сложное великолепие городских уровней и деловитую суету обитателей. Создатель закодированной картинки использовал ее в своих экспериментах в качестве проверочной.
Бог молчит.
Далеко в вышине Небесное Гнездо достигает запроектированной высоты и находит равновесие в верхних слоях атмосферы. Длина его оболочки достигла половины километра. Бьянка рассеянно следит за его продвижением, зная, что команда судна сейчас проверяет свои механизмы и процессы программирования колонии в условиях разреженной атмосферы, обеспечивая полную готовность к самому опасному этапу миссии, который предстоит выполнить Порции. Несмотря на двойную оболочку, изолирующую кабину, холод вызывает некоторый дискомфорт. Пауки могут в какой-то степени регулировать тепло своего тела и ускорять метаболизм, но при понижении температуры все равно становятся вялыми. Командующая полетом Виола докладывает, что работа идет медленнее, чем ожидалось, однако процесс остается в рамках допусков.