«Значит, ты наш создатель?» С этим идет масса нагрузки: «Создали почему? С какой целью?»
И Посланник отвечает:
«Вы созданы Моей волей, и вы созданы технологиями того другого мира, но это просто ускорило ваше движение по тому пути, который вы прошли бы и без меня, если на вашей стороне было бы время и возможность. Вы – Мои, но вы также принадлежите вселенной, а ваше предназначение будет таким, какое вы изберете. Ваше предназначение – выживать, расти и процветать, а также стараться понять – и это следовало бы поставить своей целью и моему народу, если бы он не впал в идиотизм и не погиб».
И Порция, хоть и никогда не была прихожанкой храма, чувствует, что она, поднимающаяся в скудные верхние слои атмосферы, выполняет именно это поручение: раздвигать границы понимания.
Подъем был быстрым, а Бог – многословным. Их движение уже начало замедляться: судя по цвету альтиметра, даже упрямое «Звездное Гнездо», которое являет собой всего лишь тонкую оболочку вокруг громадной массы водорода, достигло своего потолка. Тут атмосферы почти нет – и, следовательно, нет ничего такого, легче чего был бы этот легкий газ. Они все еще очень-очень далеки от орбиты Посланника – примерно на одной трети расстояния до этой далекой искры, – но дальше они продвинуться не смогут.
А вот их полезный груз должен отправиться дальше. Его выведение – это самая опасная часть рискованного путешествия туда, куда ни один паук не предназначен попадать. Порция отправит на орбиту первый искусственный объект, созданный на ее планете. Пауки построили искусственный спутник.
Это стеклянный шар с двойными стенками, в котором находятся радиоприемник/передатчик и две колонии: муравьев и водорослей. Водоросли принадлежат к особому сорту, который культивируют ротоногие мореплаватели: они изменяют свой метаболизм, регулируя состав окружающей среды. Водоросли будут хорошо развиваться под солнечным светом и прорастут в пустотелые шелковые крылья, которые раскинет спутник, а их рост будет регулироваться муравьиной колонией: насекомые будут ими питаться и дышать выделенным ими кислородом. Спутник – крошечная биосфера, рассчитанная примерно на год, после чего баланс так или иначе нарушится. Он будет работать радиоретранслятором, а муравьев можно будет программировать с земли, заставляя провести целый ряд анализов. В нем нет революционных нововведений в плане возможностей, однако он представляет собой зарю новой эры.
Спутник должен отделиться от дна гондолы, к которой он прикреплен в качестве самой плотной части «Звездного Гнезда». Он снабжен химическими ракетами, которые должны вытолкнуть его чуть дальше, на стационарную орбиту: муравьев уже вооружили расчетами, которые понадобятся для корректировки его траектории в ходе полета. Несмотря на химические достижения пауков, их способности создавать двигатели на принципе сгорания ограничены, почему и возник весь проект с «Небесным Гнездом» и «Звездным Гнездом». Керн и ее коллеги не задумывались над этой стороной проблемы, но жизнь на зеленой планете молода по геологическим меркам – слишком молода, чтобы дать какие-либо виды ископаемого топлива. Его недостаток пришлось восполнять за счет биотехнологий и изощренной механики.
Полезный груз не отделяется.
Порция осознает это весьма смутно. Они с Фабианом очень плохо переносят условия внутри кабины. Долгий холодный подъем дался им обоим с трудом. Пауки как вид – неэффективные эндотермы. Они уже дико голодны: они поглощают внутренние запасы питательных веществ, но все равно становятся вялыми от холода. И вот теперь что-то пошло не так, и Порции надо выйти из кабины в исчезающе разреженный воздух и посмотреть, можно ли это исправить. Опасность возрастает с каждой секундой: если неполадка произошла в самом спутнике, он может попытаться включить свои ракеты, не отделившись от «Небесного Гнезда», что заставит кабину сморщиться, а затем подожжет водородные ячейки. Фабиан докладывает на землю о ситуации, прерывая потоки болтовни, порожденной откровениями Посланника. Бьянка и те ее коллеги, которые непосредственно участвовали в создании «Звездного Гнезда», моментально умолкают.
Связь работает плохо. Фабиан повторяет доклад снова и снова, а Порция тем временем готовит свой костюм к выходу в опасную почти безвоздушную среду. Передатчик «Звездного Гнезда» с трудом пробивается сквозь атмосферу к поверхности: еще один элемент технологии начинает сдавать под нагрузкой.
Порция устраивается там, откуда намерена совершить выход: у пола кабины. Она разматывает страховочный канат, закрепленный в кабине, а потом ткет вокруг себя дополнительную стену, после чего втягивает прядильный орган внутрь костюма. Затем она прорезает себе дорогу из кабины в промежуток между оболочками, после чего закрывает разрыв позади себя и повторяет всю процедуру снова, чтобы оказаться в убийственном холоде вне аппарата.
Ее костюм моментально надувается: запас воздуха внутри него реагирует на разреженную атмосферу и расширяется, в основном у ее брюшка, рта, глаз и суставов – у тех частей тела, которые могут пострадать от резкой потери давления. Сейчас у Порции несколько преимуществ по сравнению с позвоночными: ее открытое кровообращение меньше страдает от переохлаждения и образования воздушных пузырьков, вызванного изменением давления, а ее экзоскелет задерживает жидкость лучше, чем кожа. Тем не менее из-за раздувшегося костюма она еле передвигается. Что еще хуже, она почти сразу же начинает перегреваться. Ей удавалось – почти успешно – не давать температуре своего тела упасть, но у нее нет способа ее понизить. Вырабатываемому ею теплу некуда уйти при столь малом количестве воздуха вокруг нее. Она начинает постепенно свариваться изнутри.
Она мучительно ползет вниз, к спутнику – и сквозь запотевший визор видит, что он приклеен к корпусу льдом. У нее нет возможности сообщить об этом кому-то: ей остается только надеяться, что сам полезный груз из строя не вышел. Она упрямо откалывает и срезает лед передними лапами – и тем не менее стеклянная сфера остается прикрепленной к шелку «Звездного Гнезда». Порция смутно сознает, что ракеты спутника могут заработать в любое мгновение и, скорее всего, тогда они сожгут все «Звездное Гнездо» раньше, чем расплавят лед. Едва эта мысль успевает промелькнуть в ее вскипающем мозгу, как она видит первое тусклое свечение: соединение жидкостей вызывает резкий нагрев.
Это – ее работа. Именно за это ее и выбрали. Она – первопроходец, авантюрист, паук, который не желает просто сидеть и ждать, когда жизнь придет к ней. Она – герой, но из тех, кому скорее завидуют, нежели подражают.
Она неуклюже обхватывает спутник – и, наконец, ей удается сковырнуть его с ледяной привязки. Подогнув задние лапы, она нацеливается на пустоту и вкладывает все свои силы в один громадный прыжок.
Она чувствует, как костюм рвется на одной из задних лап: внезапный скачок оказался для натянутого шелка последней каплей. Холод, охватывающий обнажившуюся конечность, почти радует. А потом она вылетает в невероятно разреженный воздух и обрушивается вниз под терпеливым притяжением планеты. Спазматическим движением шести конечностей она отбрасывает спутник от себя.
Ракеты срабатывают. Самый край огненного потока обжигает ее, а спутник отлетает прочь, из-под огромного шатра «Звездного Гнезда». Она понятия не имеет, сможет ли он выправить свой курс настолько, чтобы выйти на планируемую орбиту.
В ее голове возникает на удивление разумная мысль: «Должен существовать способ попроще».
А потом она падает и падает, и, хотя ее лапы беспорядочно дергаются, пытаясь сплести парашют, она ничего не создает.
Ее спуск внезапно резко прекращается – и она повисает под «Звездным Гнездом». Страховочный трос ее удержал, но это уже не важно. Воздух у нее в костюме закончился, а она настолько перегрелась, что не способна думать. Она решает, что пропала.
К этому моменту Фабиан уже начал действовать. Он не мог отслеживать, что происходит, но внезапно натянувшаяся страховка Порции заставляет его насторожиться, и он выходит за ней, создавая шлюз за шлюзом, в раздувшемся костюме, затрудняющем движения, и поднимает ее вверх. На остатках сил он затаскивает ее внутрь, а потом, когда кабина снова герметизирована, клыками вспарывает оба их костюма.
Он лежит на спине, и его лапы переплелись с лапами Порции. Она неподвижна, и только ее живот еле-еле пульсирует.
Ему как-то удается добраться до передатчика и отправить еле внятный доклад о ситуации. Ему удается уловить слабое подтверждение успешного выхода спутника на орбиту, но никаких признаков того, что он услышан, нет.
Он повторяет попытку, отправляя невнятицу трясущимися педипальпами, но, наконец, ему удается спросить: «Вы меня слышите? Меня кто-нибудь слышит?»
Никакого ответа с поверхности. Он даже не уверен, что радио работает. Он отчаянно голоден, а выход Порции наружу привел к тому, что у них осталось очень мало воздуха. Он начал выпуск водорода – настолько быстрый, насколько это допустимо, – но путь вниз все равно будет долгим. У них с Порцией не хватит энергии и кислорода, чтобы продержаться до гостеприимных высот.
И тут раздается голос:
«Да, я тебя слышу».
Посланник его слушает! Фабиан ощущает религиозный трепет. Он – первый самец, заговоривший с Богом.
«Я поняла вашу проблему, – говорит ему Посланник. – Я не могу вам помочь. Извини».
Фабиан объясняет, что у него есть план. Он старательно излагает свою задумку.
«Ты можешь всем это объяснить?»
«Это я сделать могу, – обещает Посланник, а потом, внезапно получив доступ к давнему воспоминанию, добавляет: – Когда мои предки только начали стремиться в космос, среди первых тоже были погибшие. Дело того стоит. – Ее следующая фраза Фабиану чужда. Он никогда не узнает, что она хотела этим сказать. – Мой тебе поклон».
Он поворачивается к Порции, которой больше нечего отдать. Она лежит на спине, без чувств, лишенная всего, кроме самых базовых рефлексов.