Девочка плохо знала Париж, поэтому какое-то время стояла на месте и разглядывала фасады зданий в османском стиле. Она успела замерзнуть, когда вдруг увидела двух полицейских, которые шли ей навстречу. Однако Клара знала, что доверять полиции нельзя, поэтому вскочила и попыталась убежать, но тот, что был помоложе, тут же поймал ее. Клара понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как она потерялась. Поначалу, рассказывая эту историю, говорили о двадцати минутах, потом двадцать минут переросли в тридцать и в конце концов остановились на двух часах томительного ожидания, что было маловероятно, но звучало впечатляюще.
Не вызывало сомнений одно: Клара очутилась в комиссариате Двенадцатого округа. Пока несколько хранителей правопорядка пытались связаться с одним из ее родителей, девочка играла в шахматы с молодым стажером, а похожий на шефа полиции месье с густыми усами угостил ее леденцом.
Именно эту историю вспомнила Клара тем июньским днем, когда ей пришлось объявить родителям, что она блестяще сдала вступительные экзамены в Национальную школу офицеров полиции. Вот уже несколько недель Режана и Филипп, как ни странно, надеялись на провал, но Клара сообщала о своих успехах: когда ее кандидатуру одобрили, оставалось сдать психотехнические письменные тесты, затем пройти испытание, связанное с разыгрыванием конкретной ситуации, потом собеседование с экзаменационной комиссией и, наконец, устный экзамен по английскому. После всех этих испытаний отец Клары все же сумел сдержаться и не спросить, как так получается, что полицейские проходят такой тщательный отбор, но при этом остаются идиотами.
Когда Клара получила письмо о поступлении, она решила лично объявить новость родителям. В глубине души девушка боялась этого разговора, однако ни капли в себе не сомневалась. С одной стороны, мать с отцом переживали, что дочь выросла, но, с другой, всегда уважали ее решения. Разве они не отпустили ее в Лондон сразу после школы вместо того, чтобы заставить дочь тут же поступать в университет? Разве они не отнеслись с юмором и снисхождением к новости о том, что дочь подрабатывает не няней в тихом семейном пригороде, а официанткой в баре по ночам?
Клара толкнула дверь первого подъезда, проследовала через него во двор с маленьким садом. Она вспомнила, как играла тут ребенком, как поджигала петарды и бросала их в кусты, а когда подворачивался случай — в собачьи какашки. Девушка вошла во второй корпус и взлетела по лестнице. Она чувствовала, как в горле встал ком, как постепенно коченеет все тело. Поднявшись на третий этаж, она услышала музыку, что было странно в этот час, по крайней мере для ее родителей. Клара позвонила в дверь, однако никто не открыл. Наверное, мама находилась в дальней комнате. Клара позвонила во второй раз, а затем достала ключ. Едва она вошла, как увидела родителей, дядю Паскаля и его жену Патрисию: все четверо переоделись полицейскими и встали в нестройную шеренгу, уморительно отдавая честь Кларе. Она так и не узнала, где они раздобыли фуражки и свистки, на вид настоящие.
— Предъявите документы! — воскликнул Паскаль.
Все рассмеялись и пропустили ее внутрь. Оказалось, соседка Клары все разболтала Режане и Филиппу. На столе стояло вино и шампанское, пироги, киши и паштеты на любой вкус — так подготовиться могли только ее родители, завсегдатаи вечеринок и общественных пикников, владевшие секретами гостеприимства. Так они показали дочери, что, несмотря на непонимание — а, может быть, в некотором смысле, и предательство, — они готовы отпраздновать успех дочери. Зазвенели бокалы. Кузен Марио и кузина Эльвира устроили танцевальное шоу в наручниках.
Под конец вечера дядя Деде, который присоединился к веселью за ужином, взял гитару Режаны и затянул песню Рено „Шестиугольник“:
Страна ментов, ментов страна —
Такая Франция моя.
О долге чешут небылицы.
Под формой — лишь одни убийцы.
Клара уже собиралась дать отпор, как отец вдруг потащил ее на кухню, усадил, медленно распахнул окно, сел напротив дочери, откашлялся и закурил. Он открыл рот, чтобы что-то сказать — что-то серьезное, наверняка заготовленное заранее: фразу, совет, пожелание, что-то сильное и основательное. Но ничего не вышло: на его глаза навернулись слезы. Отец вздохнул и просто улыбнулся, разведя руками в знак капитуляции.
Эта улыбка надолго запечатлелась в памяти Клары: четкое, ясное воспоминание, перекрывающее все остальные. Ее отец был мастером слова, афоризмов, прекрасно рассуждал о вероисповеданиях и туманных теориях, в основе которых лежали математические формулы — он с легкостью применял их в повседневной жизни. Однако в тот вечер Филипп хотел произнести что-то простое, но не смог. Он хотел сказать: „Будь осторожна“.
Через несколько месяцев он умер.
Мелани Кло и Клара Руссель впервые встретились через десять лет после того, как первая переехала в Париж, а вторая поступила в Высшую национальную школу полиции. Эти десять лет пролетели, словно сквозняк, словно удар полицейской дубинкой: ты как будто вдруг очнулся от сна, обернулся назад и не понимаешь, что на самом деле произошло. Ни Мелани, ни Клара не смогли бы описать стремительные, решительные годы молодости, если бы кто-нибудь попросил. Они бы лишь ответили: было одновременно и весело и грустно. Очень быстро эти годы превратятся в сгущающийся туман, в глубине которого время от времени будут мелькать символические исторические и дорогие сердцу даты.
В две тысячи одиннадцатом Мелани Кло вышла замуж за Брюно Диоре: за несколько месяцев до этого их профили совпали на сайте знакомств. Она долго размышляла, брать ли фамилию мужа, даже подумывала избавиться от „е“ в конце (фамилия Диор казалась ей роскошной и точно подняла бы ее по социальной лестнице), однако, столкнувшись со сложными бюрократическими процедурами и необходимостью предъявить достойную причину, отказалась от своей затеи и оставила девичью фамилию. В тот же год она родила мальчика, Сэмми. Муж был старше Мелани, работал в компании, разрабатывающей программное обеспечение, и только что получил щедрую прибавку к зарплате. Тогда Мелани решила не возвращаться в компанию, где она несколько лет проработала секретаршей, и посвятить все свое время сыну. После свадьбы они переехали в Шатне-Малабри, где жили родители Брюно, а сам он провел подростковые годы, и поселились в просторной квартире в новом доме в двух шагах от парка Со. Девочка по имени Кимми родилась пару лет спустя, когда в жизни пары начался непростой период. Мелани решила остаться домохозяйкой и ждать знака судьбы — ситуация ее совершенно устраивала.
Проведя несколько лет в дежурной части комиссариата Четырнадцатого округа, Клара Руссель, которую вышестоящие коллеги хвалили за предусмотрительность, дедукцию и незаурядные способности к работе с документацией, поступила на службу в Парижскую уголовную полицию. Еще стажером она доказала всем вокруг, что ей хватает воли и выдержки, необходимых для работы там. Поначалу Клара подумывала поступить в бригаду по защите несовершеннолетних, однако те немногие преступления педофилов, которые ей довелось увидеть, быстро разубедили девушку: не хватило духу. В первые два года ей даже посчастливилось поработать на знаменитой набережной Орфевр, 36. Однако позже региональное управление переехало на улицу Бастион в Семнадцатом округе, что разочаровало многих сотрудников и спровоцировало целую волну увольнений и перемен. Тогда отдел покинули многие легендарные личности, и Клара стала следователем раньше, чем предполагалось. Воспользовавшись случаем, она попросилась в команду Берже — одну из шести групп, занимающихся делами общекриминальной направленности.
О должности следователя грезят, пожалуй, немногие, однако мечта Клары осуществилась. Само слово звучало педантично, нудно и даже скучно, но Кларе было все равно. Конечно, реальность оказалась далека от того, что показывали в телесериалах: никаких тебе жестоких задержаний, цепочек улик, опасных слежек и ночей под прикрытием в сомнительных районах. Однако расследования не продвигались сами по себе. С первых минут и до закрытия дела Клара фиксировала каждый этап в картинках и словах. Ей нравилось объяснять, чем она занимается на своей должности, которой больше нигде, кроме уголовной полиции, не существовало. Следователь нес ответственность за дело, которое попадет на стол к судье или прокурору: за его обоснованность, достоверность, логичность. Сначала Клара собирала вместе факты с места преступления, рассматривала малейшую улику, малейший след и опечатывала. Затем, чаще всего, ей приходилось присутствовать на вскрытии, чтобы сообщить судмедэксперту всю необходимую информацию, после чего на ее плечи ложилась ответственность за расследования, доверенные третьим лицам. Наконец, вся информация, разложенная по палочкам, должна была попасть соответствующим образом на заседание суда. Помимо собственных заметок Клара работала с протоколами коллег, где отмечала неточности, неясные места, просила указать детали и придиралась к формулировкам. Иногда она даже удивлялась, как быстро коллеги отметали ту или иную версию.
Текст, который попадает на заседания суда, должен быть точным и, по возможности, в красивой папочке — вот в чем состояла роль Клары. Создавать что-то понятное, ясное. Безукоризненное. Железобетонное. Чтобы ни один адвокат не мог придраться к форме, чтобы там не было ни единого лишнего слова, чтобы все приоткрытые двери закрылись. Иногда Клара добавляла с улыбкой: это работа для одержимого душнилы, крючкотвора.
Репутацию не пришлось долго завоевывать: ни на уровне смысла, ни на уровне формы ничто не ускользало от Клары. Она вполне могла не принять протокол только потому, что синтаксис оставлял желать лучшего, а грамматические ошибки вызывали у нее сомнения насчет алиби.
Что же касается личной жизни — темы, на которую Клара никогда не говорила, — она влюблялась дважды. И оба раза сдалась. Ощущение уязвимости, слабости, свойственное состоянию влюбленности, физическое и психическое томление, зависимость или попросту перемены в привычной жизни, казалось, снижают ее способности вместо того, чтобы усиливать, поэтому разум всегда торжествовал над чувствами. Появлялся страх, грубый, иррациональный; почувствовав его, Клара тут же отдалялась. От последней и самой мощной, самой навязчивой истории Кларе остался лишь обмен сообщениями по электронной почте. Она писала своему бывшему возлюбленному, и тот после нескольких месяцев молчания все же начал отвечать.