На пороге почты они увидели миссис Рэнсом и поздоровались.
- А ну-ка, погодите! - остановила их пожилая женщина.
Они остановились.
- Розы - это от вас?
- Да! Они были самые свежие, какие только могут быть... А игольница - это я сделала, но дарит ее вам Бобби, - сбивчиво разъясняла Филлис.
- Корзину я вам хочу вернуть!
Женщина удалилась и вскоре вернулась с корзиной, полной крупного, спелого крыжовника.
- Я думаю, детям Перкса понравится, - улыбнулась пожилая женщина.
- Бабушка, какая вы добрая! - воскликнула Филлис, потом обняла женщину и прижалась к ее объемистому животу. - Перкс очень будет рад.
- Он-то не знаю, -- добродушно пробормотала миссис Рэнсом, поглаживая плечо Филлис, - а вот уж я как довольна, даже выразить не могу. И игольница, и платочек, и эти чудесные розы - я никогда и не получала таких замечательных подарков. Вы добрые души! Послушайте, я вот что вспомнила. Там, за домом, в пристройке у меня есть колясочка. Я ее храню как память о моей Эмми. Она прожила всего полгода, моя девочка. И вот я хочу, чтобы коляска была у миссис Перкс. Она мне очень нравится, миссис Перкс. А мальчик у нее крупный, ей тяжело носить его на руках. Ничего, если я попрошу вас ей это отвезти?
- Ой! - воскликнули все трое в один голос.
Выкатив наружу детскую коляску, сняв с нее бумагу, в которую та была обернута, и вытерев пыль, женщина сказала:
- Вот, надо было давно ей подарить, но только теперь пришло в голову. Не знаю, примет ли она от меня подарок... Вы объясните ей, что это колясочка моей Эмми.
- Это же так хорошо, что в ней будет опять живой ребеночек! - воскликнула Бобби.
- Да! - женщина вздохнула и улыбнулась. - Подождите, я еще хочу послать детишкам Перксов мятные подушечки. У меня и для вас кое-что найдется из одежды и головных уборов.
Все подарки, собранные для Перкса, сложили в коляску, и вот в половине четвертого Бобби, Питер и Филлис торжественно ввезли все это в желтый дом, где обитали Перкс и его семья.
Комната имела очень опрятный вид. На полке стоял кувшинчик с луговыми цветами - крупными маргаритками, красным щавелем и еще разной перистой цветущей травкой.
Из помещения по соседству доносился плеск воды, а потом из приоткрытой двери высунулась мокрая головка мальчугана:
- Подождите, мама переодевается.
- Минутку! - донесся голос с узкой, только что чисто вымытой лестницы.
Прошло немного времени, и в комнату торопливым шагом, застегивая на ходу платье, вошла миссис Перкс. Волосы ее были гладко причесаны и собраны в пучок на затылке. От нее пахло душистым мылом.
- Надо уж мне привести себя в порядок, - говорила она, выходя. - Перкс вздумал праздновать свой день рождения. И что ему взбрело в голову? Понятно, что детей мы поздравляем с днем рождения. Но нам-то, взрослым, это зачем?
- Мы узнали, что у него день рождения, - сказала Бобби, - и у нас для него подарки. Они там, за дверью, в коляске.
Миссис Перкс распаковывала подарки, то и дело вздыхая. Все было завернуто в несколько слоев бумаги и повязано лентами. Она напугала детей, когда вдруг, упав на деревянный стул, принялась громко рыдать.
- Не надо! Не надо плакать! - заговорили ребята наперебой.
А Питер, как самый рассудительный, сказал:
- Вам, наверное, что-то из этого не понравилось. Не плачьте - мы это заберем назад.
Женщина продолжала плакать. Младшие Перксы, вымытые дочиста, стояли у двери ванной комнаты и удивленно таращили глаза на нежданных гостей.
- Вам не нравится? - переспросил Питер, а его сестры подошли и стали нежно гладить миссис Перкс по плечам и спине.
Женщина перестала плакать так же внезапно, как начала.
- Нет, что вы! Мне все очень нравится. Это же он первый раз в жизни так отмечает свой день рождения. Его и в детстве никогда никто не поздравлял. Он воспитывался у дяди, а тот был торговец кукурузными початками - сам выращивал и сам продавал. Потом он разорился... Мне все, все тут нравится!
Потом миссис Перкс стала рассказывать детям разные истории, но я не буду их пересказывать, потому что Бобби, Питер и Филлис не похвалили бы меня за это. От бесконечных восторгов женщины у детей горели уши и пылали щеки. Им стыдно было принимать такие, как им казалось, незаслуженные похвалы.
Наконец, Питер сказал:
- Если вы будете нас так захваливать, мы обидимся и уйдем. А нам хотелось бы остаться и посмотреть, как Перкс тоже обрадуется... Но если вы не перестанете, нам придется уйти!
- Хорошо, я не пророню больше ни слова, - весело улыбаясь, сказала женщина. - Но я же не могу перестать думать. А думать я буду все равно так же...
- Тарелка для булочек у вас найдется? - решительно спросила Бобби, чтобы переменить тему разговора.
Миссис Перкс принялась поспешно накрывать на стол. Булочки, мед, крыжовник - все было разложено по тарелкам, а розы стояли в кувшинчиках из-под варенья. Стол получился, по выражению миссис Перкс, как у принцев.
- Ведь это надо же! Он хоть сказал про день рождения, но я думала, что поставлю цветочки на стол, и посидим с детишками и с кошкой. Я все, что у меня было накоплено, потратила на его любимый табак. Купила целую унцию*[25]. Но я-то думала, что перенесем празднование на воскресный день. А это... Глядите-ка, вот и он уже тут.
Скрипнула дверь, и на пороге маленькой комнаты показался хозяин.
- Послушайте, - прошептала Бобби, - мы сейчас спрячемся в кухне, а вы ему скажете. Или нет. Вы сначала подарите ему табак, он же его так любит, а потом уже расскажите, что мы пришли в гости. А потом мы выйдем и хором его поздравим.
План был замечательный, но наделе вышло не совсем так, как было задумало. Дети успели добежать только до ванной комнаты, и им пришлось сперва затолкнуть туда шумную малышню - детишек Перксов. Дверь запереть не удалось по той причине, что ванная комнатка была слишком тесной для детей из «Трех Труб», детей Перксов, катков для белья, медных тазов и всей прочей наваленной там утвари. Они стояли, прижавшись друг к другу, и вслушивались в разговор в кухне.
- Здорово, старуха! - донесся до них голос Перкса. - Красиво ты все убрала, ничего не скажешь.
- А как же! Сегодня же твой день рождения, Берт. И вот тут целая унция того, что ты особенно любишь. Я еще в воскресенье за ним сходила, когда ты мне напомнил про это...
- Старушка моя! Девочка моя милая! - после этих слов послышался звук поцелуя.
- Постой!.. А что это за коляска? И свертки? А сладости откуда ты добыла?
Что отвечала миссис Перкс, детям не довелось услышать, потому что в этот момент Бобби схватилась за карман своего платья и в ужасе всплеснула руками:
- Какие же мы растяпы! - прошептала она. - Мы забыли приклеить ярлычки к подаркам. Так же не делают! Подарки не дарят от всех - надо, чтобы каждый подарок был от кого-то одного, и потом тут не только наше, а и от людей.
- Тише! - приказал ей Питер.
И тут услышали голос Перкса, сердитый и громкий.
- А что же делать? Они ведь пришли поздравить... - растерянно бормотала хозяйка.
- Так вот это кто! - уже мягче проговорил Перкс. - Это наши друзья, дети из «Трех Труб»! - Я уж подумал, - продолжал он, - что, может быть, ангел небесный нам все это послал. Мы ведь весь год не делали плохого и ничего особенно для себя не требовали.
И вдруг его голос опять приобрел сердитый оттенок.
- А вообще, что это такое? Мы скромные люди, Нелл. Живем не хуже других, всего нам хватает. С какой стати вся эта ненужная благотворительность? Неужели тебя это не оскорбляет, Нелл?
- Тише, прошу тебя! Они там, в ванной комнате, они могут все услышать, что ты говоришь!
- А мне и надо, чтобы они слышали, - кричал рассерженный Перкс. - Я им уже говорил раньше, и теперь еще раз скажу!
С этими словами он подошел к ванной комнате и, взявшись за ручки двух створок, открыл комнату настежь, представ перед сбившимися в испуге детьми.
- Выходите все! Выходите и рассказывайте, с чего вы все это устроили. Я что, жаловался вам на нужду, выпрашивал милостыню?
- Я думала, что вы обрадуетесь! - со слезами в голосе воскликнула Филлис. - Я теперь вообще никогда никому не буду делать добро. И это из-за вас!
- Мы это из самых лучших побуждений, поверьте, - растерянно пробормотал Питер.
- Вот именно, благими намерениями выстлана дорога знаете куда?
- Но ведь так надо делать - дарить! Мы всегда друг другу дарим подарки на дни рождения.
- Родственникам дарят, это правильно. А чужим людям - с какой стати?
- Нет, - спорила Бобби, - нам и слуги дарили на дни рождения, когда мы жили в нашем старом доме. И мы дарили слугам. А когда был мой день рождения, мама мне подарила свою любимую брошку в форме лютика, а миссис Вайни отдала два своих любимых стеклянных горшочка. И никому не пришло в голову сказать, что она занималась благотворительностью.
- Вот и мне подарили бы два стеклянных горшочка, я бы только радовался. А это что? Нанесли сюда кучу всего!
- Вы думаете, что это все от нас? - с удивлением спросил Питер. - Нет, это от очень многих деревенских жителей. Мы только забыли наклеить бумажки.
- А кто же, интересно, поставил в известность деревенских жителей?
- Ну, мы, - просопела Филлис.
Мистер Перкс тяжело упал в большое кресло с подлокотниками и уставился на них с «мрачным отчаянием», как выразилась Бобби, вспоминая об этом годы спустя.
- Как же это надо понимать? Что вы ходили из дома в дом и везде сообщали, что мы не можем свести концы с концами? Вы на всю деревню меня опозорили. Сейчас же ступайте и возвращайте все назад. И если вам по-прежнему кажется, что вы сделали для нас доброе дело, то я вас больше знать не хочу!
Сказав это, он намеренно резко повернул кресло, сев к детям спиной. Ножки кресла заскрежетали по кирпичному полу, и это был единственный звук, нарушивший молчание.