- Это он не по правилам действует! - заметил бригадир рабочих.
- А вам-то что? - улыбнулся пожилой рабочий. - Как говорят, живи и другим давай жить. Что вы, не были сами мальчишкой?
- Я должен доложить хозяевам, - нахмурился бригадир.
- Но ведь эта игра, спорт.
- Пассажирам запрещено пересекать пути - тут не может быть отговорок, - проворчал бригадир.
- Он не пассажир, - сказал один из рабочих.
- В общем, он не пересекал путь, и мы его не видели! - вставил другой.
- И мы не слыхали ни про какую игру! - дополнил третий.
- С глаз долой - из сердца вон. Считайте, что мы ничего не видели, - заключил пожилой.
И вдруг появились «собаки». Они знали путь «зайца», поскольку он оставлял за собой обрывки белой бумаги. «Собаки» стали сбегать вниз по крутым выступам, напоминавшим лестницу. Сбегали парами, по трое, а то и по шесть-семь человек. Бобби, Филлис и Питер, успели их сосчитать - ровно тридцать «собак». Первый «пес» замешкался на какое-то время у подножия «лестницы». Потом, заметив белые обрывки вдоль пути, двинулся к туннелю. Следом за ним и остальные «собаки» стали нырять в отверстие туннеля, пока все не пропали из виду. И вот последний, в красном свитере, мелькнул у черного зева и исчез в нем.
- Они не понимают, что делают, - покачал головой бригадир, - совсем не просто бежать в туннеле, там три или четыре поворота.
- А через сколько времени они оттуда выйдут? - спросил Питер.
- Через час, если не через полтора.
- А давайте пройдем поверху к тому концу туннеля и посмотрим, как они будут выходить. Мы раньше их туда поспеем, - предложил Питер сестрам.
Те, не сговариваясь, кивнули и отправились следом за ним.
По крутым ступенькам они поднялись наверх и повернулись в сторону холма, под которым проходил туннель. Отсюда становилось понятно, какая это была гигантская работа - проложить такой туннель.
- Как в Альпах! - воскликнула с придыханием Бобби.
- Или как в Андах, - поддержал Питер.
- Или еще как в Гималаях, ну, самая большая вершина... Эверстар? - вставила Филлис. - Давайте присядем.
- Эверест... Нам нельзя сбавлять скорость, - сказал Питер. - Второе дыхание закроется.
Филлис испугалась, что у нее закроется второе дыхание, и пошла быстрым шагом. Дети продолжали свой путь. Там, где был гладкий дерн и небольшой подъем, они бежали бегом. По камням они медленно взбирались, цепляясь за большие ветки. По узким, глубоким ложбинам приходилось почти ползти. И вот, наконец, ребята достигли вершины, на которой мечтали оказаться.
- Ура! - воскликнул Питер и повалился навзничь на траву. Это было плоское место, усыпанное замшелыми валунами и поросшее карликовыми ясенями.
Девочки тоже повалились на дерн рядом с ним.
- Времени у нас полно. Отдохнем, а потом будем спускаться, - тяжело дыша, проговорил Питер.
Когда они перевели дух настолько, что смогли присесть и оглядеться, Бобби воскликнула:
- Ой, посмотрите!
- На что?
- Какой чудесный вид!
- Терпеть не могу виды. Питер, а ты любишь? - пробормотала Филлис.
- Надо двигаться, - повелительным тоном проговорил Питер.
- Но это не такой вид, - продолжала Бобби, - как из окна экипажа, когда нас возили на море: все только волны, песок и голые холмы. Это скорее похоже на те картинки графств и округов, которые у мамы в книжках со стихами.
- Тут меньше пыли, - заметил Питер. - Вон, взгляните на акведук, он растянулся на всю долину, как сороконожка. А там, далеко, церковные шпили городов торчат из деревьев, как перья из чернильницы. Я вспомнил стихи:
Все двенадцать городов
Флаги вынесли навстречу!..
- Мне тут нравится! Стоило сюда лезть, - снова повторила Бобби.
- Стоило лезть, чтобы посмотреть игру «охота на зайца». А мы ее, боюсь, пропустили. Нам в самом деле пора, если хотим увидеть хотя бы ее окончание, - сказала Филлис, - теперь будем спускаться вниз.
- Я уже говорил вам это десять минут назад, - пробурчал Питер.
- А я сейчас сказала! Ну же, идем! - торопила Фил-лис.
- Вообще-то времени у нас много, - подумав, успокоил ее брат.
Тем не менее дети тронулись в путь. К тому времени, когда они оказались над выходным отверстием туннеля, никаких следов «зайца» или «собак» видно не было.
- Они уже далеко ушли! - расстроилась Филлис, когда дети подобрались к парапету над туннелем и облокотились на перила.
- Я так не думаю, - спорила Бобби. - Но даже если и так, тут есть еще много такого, на что стоит посмотреть. Например, как Дракон будет вырываться из своего логовища. Мы еще никогда не смотрели на поезда сверху.
- А ведь правда! - воскликнула Филлис и сразу же успокоилась.
Еще ни одно место не приводило детей в такой восторг. Они стояли высоко над рельсами, даже выше, чем ожидали. Словно на мосту, только на мосту не могут расти кустарник, колючки, трава и полевые цветы.
- Я уверена, что «охота» уже ушла, - повторяла Филлис каждые две минуты, сама не зная, рада она этому или нет. И вдруг она перегнулась через парапет и закричала:
- Глядите! Выходят!
Упершись руками в разогретые солнцем кирпичи, они стали наблюдать за тем, как «заяц» очень неторопливо выходит из туннеля.
- Ну вот, я что вам говорил! - воскликнул Питер. -Теперь очередь за «собаками».
Очень скоро показались и «собаки», так же, как входили, - парами, по трое или по шесть-семь человек. Они тоже не очень спешили.
- Ну вот! - разочарованно вздохнула Бобби. - И что нам теперь делать?
- Я видела там упавшее дерево, - сказала Филлис. - Пойдемте разложим на нем все, что у нас есть, и поедим как следует. Оттуда мы еще какое-то время будем видеть, как они бегут.
- Подождите, - оборвал ее Питер. - Они еще не все вышли. Помните, там был один «пес» в красном свитере, - я его пока не видел. Надо подождать, пока выйдет последний.
Они ждали бесконечно долго, но паренек в красном свитере так и не появился.
- Все-таки нам надо пообедать, - взмолилась Филлис. - У меня голова раскалывается от голода. Вы просто не заметили этого в свитере, он, наверное, вышел вместе с другими.
Но Бобби и Питер засомневались, что можно было упустить из виду яркий красный свитер.
- Давайте спустимся вниз, к отверстию, - предложил Питер. - Может быть, у него закружилась голова и он решил отдохнуть где-нибудь в нише. Вы оставайтесь пока здесь, а если я подам снизу сигнал, вы спуститесь ко мне. Кто знает? Может быть, мы и в самом деле не разглядели его за деревьями?
Питер стал спускаться вниз, Филлис решила последовать за ним, а Бобби осталась ожидать, когда они подадут ей сигнал снизу. А потом она тоже стала спускаться вниз по скользкой окольной тропинке среди корней и мхов, пока, наконец, не протиснулась между двух кизиловых деревьев и не вышла на рельсы, догнав брата и сестру. О том, куда же девался «пес» в красном свитере, по-прежнему можно было только гадать.
- Давайте же что-нибудь съедим, - продолжала докучать Филлис. - Если я умру с голоду, вам ведь будет меня жалко.
- Достань, ради Бога, бутерброды, чтобы она замолчала! - грубовато, но не зло обратился Питер к старшей сестре. - И вот что: нам нельзя отрываться друг от друга. Может случиться, что в одиночку нам не справиться.
- Поче-чему? - проговорила Бобби, запинаясь, потому что уже надкусила бутерброд, будучи так же голодна, как и Филлис.
- Не понимаешь разве? - недоуменно отозвался Питер. - Почти наверняка красный «пес» попал в беду. Мы тут болтаем, а он, может быть, лежит головой на рельсах, и тут как раз поезд...
- Не говори так книжно, - вставила Бобби, дожевывая свой бутерброд. - Пойдемте. Фил, держись за меня. Если вдруг поезд, вжимайся в стену и подбирай свои нижние юбки.
- Дайте мне еще бутерброд, и я пойду.
- Первый пойду я, потому что это моя идея, - распорядился Питер. И он вошел в туннель.
Вы, конечно, знаете, что испытывает человек, который въезжает в туннель. Шум локомотива постепенно усиливается и перерастает в немолчный гул. Взрослые опускают окна и запирают их на скобы. В вагонах становится темно, как ночью. Конечно, включают свет, хотя в маленьких местных поездах лампочек может и не быть. Но постепенно кромешная тьма за окнами вагона переходит в мутную белизну, и становятся различимы голубые огоньки на стенах туннеля. Потом звук бегущего поезда снова меняется, и вот вы уже опять на свежем воздухе. Взрослые снимают скобки и поднимают окна. Стекла кажутся мутно-желтыми от подземного угара, но за ними видны проходящие вдоль дороги телеграфные провода, то провисающие, то туго натянутые, ровно подстриженные кустики боярышника и деревца, насаженные через каждые тридцать ярдов.
Таким представляется туннель тому, кто едет в поезде. Но дело меняется, когда вы решаетесь войти в туннель, ступая по скользким, перекатывающимся камням и гальке между сверкающими рельсами и стеной. Жирные, илистые капли влаги собираются на потолке и падают вниз. И кирпичи уже не красные и не коричневые, как при входе в туннель, а тусклые, с налетом липкой, болезненной зелени. Тембр вашего голоса уже не такой, каким он был на свету. И серый полумрак сопровождает вас на всем пути.
В туннеле было еще не очень темно, когда Филлис схватила Бобби за юбку и оторвала пол-ярда... Правда, на это никто не обратил внимания.
- Я не хочу дальше идти, - сообщила она. - Мне тут не нравится. Скоро будет совсем темно. Я не могу идти в темноте. Я даже не понимаю, что вы говорите.
- Не будь глупой курицей, - сказал Питер. - Я взял с собой спички и кусок свечки... Ой, что это?
- Э-э-это! - как эхо повторил низкий, жужжащий шум на железном пути. Это трещали провода наверху. Гудение и жужжание становились все громче.
- Это поезд, - сказала Бобби.
- На какой линии?
- Пустите меня! - кричала Филлис, вырывая свою руку из руки Бобби.
- Не будь трусихой. Ничего опасного нет. Только надо отойти к стене.