Затем из туннеля послышался иной звук; еще что-то приближалось, фыркая на ходу. Выглянув из-за бока своего знакомца. Морг увидел пару блестящих глаз, потом еще одну.
— Бог ты мой, — в расстройстве пробормотал Морг.
Никто не произносил ни слова. Горилла до отказа натянул паруса; Малышка дергала румпель, пытаясь вырвать «Южный Крест» из цепкой хватки снега. Аякс стоял на носу наподобие резного украшения — настороженный, чутко ждущий малейшего признака движения. Тюря, погруженный в растущее уныние, сидел на крыше каюты.
Прутик и Кокарда безмолвно ожидали внутри колокольни, когда раздастся вопль торжества, означающий старт короткой пробной пробежки.
Тюря поднялся на широко расставленных ногах и принялся раскачивать лодку, держась за грот-мачту, сначала медленно, потом все более энергично, отклоняясь далеко в сторону.
«Южный Крест» не шевельнулся.
Тюря привязал к ногам снегоступы и соскочил в снег.
Горилла закрепил тросы и присоединился к нему; Малышка передала им лопаты. Поднимая белые вихри, они начали вычищать снег, который нанесло вокруг полозьев.
Ветер продолжал свистеть в тугих парусах, фалы выбивали на дереве мачт барабанную дробь. Аякс спустился к Малышке на кокпит. Объединенные общей бедой, они вдвоем принялись двигать румпель взад-вперед, преодолевая сопротивление налипшего на рулевое перо снега.
Тюря с Гориллой закинули лопаты на крышу каюты, пробрались, увязая в снегу, к корме, уперлись спинами в транец и налегли. Аякс надел снегоступы и присоединился к ним. Малышка отчаянно сражалась с румпелем. От усилий глаза у всех троих мужчин налились кровью.
«Южный Крест» не двигался с места.
Через какое-то время Аякс выпрямился, глянул на остальных и полез на кокпит. Вскоре за ним последовали Горилла и Тюря. Малышка оставила румпель в покое. Вся четверка тяжело и мрачно переглядывалась.
— Бедный Тюря, — прошептала Малышка. — Мне жаль, что так вышло.
14
— Таковы наши шансы выбраться из этой помойки, — подытожила Кокарда. Мне хотелось бы знать, как насчет врача. Кто-нибудь из вас об этом подумал?
— Не понимаю, в чем дело, — сказал Горилла. — Моя лодка ходит прекрасно.
— «Южный Крест» слишком велик, — объяснил Тюря.
— Если ты это понимал, чего же ты продолжал строить? — заверещала Кокарда. — Столько работы псу под хвост. Я стерла себе пальцы до мяса, пока шила все эти паруса. И все зазря. Дубина стоеросовая. — Она повернулась к Малышке. — Ты как будто говорила, что он все знает о том, как строить снежные лодки, — обвиняюще добавила она.
— Тюря обычно не ошибается, — сказала Малышка. — Может быть, сегодня недостаточно сильный ветер.
— Ветер всегда одинаковый!
— А может быть, нужны паруса побольше?
— Господи! Я столько над ними трудилась, а теперь, оказывается, они не годятся, надо побольше. А к большим парусам надо и мачты выше. Сколько времени уйдет, пока мы все это кончим!
Кокарда театрально обхватила свой живот.
— Мой срок подходит. Женщины знают такие вещи. Это будут тяжелые роды. Я могу их не пережить. О Боже, — простонала она. — У меня начались схватки. Это из-за тебя.
В секунду Аякс оказался рядом с ней.
— Женщине плохо, — серьезно сказал он. — Ей нужен врач. Садись, дорогая, отдохни.
Горилла вышел из себя, что было для него необычно.
— Заткнитесь оба, ради Христа! — заорал он. — Она так же рожает, как и я. И без твоего хныканья скверно, Кокарда, так что заткнись!
— Я думаю, это твой долг перед Кокардой — привезти доктора, Горилла, невозмутимо заметил Аякс. — Я объясню, куда ехать.
— Он ничего Кокарде не должен, — сказала, стараясь сдерживаться, Малышка. — В любом случае, лодка Гориллы разбита и завалена снегом, так что, боюсь, Кокарде придется следовать природе. Не волнуйся. А когда начнется следующая схватка, тужься.
— Тужься? Господи, ты-то что об этом знаешь? — Кокарда мстительно уставилась на Малышку. — Ну, во всяком случае, боли, кажется прошли, к счастью для нас всех. Мы отошли от темы. Я хочу знать вот что: как вы все могли так по-идиотски ошибиться с этой чертовой лодкой?
— Думаю, я могу тебе объяснить, Кокарда.
Морг стоял на верхней ступеньке и с интересом смотрел на своих соплеменников.
— Ну, говори, — недобрый взгляд Кокарды переместился на лицо пришедшего.
— Лодка не может сдвинуться с места, потому что она слишком тяжела, спокойно ответил Морг. — Я уже и раньше думал, что так выйдет. А тяжелой лодка получилась потому, что пришлось делать на ней большую каюту. А зачем каюта? Затем, что вы с Прутиком до чертиков боитесь открытого неба и настаиваете, чтоб лодка была закрытой. Поэтому она и не двигается. Из-за вас. А все прочие слишком добры, чтобы сказать вам это, черт возьми.
Как и следовало ожидать, эти простые истины были встречены неловким молчанием.
Морг подождал немного, затем сказал:
— Оставим это. У меня есть одна идея.
Двумя днями позже Аякс, стоя у дыры, служащей входом, крикнул вниз:
— Так ты уверен, что все понял, Горилла? Это примерно в двадцати милях к северу, ехать прямо против ветра. — На языке снежных равнин «двадцать миль» означало два дня дороги на север или один — на юг. — Ты его увидишь, когда доберешься: верхушка старого замка между двумя крутыми холмами. Не ошибешься. Когда будешь там, просто скажи, что я тебя прислал.
— Хорошо.
Горилла взглянул на Тюрю и Малышку, которые вместе с ним сидели в «Южном Кресте», закутанные в меха. С лодки была снята каюта и одна из мачт. Теперь «Южный Крест» напоминал старую лодку Гориллы, только побольше — длинная плоская коробка с низким бортом и единственным парусом. Парус был сейчас свернут, потому что предстоял долгий путь прямо против ветра; до того, как они повернут обратно, он не потребуется. Лодка была нагружена продуктами и везла также патроны, какие можно было взять, не лишая колокольню боеспособности.
— Пошел! — слегка смущаясь, крикнул Горилла.
Упряжка из четырех снежных кротов, обученных Моргом, налегла на постромки, и «Южный Крест» заскользил на север.
Аякс наблюдал за отъездом. Судно сначала двигалось медленно, но потом набрало скорость, и снежные кроты перешли на неуклюжий галоп, разбрасывая фонтаны снега широкими передними лапами. Прошло немного времени, и лодка скрылась в серебристой дымке на горизонте. Аякс удовлетворенно вздохнул и спустился внутрь.
Его ждали Кокарда и Прутик.
— Все в порядке? — с тревогой спросил Прутик. — Уехали благополучно?
— Все в порядке, — улыбнулся Аякс.
— А место, куда они собрались? Это такая же деревня, как наша, так ты говорил? Большая?
— Это, скорее, город, — сказал Аякс. — Маленький город. Я там останавливался по пути из Бристоля. Довольно культурный. Доктор у них, во всяком случае, есть. Там живут около двухсот человек. Издалека виден только замок, и он хорошо охраняется.
— А от ловцов мяса они защищены?
— У них нет никаких проблем с ловцами, — ответил Аякс, загадочно улыбаясь.
Морг сидел в «Семейном бакалейщике» и пьянствовал.
Он был расстроен, потому что его не взяли в поездку. Когда Горилла стал настаивать, чтобы он остался. Морг отчаянно запротестовал; в конце концов, это ведь он додумался использовать в упряжке снежных кротов. При помощи Клыка и бутылки «Катти Сарк» он обучил четырех зверей повиноваться элементарным словесным приказам Гориллы, пока Тюря с Аяксом снимали лишний груз с «Южного Креста». Он так старался обеспечить поездке успех, а теперь его бросили одного!
В последний миг перед тем, как уехать, Горилла отозвал его в сторону и сказал, что надеется на то, что Морг будет за всем присматривать, пока их не будет. «Я не вполне доверяю Аяксу, — сказал Горилла, — а Прутиком и Кокардой легко управлять». Выходит, Морг остался за старшего.
Только выяснилось, что не больно-то легко быть старшим над Аяксом, который сам хотел приказывать. Аякс велел Моргу принести чего-нибудь на завтрак, Морг запротестовал, но обнаружил, что находится в меньшинстве. Кокарда и Прутик приняли сторону Аякса.
Морг погружался в полубессознательное состояние. Барьеры его сознания исчезли, и он почувствовал звериные мысли Клыка, который бродил по снежным ходам, оплакивая уход своих товарищей.
Один, думал Клык. Где они? Животное какое-то время концентрировалось на своем одиночестве, затем Морг поймал связанное с ощущением счастья изображение самого себя.
«Иди ко мне, мальчик», — подумал он.
Вскоре огромный серебристый зверь оказался рядом. Морг прислонился к его теплому боку и задремал.
Вдруг он проснулся. К его сознанию прикоснулось что-то чужое. Клык позади него напрягся и негромко заворчал.
Чужая мысль была похожа на шепот в ухе.
«Идите сюда, друзья… — говорила она. — Идите ко мне…» Ответ пришел издалека, и Морг не сумел его уловить.
«Идите сюда…» — повторил близкий шепот.
Зарычав, Клык поднялся на ноги и начал беспокойно расхаживать по «Бакалейщику».
— Думаю, эта деревня будет хорошо защищена, — заметила Малышка несколько часов спустя. Снежные кроты бежали ровной трусцой, и пейзаж проплывал мимо с равномерной скоростью.
— Нас это не должно беспокоить, — сказал Горилла. — Мы же не собираемся на них нападать.
— Ты довольно долго прожил на одном месте, Горилла, — серьезно ответила Малышка. — По-моему, ты не вполне представляешь себе, что делается за пределами нашей маленькой территории. В этой деревне не собираются нас принимать с распростертыми объятиями. Если мы попросим одолжить нам доктора и немного патронов, они захотят получить что-нибудь взамен. Каждая община за себя. Я раньше жила примерно в пятидесяти милях к северу отсюда, где было несколько деревень. Мы все время пытались собрать всех вместе, чтобы работать сообща. Не очень-то это получилось.
— Люди любят ссориться, — глубокомысленно изрек Тюря.
— Вы оба правы, — сказал Горилла. — Но кто-то должен постараться объединить всех. Не думаете же вы, что эту поездку мы предприняли исключительно ради Кокарды?