– Шэй… Шэй… – всхлипывала я, сидя на очищенной от туалетных принадлежностей полочке в душевой кабинке, вцепившись рукой в мокрые смоляные пряди нааганита, склонившегося между моих широко разведенных ног, плавясь от сладкой пытки змеиного гибкого языка, скользящего по влажным складочкам и внутри пульсирующего лона. Чувственных губ, смакующих бугорок клитора, и пальцев, двигающихся навстречу моим движениям. – Прошу…
– Нет… – Поцелуй, поймавший мой разочарованный стон, и обжигающие змеиные глаза, затуманенные желанием и в то же время опасением навредить своей беременной Альффин. – Я могу с-с-сделать тебе больно… вам. Ты ещ-щ-ще слаба и не готова меня принять. – Горошину соска втянули в ненасытный рот и начали жадно ее сосать, сминая мягкие холмики широкой ладонью, продолжая другой рукой ласкать мое разгоряченное нутро, судорожно сжимающееся вокруг мужских пальцев…
– Шэйтассс, ты и садист, и мазохист в одном флаконе! – протестующе хныкнула я, поняв, что «бездна» и не думает переходить к более активным действиям, жалея свою девочку. – Мне тебя еще и уговаривать, что ли? Или Анаишшша позвать? Вот кто не откажет… – Меня уже всю потряхивало от неудовлетворенного желания и ноющей пустоты внутри. – Прошу…
Ревнивый рык. Жесткая рука в волосах и прищуренные черные антрациты, полные сомнений и в то же время безумной жажды, впивающиеся в мое лицо: – Уверена? Я ведь потом не ос-с-становлюсь, с-с-сладкая. – Низкий вибрирующий голос, и мою губу властно прихватили клыками, пуская капельку крови, как предупреждение, слизали, хищно принюхиваясь и тяжело дыша.
– Уверена. Ты ведь скоро полетишь домой…
– …Ан, отстань! Отдай платье! Нас твой брат и ниид уже в малой трапезной ждут! Ингарр с Анасстаном на ужин пришли, а ты никак не успокоишься! И Инда с Наллой все слышат… Ай! Вот ты… сволочь! И…
Мое «возмущение» как всегда проигнорировали, сграбастав в свои объятья, начав по новой терзать и без того уже ноющие от бесконечных ласк – после трех нааганитов – губы. Сначала Шэйтассс, и наше с ним совместное «купание». Потом долгие жаркие поцелуи от Дэйрашшша, который забрал меня от супруга к себе и, обсуждая дела с ши-аром и эном, никуда не отпускал, прижимая к своей груди. Теперь вот дождавшийся «свободы» иссаэр… Ну и что, что вызванный обеспокоенными лордами еще перед моим омовением Грран, сверкая довольной клыкастой улыбкой постановил, что маленькая со-рин Лена здорова, беременна и ничего потомству ньеров не угрожает, наоборот, показатели организма девочки выше всех похвал, а новая мутация его, как доктора, только радует… Но… а ничего, что я в гардеробной пытаюсь переодеться к вечеру, а за тонкой перегородкой находятся вызванные для охраны раянки и малыши, разыгравшиеся перед сном? Хотя… о чем это я, когда блондина такие мелочи останавливали? Главное не место, а возможность. Чем Анаишшш и воспользовался, прижав меня к стене и подхватив под ягодицы, плавно опуская на свой вздыбленный член…
– Надин… сладкая… моя… надин… – Стон, полный страсти и муки одновременно, и невероятно темные, черно-фиолетовые соскучившиеся глаза. – Я так боялся тебя потерять. Вас… У самого чуть дыхание не остановилось. Никогда так больше меня не пугай!
– Зато понял, что я испытала, когда подумала, что ты… – Мне было больно даже произнести это слово, а от воспоминаний окровавленного любимого тела вздрогнула. – Еще раз увижу тебя танцующего с клинками…
– Не увидиш-ш-шь, обещаю…
– Вот это-то меня и страшит. Ан… ох… А что от тебя хотел аллид? Я, перед тем как отключиться, заметила…
– Забудь! Желания Саффина меня не интересуют… – Договорить мне не дали, опалив поцелуем губы, начав делать более резкие движения и сдавливая пальцами горящий, твердый, как горошина, сосок, вырывая тем самым из моего горла стон удовольствия и заставляя сильнее оплести ногами мужские бедра, прогибаясь в спине.
– А…
– Малыш, ты и правда хочешь сейчас об этом поговорить? – Насмешка и мягкая улыбка, ладонь, задающая ритм. Едва заметно сузившиеся и явно что-то опять скрывающие змеиные глаза.
– Н-нет, но…
– Тогда давай не будем терять времени, нас Дэй уже третий раз по нуарру вызывает.
И… для усиления эффекта мою шею обожгли укусом с дозой феромонов.
– Вот ты… зараза-а-а…
Так что, когда мы с Анаишшшем ввалились в малую трапезную после шестого сигнала от третьего лорда и двух от явно уже начинающего заводиться четвертого, мой вид, мягко говоря, был далек от «совершенства». Искупаться я не успела, воспользовавшись лишь влажной с приятным запахом цитрусового аромата тканью, которой меня заботливо вытерли, со смехом выслушав все мои далеко не лестные эпитеты в сторону одного озабоченного нааганита. Не расчесалась, позволив блондину по-быстрому себя заплести, заметив, что цветные прядки из моей прически исчезли. Платье выбрала почти наугад, исходя из его закрытости. Мягкая обувь на невысоком каблучке. Никакой косметики или украшений. Простой и домашний вид. Еще подумала: «Зато меньше пялиться будут».
Ох и как же я ошибалась! Более того, еще и сюрприз ждал – кадд и нидд встретили меня с огромными букетами незнакомых, но восхитительно прекрасных цветов! Крупные соцветия, словно сотканные из предрассветной дымки и покрытые холодными узорами хрустального серебра: хрупкие, нежные, так похожие на земные лилии… Просто невероятно! Мое сердце щемяще сжалось.
Интересно, и кто из моих ньеров «шепнул» соправителям о таком подарке для своей со-рин? Хотя, судя по довольным блестящим зеленым глазам, наблюдающим, как я в ступоре застыла в дверном проеме в компании не менее удивленного дис-иссаэра, – это все же был Дэйрашшш.
И куда только империя Амморан катится? Цветы от правящих лордов – мне?! Еще и от мурены?!! Я действительно пребывала в потрясении – приятном. Правда, пока не встретилась взглядом с самими дарителями, вернее, одним из них… Ну, ладно Анасстан, Шалиссса его пара, а вот медный-то что так жутко на меня смотрит? Неужели Ингарр настолько боялся потерять Саффиру? Даже черты лица заострились на границе трансформации. И эти пожирающие мое тело черные с красными отблесками, потерявшие все человеческое, звериные глаза… Такие… обжигающие… хищные… желающие…
Невольно сделала шаг назад, уткнувшись спиной в недовольно зашипевшего блондина, заметив краем зрения, как к нам навстречу встали Шэйтассс и Дэйрашшш.
– Рад с-с-слышать твое дыхание жизни, птичка… Не бойс-с-ся, Лена, не обижу, это вс-с-се мои инс-с-стинкты – Низкий вибрирующий, вкрадчивый голос и протянутые руки: одна с цветами, другая с небольшой загадочной коробочкой. Отметила аналогичную, только побольше и другой конфигурации и у приблизившегося ко мне, явно взволнованного тигрика. – Я, как и кадд, очень переживал за свою будущую ши-ар… – Тонкие змеиные губы растянулись в непонятной мрачной усмешке.
И почему у меня ощущение фальши? Может, потому что двенадцатый лорд слишком уж нездорово принюхивался к моему аромату? Хотя, у Анасстана ноздри тоже трепетали. Только вот улыбка у восьмого, в отличие от медного, была совсем другой, как у Дэя, понимающая и немного насмешливая, а еще песчаный чем-то неуловимо напоминал мне покойного адмирала Лиасса. Та же выправка. Сдержанность. Внимательный, все замечающий цепкий взгляд, зачастую совершенно непроницаемый. Но что самое главное, в нем никогда не было ко мне презрения или принижения, как к женщине или собственности ньера. Наоборот, заботливое покровительство сильного самца слабой самочке. Шалиссса сделала хороший выбор, за нее я была спокойна.
А вот за Саффиру… за Саффиру, моего белого ангела, в душе поселилась тревога. Ингарр не тот мужчина, кого бы я хотела видеть рядом со своей дочерью. Не тот… И все же я сама ему ее отдала – ту, которая не успела еще и родиться…
Но… у меня была надежда, что когда малышка появится на свет и медный впервые ее увидит, почувствует, вдохнет манящий нежный аромат юной самочки, его пресыщенное холодное сердце дрогнет, а все нааганитские инстинкты замкнутся только на моем маленьком сокровище, и он оставит свое навязчивое желание опробовать меня как самку. Я ведь не слепая… Двенадцатый лорд сделал стойку, но это лишь охотничий азарт и привычка получать все по «щелчку», а тут: «Око видит, да зуб неймет». Да еще и, наверное, притяжение ДНК его расы сказывается. Причем с каждым днем все более активизирующееся и подстраивающее мой организм под потребности беременности и моих ньеров согласно заложенной программе, ведь я – удачное творение своих создателей. И я давно уже не та хрупкая, напуганная человеческая девушка, впервые познавшая близость с нааганитом и его «право ньера», а потом долгое время от него вздрагивающая. Мое тело претерпело довольно сильные изменения, став более выносливым и чувственным, а еще эта открывшаяся способность к сенсорному восприятию незримых силовых потоков… Пусть связанная лишь с беременностью и малышами, но и это стало для меня настоящим подарком судьбы. Чувствовать искру жизни маленького нааганенка внутри матери или в себе – это ни с чем не сравнимое чудо! Теплый светлый комочек энергии, согревающий сердце ласковым солнечным лучиком. Жаль, что не навсегда… И я буду очень скучать по этим ощущениям, когда придет мой срок, ведь Александра с Аналлин я настолько остро уже не воспринимала…
Так, что-то я отвлеклась. С разрешения ньеров в мои руки опустили огромный букет роскошных фиолетовых соцветий, которые иссаэр назвал саффилиями, и довольно увесистую, несмотря на свой небольшой размер, коробочку-футляр – Ингарр, а потом такой же дар мне вручил и Анасстан, озабоченно интересуясь моим здоровьем и прося у Шэйтассса позволения почувствовать биение жизни Шалисссы. Ниид ему не отказал, как и Анаишшш мурене. Медный ведь тоже очень «волновался»… за малышку Саффиру.
Х-м-м, а что это у рыжеволосого так пальцы подрагивают? Почти как у тигрика…
– …Как красиво-о-о, – завороженно протянула я, рассматривая искрящуюся россыпь кроваво-алых камней, сверкающих на че