ерью в ожидании гостя.
Он не заставил себя долго ждать, вошел почти следом, и стул опустился прямиком на его макушку… разломался на мелкие щепки, на что тот лишь укоризненно покачал головой и, не меняя траектории, двинулся ко мне. Параллельно он говорил что- то ласковым тоном, но я не обманывалась, посадившие меня в клетку, не могут желать добра.
Только сейчас я заметила у него в руках поднос с тарелками, на которых лежала странная субстанция похожая на кисель серого и салатового цветов. И ложка.
Увидев мой взгляд, незнакомец заулыбался еще шире, поставил свою ношу на стол и жестом показал, что это можно есть, а затем вышел, оставив меня одну.
Что скрывать, есть хотелось. Но не настолько, чтобы пробовать это. Запаха от еды, к слову, не было никакого. Нет, не буду, решила для себя я, пойду хоть воды глотну что ли, там ручей на поляне был. Напившись, я вернулась в номер, улеглась на кровать лицом к стене.
Докатилась ты Лилька, раньше ходила в Зоопарк на животных смотреть, а теперь сама как зверь в клетке сидишь. А на тебя зеленые человечки ходят любоваться, невесело усмехнулась я.
Стоп, а где Женек тогда? Мы же с ним вместе были. Эта мысль заставила меня подскочить на кровати и рвануть на поляну. Я прижалась вплотную к стене и стала рассматривать клетки в округе, которые смогла увидеть. Но Жени в них не было. Это же хорошо? Значит, он успел убежать? Или не успел, а оказал сопротивление и его… Нет, Лилька, не паникуй раньше времени. Он убежал- приказала себе думать так. И не обращая внимания на толпу перед стеклом, скрылась за дверью.
Глава 3
Следующие сутки я провела лежа лицом к стене. Растерянность сменилась апатией. Несколько раз приходил тот самый смотритель зоопарка, как я назвала его про себя. Попыток приблизится он больше не делал, просто менял подносы с едой на новую. По его тону было понятно, что он уговаривал поесть, ну или я себе так напридумывала? Не знаю, но я перестала на него даже поворачиваться, просто тупо пялилась в стену.
Живот скручивало от голода, обманывать его водой больше не получалось, желудок требовал пищи.
На вторые сутки я сдалась и, подойдя к столу, уставилась на еду все того же странного цвета. Ткнула пальцем в желе и, поднеся его к губам, лизнула. Никакого вкуса, престное, вязкое как клейстер. За этим занятием меня и застал мой тюремщик, он страшно обрадовался, стал шипеть на своем тарабарском, поощряя меня. В руках у него опять был поднос с едой.
— Ничего не понимаю,— пробормотала я еле слышно— вот и что ты там шпрехаешь, понять бы…
Стоило к нему обратиться, как тот буквально расцвел от счастья.
— Что, зверюшка говорящая, да? — усмехнулась я. — Да идите вы все… — отодвинула от себя поднос и улеглась обратно лицом к стене.
Тяжело вздохнув и прошипев что- то напоследок, он покинул комнату, оставляя меня одну. Я моментально села на кровати. Думай, Лилька, думай, надо бежать! Или ты собралась до конца своих дней провести тут на потеху зеленым человечкам.
Вот только куда бежать? Где я вообще? Да и на фоне местных я буду сильно выделяться и поймать меня не составит труда. Эх, про Женька бы что узнать. То, что его не видно с мест моего заточения еще же не говорит, что его тут нет? От такой мысли я опять подскочила и нервно зашагала по комнате. Нет, точно бежать, пусть даже не удастся выбраться наружу, просто обследую тут все вокруг. Если Женек рядом, мы вместе что—нибудь придумаем.
Неожиданно вернулся мой надзиратель, он нес в руках чемоданчик, положив его на стол, стал доставать его содержимое, подозрительно похожее на медицинское… Я с опаской наблюдала за его манипуляциями— ампулы, пробирки, иголка, пистолет. Стоп, пистолет? Ну, уж нет, не дамся. Помнится, в прошлый раз стул его не остановил, значит нужно. А что? Что я могу еще придумать? Мысли заметались, сердце бешено стучало. Заметив это, мужчина заговорил со мной обманчиво ласковым тоном, и стал приближаться, держа в руках пробирку.
— Что, опыты решил проводить? Разбежался.— Я попятилась назад. План был прост: выскочить за дверь и подпереть ее чем-то, не давая ему выбраться. Да, надолго его это не остановит, но даст мне время обдумать дальнейший план.
Словно разгадав мой маневр, этот лаборант недоделанный молниеносно вернулся к столу, схватил пистолет и нажал на курок. Дальнейшее происходило как в замедленной съемке: бледно- голубой луч попал прямо в область груди и противное тягучее ощущение холода расползлось по всему телу.
Я вдруг с удивлением поняла, что не могу больше двигаться. Нет, я по- прежнему все понимаю, дышу, слышу и вижу, вот только ни руки, ни ноги не слушаются меня. Да я даже головой кивнуть не могу. Удовлетворенный результатом мужчина подошел ближе, поднес к локтю пробирку, стоило ей соприкоснуться с кожей, как щелк, и иголка воткнулась прямо в вену, набирая кровь.
Странная штука, отметила я про себя, раньше медсестра долго возилась в поисках вены, а тут оп, как магнитом и все готово. Я даже толком понять ничего не успела, как пробирка была наполнена. Зато у меня в голове возник план, мне нужна эта штука. Как бы она там не называлась.
Интересно, если выстрелить в него, эффект будет такой же? Вот и проверим. Только не в этот раз видимо, потому что получив желаемое он что-то сказал, как обычно непереводимое ни на один нормальный язык и вышел. А я простояла так еще с добрых полчаса, прежде чем смогла пошевелить пальцами.
Так, Лилька, продолжала я дальше планировать свой побег, ну вот обездвижишь ты его и чего? А дверь как открывать собралась? Ключ или чего там у них. Сперва нужно понаблюдать — приняла я решение. А шарахнуть по нему голубым лучом я всегда успею. Значит пора выходить в свет— усмехнулась я, порадую местное население и распахнула двери в сад, как я окрестила это место.
При моем появлении толпа у соседней клетки с радостными криками переключилась на меня. Они показывали пальцами, присвистывали, дети строили рожицы. Я не выдержала и показала язык, вызывая восторг детворы. И улыбку на лице их родителей. Мда… Дожила… Одни гуманоиды сменялись другими, кто- то пытался просунуть еду, через небольшие круглые отверстия, но смотрящие за порядком работники строго пресекали эти попытки Причем еда была вполне себе обычная, сладости, печенье, фрукты, похожие на яблоки, только ярко- лилового цвета.
Живот предательски урчал, вспоминая, что у меня на ужин ждет совсем иной рацион.
Утро началось как и все предыдущие: с визита этого противного смотрителя, он по обычаю заменил поднос на столе и вышел. Я нехотя пару раз макнула в еду палец, облизала и вышла на прогулку.
Из моего места заточения немного просматривались два коридора, один вел к клеткам с птицами, второй к ползучим гадам. Представителей и тех и других я успела изучить, смотреть было особо не на что и я сосредоточилась на наблюдении за соседями.
В ближайшей ко мне клетке сидела небольшая змеюка, она обвивала своим тонким тельцем ствол экзотического дерева, с раскидистыми листьями и вообще не реагировала на происходящее вокруг. Клетку с птицами занимала пара длинноногих, похожих на фламинго существ, с длинными клювами ярко-малинового цвета. Кожистые крылья полностью лишенные перьев делали их похожими на ящеров. У них явно начинался брачный период, потому что самый крупный из них все дни напролет вытанцовывал одному ему понятные танцы, соблазняя партнершу. Или может наоборот, это она привлекает внимание самца, кто их там разберет.
— О, вон и посетители,— усмехнулась я первым пришедшим сегодня. Маленькие, зелененькие, одетые в одинаковую серую одежду, они удивительно напоминали школьников,. Тем более, что возглавляла этот отряд строгого вида явно классная дама. Светло- персиковый брючный костюм выгодно подчеркивал ее стройную фигуру, и оттенял лиловую кожу, темные волосы собраны в кичку, очки, снова без дужек, делают ее голубые и без того огромные глаза еще больше.
Детишки останавливались у каждой клетки и внимательно слушали рассказ, метр за метром они приближались ко мне. Я же от нечего делать рассматривала каждого из них. Дети как дети, только зеленые, у некоторых мальчишек за ушами наросты как у уже виденных мной взрослых. Они хихикали и косились в мою сторону.
Только один из них не обращал на меня внимания. Создавалось впечатление, что он мыслями где- то совсем далеко отсюда, и происходящее вокруг его вообще не интересует. Заметила это и учительница, она строго окликнула мальчишку, возвращая в реальность. Тот тяжело вздохнул, кивнул в ответ и наконец увидел меня.
От удивления у него даже рот открылся. Я показала ему язык, и удовлетворенно отметила шок не его лице. Одноклассники заржали, а классная дама укоризненно покачала головой на мое поведение и так строго зыркнула из под своих очков, что я на секунду ощутила и себя маленькой девочкой. Она монотонно бубнила что- то видимо про меня, хотя что она может знать про жизнь землянки Лильки, 30 лет от роду? Пусть, я махнула рукой мысленно, рассказывает, жалко что ли.
Закончив, она пошагала дальше, дети потянулись за ней, а этот мальчишка с грустными глазами так и остался стоять. Он вдруг покрутил по сторонам головой и достал небольшой фрукт, похожий на яблоко, протянул его мне на раскрытой ладони, словно спрашивая- хочешь?
Во мне боролись противоречивые чувства, жрать хотелось жутко, что скрывать. Но с другой стороны… Чувство гордости? Собственного достоинства. Мою заминку мальчик понял по своему, наверное, решил, что я не понимаю его, он откусил кусок яблока и зажевал его, показывая что мол, смотри, еда. Я рассмеялась и он улыбнулся мне в ответ. Так открыто, как умеют только дети. Протянула руку и ребенок просунул яблоко внутрь.
Резкий окрик учительницы заставил его вздрогнуть и отойти от клетки. Фрукт тут же перекочевал ко мне в карман, чтобы никто не заметил. Махнув на прощание, мальчишка поспешил к своим.
Едва успела засунуть в рот последний кусок нормальной еды, как притащился надзиратель с тарелками. Он с сомнением посмотрел на нетронутый поднос и на мою довольную физиономию, но ничего не сказал. Хотя и скажи он мне лично было бы пофиг, потому что было вкусно.