– Так чего же ты ждешь? Активируй, – чуть ли не вскрикнула я, но вовремя прикусила язык.
– Я это сделал, как только продрал глаза и увидел тебя, – хмыкнул волк, – но нам все равно нужно время. Пока они свяжутся с местным участком, пока те найдут нас…
Слишком много «пока», но слова волка вселили в меня отчаянную надежду и будущее не казалось таким уж безнадежным. Я подвела его к кровати, усадила на нее и села к нему на колени. Только голову на плечо пристроить не успела.
Дверь со скрипом отворилась и в помещение вошло четверо мужчин. Огромные, лысые в черных кожаных куртках, они напоминали любящих гонять на мотоциклах байкеров. У одного в руках пистолеты, двое других держали электрошокеры, а четвертый ключи от нашей камеры и железные кандалы.
Стоило открыться решетчатой двери, Ноа, не медля ни секунды, сорвался с места и, издав пробирающий до мурашек рык, набросился на первого вошедшего.
Трансформация была мгновенной. Там, где передо мной стоял человек, находился сейчас даже не волк, а какая-то средняя форма. Вместо рук и ног жилистые, мускулистые лапы, заканчивающиеся длинными, смертоносными когтями. Лицо сменила волчья пасть, а из-за увеличившейся в размерах грудной клетки, порвалась футболка.
Один из мужчин, издав протяжный стон, отлетел к противоположной стене, но идущий следом успел воспользоваться электрошокером и, пока волк, борясь с ударами тока, корчился на полу, двое других успели приковать его цепями к решетке.
– Какая сладкая пиявка, – облизнулся тот, что находился ближе всего ко мне, – я буду первый, а вы приглядите за псиной.
Отшатнувшись от него, я прижалась спиной к стене, обнажив свои небольшие клыки.
– Держись от меня подальше, придурок. Или я… – грубые руки перехватили меня за талию, оторвали от стены и бросили на кровать. Огромная туша нависла сверху, и прежде, чем задуматься, что я делаю, я вонзила зубы в его предплечье. В горло полилась горячая кровь.
– Мелкая сучка! – громко заорал мужчина и ударил меня по лицу.
Боль от удара не позволила мне потерять сознание. Сил на сопротивление не осталось. Я не могла пошевелить ни одной конечностью, и мысленно умоляла создателя позволить мне отключится. А удерживающий меня бугай, придя в себя после укуса, судя по кровожадному выражению его лица, собрался продолжить начатое.
Новый, еще более раскатистый рев, заставил меня вздрогнуть. Волк, – хотя сейчас он больше напоминал помешанное на крови чудовище, – со звоном разорвал цепи и бросился на удерживающих его мужчин.
Не переставая рычать и игнорируя удары током, он рвал их плоть как тряпку, все ближе подбираясь к нависшему надо мной, опешившему от увиденного бандиту, который, достав из-за пояса пистолет, вытянул вперед руку и прицелился.
Собрав последние силы, я снова вцепилась зубами в его предплечье, а услышав звук выстрела, не сразу почувствовала охватившее все тело боль.
Мир вокруг потемнел и закружился перед глазами.
Кто-то, – скорее всего Ноа, – спихнул с меня жирную, и похоже уже неживую тушу. Где-то снаружи послышались звуки выстрела, и топот ног. Меня прижали к теплой груди.
– Лолли…
Глава 43
Голова пульсировала так, что дайте мне сейчас в руки молоток, я бы не задумываясь настучала по ней со всей силы. Жажда высушила горло до состояния пустыни и все, на что я была сейчас способна, это чуть слышно прошептать:
– Пить.
– Макс! Дети! – будто сквозь вату донесся до меня мамин крик, – идите скорее сюда, Лолли пришла в сознание!
Под голову положили еще одну подушку, губ коснулось прохладное стекло, и в рот тут же полилась солоноватая живительная влага. Каждая капля дарила силы и энергию, питая все клеточки моего тела.
С трудом разлепив глаза, я боялась, что в них ударит яркий свет, но этого не случилось. Освещение было приглушено, но родителей и брата с сестрой я смогла отлично разглядеть. Как и окружавшую меня обстановку.
Нет, это не больница. Я была в родительском доме. В своей детской комнате. Но хоть убей, не понимала, как здесь очутилась. Последнее воспоминание, это вонючая клетка, Ноа в обличие волка, набросившийся на меня лысый амбал и звук выстрела.
Опустив взгляд, я заметила выглядывающую из-под белой сорочки перевязку. Белые бинты обхватывали мое правое плечо и грудь. И никаких неприятных ощущений. Словно мне недавно вкололи кучу разных обезболивающих.
– Что… что произошло? – прочистив горло, спросила я, когда в стакане закончилась кровь.
– Ты ничего не помнишь? – Куки опустилась на краешек кровати и провела рукой по моим волосам.
– Только клетку и выстрел. Где… где Ноа? С ним все в порядке? А Шабо? Как я очутилась здесь?
При упоминании оборотня отец заметно поморщился.
– С Райтом все отлично. Тебе не стоит за него переживать, милая. И кот твой здесь. Его нашли в ресторане, где на вас напали. Мы забрали тебя из Альмонте и перевезли в больницу Оттавы частным бортом. Тебя ранили в плечо. Ничего страшного, но из-за потери крови ты долго не приходила в сознание, поэтому мы с мамой сегодня утром забрали тебя домой. Решили, что родные стены помогут. Теперь вижу, что мы были правы.
– Что там произошло, пап. Как мы выбрались? Бенкс… он жив?
– Нет. Этот гон… говнюк больше не жилец. Когда на рабочий компьютер Хэнка Олсена поступил сигнал от маячка, что мы дали Райту, он созвонился с полицией Альмонте, и на установленный адрес выехал наряд. Они успели положить Бенкса и около десятка его людей, а затем услышали крики из подвала. Спустившись, они нашли четыре трупа и держащего тебя на руках Райта.
– Ты сказал, что я долго не приходила в себя. Сколько?
– Четыре дня, – тяжело выдохнул отец. Сменив Куки, он сел на край кровати и переплел наши пальцы, – все закончилось, доченька. Ты выбралась живой, все враги наказаны. Не стоит переживать. Тебе сейчас нужен только покой. Поспи.
– Ну и напугала ты нас, сестренка, – Кай склонился надо мной и поцеловал в лоб. Следом за ним к моей постели подошла мама. Поправив одеяло, она смахнула с щеки слезу и поцеловала меня в нос. Далее подошла очередь Куки, и самым последним к выходу отправился отец.
– Пап, а Ноа… он… не приходил?
– Я его здесь не видел, – нахмурился отец, добавил «отдыхай», и прикрыл за собой дверь.
В груди защемило от горечи, на глаза навернулись слезы, а в горле застрял ком. Меня разрывало от отчаяния, напоминавшего о том, кого я потеряла. Сказка закончилась, разбившись о реальные будни. Любовь прошла, по крайней мере, с его стороны.
Какого черта он обещал мне все на свете, пусть не словами, а взглядами и поступками, и в итоге разбил мне сердце? Где он сейчас? С кем? Думает ли обо мне или нашел другую молоденькую дурочку? Почему даже не навестил?
Я бы могла вечно лежать и мучить себя вопросами, но скрипнула входная дверь и в образовавшийся проем протиснулась голова Куки.
– Лолли, совсем из головы вылетело, – она сверилась с часами на запястье, – ты окошко не закрывай. Хотя бы до девяти вечера. Пусть… проветрится.
– Хорошо, – не понимая, при чем здесь окно, я быстро вытерла слезы кончиком одеяла, затем кивнула, подождала, когда за сестрой закроется дверь, и начала искать глазами свой телефон.
Во-первых, хотелось проверить, были ли входящие или сообщения от Ноа. Может он занят и не мог меня проведать, но собирается скоро прийти, а я траур по нашей любви не ко времени устроила. А во-вторых, я хотела позвонить Грейс и пожаловаться ей на судьбу.
Но ни на тумбочке, ни на трюмо, ни на полу телефона не оказалось. А потом я вспомнила, что он остался в сумочке, которую забрали у меня люди Бенкса. Даже если ее нашли, то все содержимое проходит как улика по этому делу.
Накрывшись с головой одеялом, я закрыла глаза, и беззвучно заплакала.
***
Со стороны окна раздался глухой скрежет, который в вечерней тишине показался чересчур громким.
Решив, что Шабо надоело развлекать мое многочисленное семейство, и он, не придумав как обойти преграду в виде двери, залез через открытое окно, я даже не выглянула из-под одеяла, продолжая жалеть себя и безмолвно глотать соленые слезы.
Как бы я не любила своего рыжего вредину, сейчас я не прошла бы отбор на звание хозяйки года. Сил не было даже подняться с постели. Хотелось спрятаться от всего мира, и зализывать невидимые раны на сердце, что мне оставил один клыкастый оборотень.
– Леденец, – совсем близко от моего лица, раздался хриплый шепот.
Если за эти четыре дня, пока мое сознание летало где-то в облаках, Шабо не научится говорить, значит это…
– Ноа, – резко сдернув с лица одеяло, я встретилась взглядом с желтыми, как луна на небе, волчьими глазами, – как ты здесь… как…
Заикаясь, я не могла сформировать четкую мысль. Только пялилась на него, хлопая ресницами, и молилась, чтобы это не было плодом моего богатого воображения.
Сидевший на корточках, перед моей кроватью, волк, выглядел хоть и довольно помятым, но реальным… живым. Растрепанные волосы на макушке, щетина, круги под глазами от нехватки сна. Несвежая футболка, испачканные полицейские брюки, грязные ботинки. Похоже, для кого-то прошедшие четыре дня тоже были не из самых приятных.
– Ты очнулась, сладкая. Я пи*дец как рад. Думал, сдохну, пока ждал.
– А я думала, что ты не придешь, – не сдержавшись всхлипнула я, и коснулась кончиками пальцев его лица, – боялась, что…
– Я был с тобой каждую ночь. Сидел у изголовья, пока твои родители спали. А утром вылезал в окно и шел на работу, – пожал он плечами, не сводя с меня жадного, пронизывающего взгляда.
– Куки, – поняла я, и Ноа кивнул.
– Твой отец не очень обрадовался моему желанию навещать тебя и вытолкал меня взашей из больницы. А к дому и на пушечный выстрел приближаться запретил. Она увидела это и согласилась мне помочь. Оставляла окно открытым, и предупреждала, когда в палате и здесь, в комнате, никого нет. Полчаса назад я получил от нее сообщение, что ты очнулась, и примчался, как только смог.