– Но уезжая, гусей-то вы выпустили, – заметила Мариша.
– А как же? Пока соседи бы спохватились, что меня нет, может быть, целый день прошел бы. За что же птице от голода страдать? Гуси у меня все в этом году взрослые. От лисы или хорька сами себя обезопасить могут. Так что я их перед тем, как уехать, конечно же, выпустила.
– Огород вы в этом году не засадили, гусей на развод не пустили, машину вот собрались продавать, – перечислила Мариша. – Как-то все одно к одному, кажется, что вы уже давно задумали переехать жить в другое место. Потому и хозяйством не интересовались.
Кира Михайловна ненадолго замолчала, потом вздохнула и кивнула.
– Ваша правда, – сказала она. – Собиралась я из деревни в город податься. Знаете, девочки, возраст все же сказывается. Раньше я играючи свое хозяйство вела. А последние годы замечать стала, что спина побаливает. Артрит начался. Так что я поняла: нужно из деревни уезжать, пока совсем в калеку не превратилась. А куда ехать? К Катьке, так у нее у самой пусто. Вот квартиру я ей сделала в Питере, так самую крохотную. И то все свои сбережения и оставшиеся от первого мужа деньги в эту однокомнатную клетушку вгрохала.
– И, поняв, что больше вам не под силу жить в деревне, вы вспомнили про свою старшую дочь! – воскликнула Дуня.
– Ну да, – кивнула Кира Михайловна. – Чем, думаю, черт не шутит. Может быть, и согласится меня Танька понять. Сначала позвонила ей, сказала, что у меня есть сведения о ее матери. Она сразу же согласилась со мной встретиться. Ну а когда встретились, я вижу, что она настроена благожелательно. И рассказала ей, что я и есть ее мать. Про отца-изверга ей все рассказала. Она мне поверила и простила. Сразу же мне одежды новой купила, к парикмахеру отвела и вообще помогла вспомнить, что значит быть женщиной. Косметологи, сауны, массаж. Я про все это в своей деревне и забыла за многие годы. И жить Танька велела к ней переезжать, а потом обещала мне квартиру отдельную купить. Сказала, что деньги, которые ей после отца остались, она в оборот пустила и они теперь хороший доход ей приносят. Ну, и сказала, что я ни в чем нуждаться не буду. Такая хорошая у меня девочка оказалась!
И Кира Михайловна вдруг совершенно искренне заплакала, не стесняясь и не вытирая слез.
– Растить мне ее не довелось, думала, хоть сейчас смогу на старости лет с обеими дочерьми пожить, внуков понянчить. И снова изверг какой-то все напутал. Ну, что за жизнь?! И что за мужики такие пошли! Ни сердца у них, ни совести! Один отнял у меня Таньку на долгие годы, а потом другой вовсе ее убил! Сволочи они после этого!
И Кира Михайловна снова зарыдала. Подруги стояли рядом, не зная, как ее утешить. Опротестовать последнее заявление Киры Михайловны аргументов у них не находилось. Наконец Мариша нашлась, сунула женщине стакан с водой и, когда та выпила, спросила:
– Послушайте, а почему вы считаете, что Таньку убил именно мужчина?
– А кому же еще? – удивилась Кира Михайловна. – Мужики известные сволочи! Уж я два раза замужем была, так уж знаю.
Позиция Киры Михайловны, достаточно настрадавшейся в жизни от мужчин, была подругам ясна. Но все же с поджогом ее дома и смертью покупателя машины все еще было много неясного.
– Хотите вы или нет, а придется идти в милицию и каяться, – вздохнула Мариша.
– Ой, не надо! – закричала Кира Михайловна.
– Поймите, все равно, когда вы станете вступать в права наследства, то вашим прошлым заинтересуются, – сказала Мариша. – Начнут спрашивать, где вы жили последние двадцать с лишним лет. И неизбежно узнают и про Славино, и про то, что вы жили под чужим именем. Так что лучше вам сразу во всем признаться. И про пожар все рассказать.
– Меня арестуют! – заплакала Кира Михайловна.
Подруги молча переглянулись. Такой поворот событий им представлялся вполне возможным. Но все равно другого выхода они не видели. И все равно битые два часа они на разные лады уговаривали Киру Михайловну не отягощать своего и так непростого положения и пойти в милицию.
– А кстати, Катька-то знает, что вы живы? – внезапно спохватилась Дуня.
– Конечно! – воскликнула Кира Михайловна. – Я ей сразу же после того, как узнала от вас о пожаре, позвонила и все объяснила. Велела поехать в Славино и похоронить того мужика под моим именем.
– А чего же она так разволновалась, что чуть ребенка не потеряла? – удивленно переглянулись Дуня с Маришей.
– Дорога, я думаю, – пробормотала Кира Михайловна. – У меня мать врач-гинеколог. Так она всегда говорила, что выкидыши из-за слез не случаются. Выдумки все это. Только если в организме есть какое-то отклонение, тогда истерика или волнение могут вызвать выкидыш. А здоровая баба, она хоть обрыдайся, а ребенка не потеряет. Вот если физическое какое-то вмешательство, муж, там, изобьет беременную или с лестницы свалится, тогда конечно. А простое волнение – это не так страшно. К тому же с Катькиным младенцем все в порядке, насколько я знаю.
– Ну да, – вынуждены были согласиться подруги. – В больнице сказали, что на данный момент опасности нет.
– Вот видите, – с достоинством кивнула Кира Михайловна.
– Но одного я не пойму, неужели врачи не смогли определить, что в доме сгорели не вы, а кто-то другой, – пробормотала, немного подумав, Мариша. – Ну, ладно бы другая женщина сгорела. Еще туда-сюда. Но неужели они даже не могут отличить труп мужчины от трупа женщины?
– Девочка моя! – воскликнула Кира Михайловна. – Это же Славино! Там специалистов нет. Одни неучи. Хорошо, если они вообще скальпель в руках держать умеют. Да и кому нужно было делать экспертизу? Лично я, зная местное разгильдяйство, надеялась, что мне все отлично сойдет с рук.
– Но как же сойдет? – вздохнула Мариша. – Был же шофер, который видел того покупателя, которого вез к вам в Славино, и он…
И тут Маришу осенила такая ужасная мысль, что она неожиданно замолчала, растерянно глядя на Киру Михайловну.
– Минутку, – произнесла она затем, – я только сейчас сообразила, выходит, Михалыча – того самого шофера, который привез к вам вашего пострадавшего покупателя, в больницу тоже вы отправили?
– Как я могла? – бодро возмутилась Кира Михайловна. – Я была в это время в Питере.
– Ага! – зловеще пророкотала Мариша. – Вы были в это время в Питере! А откуда вы в таком случае знаете, когда с шофером случилось несчастье?
– Ну я, – замялась Кира Михайловна, – мне рассказала Катька.
– Предположим, – согласилась Мариша. – Предположим, что вам об этом рассказала Катька. Но она-то откуда об этом узнала, а?
– Значит, то, что Михалыч оказался в больнице, – дело рук Катьки? – подала голос Дуня.
– Деточка, какие ты ужасы говоришь! – воскликнула Кира Михайловна. – Это совпадение! Моя дочка никого не убивала! Ей рассказала о несчастье соседка – Клава. Вы же были в Славине и знаете, что это просто маленькая деревня. Там все друг у друга на виду. И все друг друга знают. Вот Катька и рассказала мне о том, что с Михалычем случилось несчастье.
– Ну вас к черту! Пусть с вами милиция разбирается! – разозлилась Мариша. – А то, честное слово, темните вы что-то слишком много.
Глава 13
Белооков не подвел, и уже через час Кира Михайловна была препровождена в отделение милиции – пока только для дачи показаний.
– Как ты думаешь, мы правильно сделали, что сдали ее ментам? – явно пребывая в большом сомнении, спросила у Мариши Дуня. – А то мне как-то не по себе! Вдруг она невиновна?
– Да выброси ты эти мысли из головы! – с досадой отозвалась Мариша. – Подумай лучше вот о чем! Ты начала тут говорить, что тебе кажется подозрительным, что Танька и Катька, будучи сестрами, но не подозревая об этом, тем не менее вышли замуж за одного и того же человека. Вот над этим и в самом деле стоит поломать голову.
– А что там думать? – пожала плечами Дуня. – Нужно было у Киры спросить ее мнение по этому вопросу, пока она тут была.
– Нужно, – покаянно согласилась Мариша, вспомнив, что перебила намечающуюся беседу. – Но теперь уже поздно. И вообще, давай спокойно об этом ночью подумаем, а утром обсудим на свежую голову.
– Давай ляжем поспать, – охотно согласилась с ней Дуня.
Подруги улеглись и попытались уснуть. Но ничего не получалось, сон к ним не шел.
– Ты спишь? – прошептала Дуня, окончательно убедившись, что сегодня ночью ей не заснуть.
– Нет, – ответила Мариша и грустно вздохнула. – А так бы хотелось!
Дуня тоже вздохнула и сказала:
– Ну, тогда, раз уж все равно не спится, давай подытожим, что мы с тобой знаем о женитьбе Вадьки на Таньке и о его сватовстве к Катьке.
– И Таньку, и Катьку с Вадькой свела Наталья Дормидонтовна, – тут же приподнявшись на локте, бодро начала перечислять Мариша, словно и не пыталась только что заснуть.
– Причем знаешь, что интересно, я наконец вспомнила, что Танька познакомилась со своей будущей свекровью где-то в очереди, – так же охотно отозвалась Дуня. – Танька помогла поднести ей сумки и сама не заметила, как оказалась у нее в гостях. А через некоторое время, когда Наталья Дормидонтовна была для Таньки прямо матерью родной, на сцену вышел и Вадька. Танька мне в свое время призналась, что, если бы не ее свекровь, она бы на Вадьку в жизни не посмотрела. В общем, у Таньки получился настоящий роман с ее свекровью. А Вадька тут был как бы сбоку припека.
– Вот-вот, – кивнула Мариша. – А еще мы знаем, что сама Наталья Дормидонтовна жила в Малой Вишере по соседству с Кирой Михайловной и ее родителями. И Кира даже дружила с сестрой Дормидонтовны.
– Которая и увела у Киры ее первого жениха! – добавила Дуня. – Целая драма из этого получилась, между прочим.
– И что Кира наверняка своей бывшей подружке так и не простила, – закончила Мариша.
И подруги уставились друг на друга.
– Придется нам снова ехать к Наталье Дормидонтовне, – сказала Мариша.
– Как, сейчас?! – ужаснулась Дуня. – Уже ночь!
– Уже не ночь, а раннее утро, – заявила Мариша. – Самое время, если мы хотим успеть застать ее дома до того, как она отправится с передачей для Вадьки.