– Верни, а то она на тебя хозяина этих денег натравит! – взмолилась мать. – А у кого могут быть такие деньжищи? Только у бандитов. Убьют ведь тебя!
– Кто меня убьет? – ответил, поиграв мышцами, самоуверенный, как все недалекие люди, Витюша. – Ты думай, что говоришь! Никто не видел, как я эти деньги у твоей хозяйки взял. Да и вообще она сама виновата. Пускает в дом кого ни попадя. Поди докажи, что деньги взял именно я. И потом, деньги должны работать. А она их в тайнике держала. Не хранила бы их под полом, так и не украл бы их никто. В другой раз умней будет!
И с этими словами Витюша отодвинул свою мать с дороги и ушел.
– Машину пошел покупать эту проклятую! – прорыдала Анастасия Петровна.
– Думаете, машину? – усомнилась Мариша. – А может быть, все-таки к Тане пошел разбираться?
– Хотелось бы так думать, – простодушно ответила Анастасия Петровна. – Хотелось бы, чтобы у Витюши совесть проснулась. Но нет, за машиной в салон помчался. Так по времени выходит. Купил машину, да в тот же день на ней и разбился. В три часа он ее купил, а среди ночи мне позвонили, что он разбился, и я уже мчалась к нему в больницу.
– В тот же день? – воскликнула Мариша. – Вы ничего не путаете?
В ответ Анастасия Петровна извергла просто фонтан слез.
– Как я могу такое перепутать? – рыдала она. – Утром разговор с Таней, потом Витюша признался, что украл деньги, потом купил машину и ночью уже разбился на ней. Вот и думай после этого, будто бы проклятий не существует. Сказала же мне Таня, что деньги эти проклятые. Вот и точно! Разбился Витюша.
– А вы бы их вернули? – предложила Мариша. – Пробовали?
– Да как? – зарыдала Анастасия Петровна. – Дома я все обыскала. Денег нет. Крохи остались. То есть вообще-то тысяч десять в этих самых бумажках лежит, но ведь их больше должно было быть! А Витюша все время без сознания лежит. И не сказать ему, где деньги-то спрятал. А может быть, он уже и потратил их все. Две квартиры ведь купил. Одну в строящемся доме для себя, другую вот эту для нас с отцом. Так ведь обе на свое имя купил. Не продать нам их с отцом без Витюши. Потом машина очень дорогая у него какая-то была. Так он ее разбил всмятку. А страховку ему то ли выплатят, то ли нет, еще неизвестно. Пьян ведь он был изрядно, когда в аварию попал.
– Понятно, – пробормотала Мариша. – Значит, деньги вы Татьяне в тот день не вернули?
– Откуда же мне их взять-то? – заплакала Анастасия Петровна. – Я бы и рада была их вернуть, только где их взять?
– А хозяин этих денег к вам не наведывался?
– Никто не приходил, – покачала головой Анастасия Петровна. – Хотя меня и дома-то не бывает. Может быть, кто и приходил. Но я об этом не знаю ничего.
– Если бы этот человек про вас и про то, что Витюша его денежки себе присвоил, знал, то он бы уж точно вас разыскал, – вздохнула Дуня. – Тут и сомневаться не приходится.
Тут в своей комнате зашевелился муж Анастасии Петровны, и подруги удалились, напоследок выпытав, в какой больнице лежит Витюша.
– Вот дела, – сказала Дуня, когда они вышли на улицу. – Деньги-то не Танькиному отцу принадлежали, а какому-то бандиту, который их Таньке на сохранение оставил.
– Наверное, Танькиному бывшему любовнику, который в тюрьму угодил, – предположила Мариша. – Был у Таньки такой?
– И не один, – махнула рукой Дуня. – Кстати, двое или трое сейчас действительно должны быть в тюрьме. Надо будет проверить, кто из них скоро освободится или освободился.
– Я сначала уж обрадовалась, что это Витюша Таньку убил, следы заметал, – сказала Мариша. – Но, с другой стороны, теперь мне кажется, что покончить с Танькой мог и настоящий хозяин денег. Явился за ними, а тут облом. Вот он вспылил и прикончил первого, кто под руку подвернулся. То есть Таньку.
– Ладно, мы с тобой в больнице проверим, во сколько и в какой день Витюша к ним поступил, – сказала Дуня. – Дело нехитрое. Я все же думаю, Анастасия Петровна нам правду сказала.
– Мне тоже так кажется, – кивнула Мариша. – В таком состоянии не врут. Так что Витюша у нас на подозрении остается.
– Но вот что странно, если Танька сообщила хозяину денег об их пропаже и назвала имя вора, то почему Анастасию Петровну до сих пор никто не дернул? – спросила Дуня.
– Выходит, что либо Танька всю вину о пропаже денег на себя взяла, сказала, например, что истратила их, за что своей жизнью и поплатилась, либо…
– Глупости! – воскликнула Дуня, перебив рассуждения Мариши. – Стала бы Танька Витюшу выгораживать! С какой стати? Кто он ей? Сват, брат? Даже если бы Витюша был ее любовником, а скорей всего, он им и был, то все равно Танька его вороватости не простила бы ему! И добилась бы того, что Витюша все украденное сполна вернул. Не добром, так силой.
– Значит, Таньку убил кто-то другой, а хозяин денег пока что пребывает в счастливой уверенности, что с его деньгами все в порядке.
– Или хозяин денег настолько хитер, что затаился, к Анастасии Петровне пока не лезет, а наблюдает за ней, – сказала Дуня и, немного подумав, добавила: – И за нами тоже.
От этих слов по спине Мариши неожиданно пополз предательский озноб.
– А почему за нами-то? – растерянно спросила она у подруги.
– Мы же с тобой были первыми, кто оказался в квартире Таньки, когда ее убили, – ответила Дуня. – Вполне могли, зная о тайнике, опустошить его.
– О, господи! – воскликнула Мариша, которая до сих пор и не подозревала о еще одной проблеме.
– Но ты не волнуйся, – тут же успокоила ее Дуня. – Это могло быть для нас опасно, если бы Витюша не был таким дураком. А так он сразу же столько всего накупил! И две квартиры, и машина!
– Когда только успел! Времени не так уж много прошло со времени смерти Таньки, – сказала Мариша.
– Так ведь оформление документов на квартиру на улице Шарова еще не закончено, – напомнила ей Дуня. – Но все равно любому будет ясно, что именно Витюша деньги у Таньки из тайника и украл.
Мариша немного успокоилась, но потом снова встревожилась.
– Кто его знает, хозяина этих денег, может быть, он совсем отмороженный. Если он Таньку придушил из-за денег, то способен и еще кого-нибудь убить. Например, ту же несчастную Анастасию Петровну.
– Ой, и не говори! – вскрикнула Дуня. – А что же делать?
– Думай! Вспоминай! – велела ей Мариша.
– Что?
– Не что, а кого! Вспоминай всей Танькиных кавалеров, которые могли оставить ей на сохранение такие деньжищи! – сказала Мариша.
И чтобы подруга могла спокойно все вспомнить, она усадила Дуню в ближайшей кофейне за столик на двоих, стоящий в тихом уголке. Сбегала ей за чашкой кофе и огромным куском торта с творожным кремом и ягодами и уселась прямо напротив Дуни, гипнотизируя ее взглядом.
– Ешь, сладкое стимулирует мозговую деятельность! – велела она подруге.
Дуня покорно принялась ковырять ложечкой сладкое. Торт неожиданно оказался очень вкусным, и Дуня увлеклась.
– Ну как? – спросила у нее Мариша. – Вспомнила?
– Э-э-э! Нет! – ответила Дуня, когда торт кончился.
– Как это нет?! – возмутилась Мариша и сбегала еще за одним куском торта.
На этот раз это был шоколадно-ореховый, с клюквенной пропиткой и сливочным кремом.
Дуня, мужественно одолев еще и этот кусок, сказала:
– У Таньки дома я видела старые письма от ее бывших поклонников. Как думаешь, может быть, мы их можем прочитать?
– Ты что, все это время, пока запихивала в себя эти два куска торта, размышляла о том, этично или неэтично прочесть чужие письма? – разозлилась на подругу Мариша.
– Ну да, – кивнула Дуня. – Все-таки личные отношения – это…
– Мы ищем убийцу твоей подруги! – решительно прервала ее размусоливание Мариша. – И я уверена, что Танька была бы просто счастлива, если бы эти письма пригодились в его поимке.
– Если ты так считаешь, – промямлила Дуня, – то ведь и в самом деле… Ну, что тут такого особенного?
Видя, что Дуня все еще колеблется, Мариша вытащила ее из кафе.
– Слишком много сладкого тоже плохо, – сказала она, усаживая подругу в машину. – У тебя, похоже, от него мозги начинают слипаться.
И подруги поехали на квартиру Татьяны. Письма хранились за зеркалом в спальне. Мариша даже укорила себя, что не догадалась заглянуть туда сама, когда осматривала спальную. В окне напротив снова маячил Миша, с явным интересом глазея, чем занимаются подруги. Но им сейчас было не до него. Они лихорадочно перечитывали письма, откладывая одно за другим.
– Сплошные любовные сопли! – возмущалась Мариша. – Ни намека на то, что кто-то из этих парней оставил Таньке свои деньги.
Дуня не отвечала. Она впилась глазами в какую-то бумажку.
– Нашла что-то важное? – спросила у нее Мариша, беря в руки очередное письмо.
Но тут же забыла о своем вопросе, воскликнув:
– Дуня, кажется, я нашла! Смотри, письмо с обратным адресом исправительного заведения. Это же заключенный писал!
– Кто?
– Николай Клопов, – сказала Мариша.
– Был такой, – кивнула Дуня. – Клоп его все и звали. Хотя видела бы ты этого клопа! Рост под два метра, весил почти сто двадцать килограммов и не вылезал из тренажерного зала. Ему лет пятнадцать светило, но у него всегда денег полно было. Так что на суде ему дали год. И то условно бы дали, да прокурор заупрямилась. Климакс у нее был, что ли? В общем, сказала, что совсем отпустить преступника ей совесть не позволит. Уперлась рогом, и все тут. Пришлось судье дать ему год.
– И давно это было?
– Посмотри на дату, – предложила Дуня. – Я точно не помню.
– Тут стоит позапрошлый год, – взглянув на штемпель, расстроилась Мариша. – Выходит, этот Клоп уже давно вышел на свободу?
– Не слышала об этом, если бы вышел, то наверняка появился бы у Таньки, а она бы мне об этом обязательно рассказала, – покачала головой Дуня. – Он в нее сильно втрескавшись был. Всех остальных претендентов разогнал. И Таньке сказал, что если заметит, что она ему изменяет, то прибьет.
– И что?
– Танька ему не изменяла. То ли побаивалась, то ли любила. Да чем рядить, ты лучше читай!