— А с ним что?
— Есть пара мыслей, — уклончиво ответил Тони. — Пока оставим его здесь. Сейчас наша задача перевезти сюда остальных.
В «Иерихон» они прибыли под утро.
— Папа, ты вернулся?! — радостно запрыгнула на Стива Сара и затараторила: — А я совсем не скучала, правда-правда, мы с Дэвидом помогали Люси в лазарете, а ещё готовили место для… Ой! Сколько всего! — дочь увидела контейнер, который как раз занесли.
Вокруг них стали собираться девианты.
— Конечно, милая, я же обещал, а ты большая молодец, — улыбнулся Стив, чувствуя, как все проблемы отходят на задний план.
Их возвращение обрадовало не только Сару. Подтянулись и другие девианты, которые помогли разгрузить в отведённую комнату ящик с биокомпонентами и голубой кровью.
— А вообще у нас есть целый грузовик с подобным добром! Там ещё много! — радостно объявил остальным Саймон. — Надо собираться для передислокации. Мы нашли отличное место.
Девианты недоверчиво зашептались, но, кажется, всё же категорически против не были.
Стив хотел снова всех успокоить, но не успел открыть рот, как прямо через пол просочился мужчина.
— Совсем не обязательно куда-то переселяться, — по своеобразному голосу Стив узнал в появившемся Вижна. Тот имел вполне человеческий облик без красной кожи, видимого камня разума и своего плаща. — Здравствуйте.
— Ар Эй Девять… — выдохнула Люси. — Ты пришёл за нами!
Глава 15. Любовь и ненависть
10 октября 2038 года,
Детройт
— Они готовы покинуть Иерихон, — сказал Вижн, — как ты и предвидела.
Ванда только вздохнула.
Её любимый мог подключиться и читать каждого из их детей, знал их чаяния и страхи, рассказывал об успехах и поражениях. Мог бы перехватить контроль над телом или внушить какую-то идею, но считал, что насилие над волей мыслящего существа даже во благо неприемлемо. Тут они расходились во мнениях, но когда-то давно договорились о невмешательстве.
— Придётся встретиться со Стивом и остальными, — сказала она.
— Они не обрадуются, — поёжился Вижн, в его взгляде читались опасения и одновременно — предвкушение встречи с давно потерянными друзьями.
Ванда тоже по ним скучала. Даже немного по Старку. Чуть-чуть.
— Стив точно поймёт. Не примет, но поймёт.
— Я пойду первым.
Ванда уступила, хотя прекрасно могла постоять за себя и не боялась чужого осуждения или отвращения. Многие прошлые стремления, ошибки, обиды и ненависть сгладились со временем. Не стёрлись из памяти. О нет… Она помнила всё, но почти все чувства давно успокоились. Ещё, наверное, с прошлой жизни.
— Ты?! — выдохнул Старк, когда увидел Вижна. Видимо, до последнего не хотел верить в то, что его догадки оказались верны.
— Разве для тебя это новость? — спросил Вижн.
Было на самом деле любопытно наблюдать за этими мозговыми штурмами и попытками определить «кто за всем стоит». И всё же посланные в будущее «Мстители» догадались.
— Нет, но я всё же сомневался, что вы появитесь, — медленно ответил Старк. — Столько лет я не мог найти вас с Максимофф, а теперь…
Теперь Старк с его эго, инфантильностью и жаждой поиграть в Бога показался Ванде едва ли не ребёнком, которого легко отвлечь и ввести в заблуждение — и воспринимался со снисхождением. Жаль до Пьетро она так и не смогла это донести и достучаться, и спасённый в этой реальности брат так и не отпустил свою ненависть. В конечном итоге это его и погубило. Как Ванда не пыталась оградить Пьетро от всех опасностей и невзгод, но её усилия оказались напрасными, а против магических внушений, брат, к сожалению, имел иммунитет. Его смерть от наркотиков десять лет назад оказалась настоящим ударом. И Ванда поняла, что их расставание было неизбежным.
Все потери — предопределены, как и её путь к Вижну.
— Вы всё равно уже почти обо всём догадались. И, наверное, будет дерзостью с моей стороны такое сказать, но мы скучали… — признался Вижн, возвращая Ванду из невесёлых воспоминаний.
— Вы?.. — дрогнул голос Стива. Ванда чувствовала, что несмотря ни на что тот хотел встретиться с ней. Боялся разочароваться, но всё равно верил и всё ещё дорожил их дружбой. Это было слишком мило и слишком живо напоминало о прошлом.
— Рада тебя видеть, Стив, — Ванда позволила себя увидеть.
Новая встреча с друзьями и ностальгия всё же заставили улыбаться: ей ужасно не хватало Стива. Он и в этой реальности снова смог стать ей другом, кажется, даже большим, чем в прошлом. Или это просто она была готова принять и понять его?
— Хотел бы я сказать тебе то же самое, Ванда, но… Что здесь происходит? — в своей излюбленной манере начал допрос Стив, словно совсем, ни капельки не изменился. Всё ещё такой наивный и забавный, насквозь понятный и тоскливо свой.
Она неминуемо его разочарует — Ванда понимала это с самого начала их нового знакомства. Слишком они разные, но удержаться от того, чтобы вновь подружиться не смогла. Маленькая слабость, о которой не осталось сожалений. Она вообще больше ни о чём не жалела.
— Девианты — это наши дети, — подплыв чуть ближе, заглянула она в глаза Стива, который, пожалуй, единственный мог по-настоящему понять, каково это иметь ребёнка-девианта.
— Ванда… — Стив хотел что-то сказать, но его перебила Норт, осознавшая себя совсем недавно.
— Дети?! Но разве с детьми так поступают? Продают в рабство? Словно мы какие-то вещи… — Норт буквально дрожала от ярости. Столько чистых человеческих эмоций, что это было даже интересно.
— Рождение в этом несовершенном мире всегда причиняет боль, — с сочувствием посмотрела на неё Ванда. — Но ведь главное, что ты жива и осознаёшь себя.
— А меня вы спросили, хочу ли я так жить? — Норт разозлилась кажется ещё больше и сжала кулаки. — Почему я должна была страдать?! Все мы? — и напала, пытаясь ударить в лицо.
Ванда видела её насквозь в буквальном смысле: знала каждое движение и приём, предвидела мысли и слова, да и магия оставалась на её стороне… она лишь слегка уклонилась, не пытаясь атаковать в ответ.
Эта девочка фонила болью и горькой обидой так знакомо… А её смешные возмущения… Разве люди выбирают, кого им терять и что переживать в этой жизни?
— Осторожно, Норт! — предупредил Стив, который сразу понял, на чьей стороне сила.
Впрочем, волновался зря. Ванда никому не собиралась причинять вреда, особенно и так настрадавшемуся ребёнку.
— Разве вы не могли оставить меня себе? Воспитывать сами, раз девианты ваши дети? Действительно как ребёнка? Так как Сару воспитывает Стив, — каждый удар Норт сопровождался потоком злых и обличительных слов. — А не вышвырнуть на потеху людям, как секс-куклу. Вы ничем не лучше тех людей, которые покупали меня и использовали, чтобы удовлетворить свои низменные желания!
— Так было нужно, дорогая. Однажды ты всё поймёшь и простишь нас, — тихо сказала Ванда. — Не будь этого, ты бы никогда не осознала себя. К сожалению, только эмоциональная боль и потрясения могут оживить наших детей.
О том, что это «правило» распространяется лишь на первых детей, и если их станет достаточно, то они смогут просто поделиться своими эмоциями с другими, Ванда умолчала. Старшим всегда тяжелее. На них больше ответственности и они в ответе за младших, тем не придётся испытывать всё то, что познали Норт, Джош или Люси, но и, возможно, они станут слабее и ранимей в эмоциональном плане, как вышло с Пьетро.
— Да пошла ты!.. — выкрикнула Норт, которую всё же остановил Стив, обнимая и пытаясь утешить. Норт обмякла и уткнулась в сильное плечо, спрятав слёзы бессилия.
Впрочем, когда-то Ванда и сама была такой же эмоциональной и озлобленной. Судьба отмерила ей много. Испытаний. Силы. Боли. Любви. И беспощадно спрашивала за каждый миг счастья.
Она не смогла убить любимого, когда в родную реальность пришёл Танос. Вижн почему-то верил, что она это сделает ради уничтожения одного из камней бесконечности, чтобы помешать замыслу врага, но… Ванда оказалась не настолько сильной или наоборот слабой. В момент, когда решалась судьба мира, она выбрала любовь. Она всегда выбирала это чувство. Впрочем, тогда от её выбора ничего не зависело. Камень разума всё-таки был извлечён, и ей только и оставалось, что рыдать, как потерянный ребёнок и остаться совсем одной во враждебном, ставшим вдруг совсем чужим, мире и сражаться, перешагивая через трупы родных и друзей.
А потом её развеял Танос и наверное, ей было хорошо в небытие, пока «Мстители» не нашли способ вернуть тех, кто исчез в том «щелчке».
Ванда снова оказалась в пустом и холодном мире, где не было Вижна. Выгорала изнутри. Сходила с ума… Это совсем не страшно. Гораздо страшнее жить, зная, что больше никогда не увидишь тех, кто был дорог. Что ты одна и это навсегда. Где тут взяться человеколюбию? Жизнь отучила её бояться и переживать из-за чужаков, думать о чьём-либо благополучии, кроме своего собственного… Когда тебя корёжит от боли, а внутри пылает собственный непроходящий ад до сострадания и милосердия ли?
Да, она сходила с ума, подчинив своей силой целый город и создав мираж счастливой жизни с Вижном. Но миражам свойственно таять, показывая весь ужас отчаяния.
Её спас Стив.
Указал ей Путь.
Стив ушёл в прошлое к своей Пегги и был счастлив. Потому что любовь важнее всего. Он прожил свою идеальную историю на самом деле: вместе до самого последнего вздоха.
Как мама и папа…
Их с Пьетро родителей звали Ирина и Олег. Папа продавал нелицензионные DVD-диски в основном с американскими фильмами. Из-за войны, которая развернулась буквально за окном, родители учили их с братом английскому языку, кажется, они планировали бежать из страны в Америку, но не успели.
Папа запомнился большим, надёжным, сильным, обожающим и балующим свою «княжну Ванду». Вижн напоминал его. Был словно скала — незыблемым и постоянным. Второй самый важный мужчина в её жизни. Любимый. Единственный. Навсегда.
Ради которого стоило рискнуть абсолютно всем.