— Итак, отвечай. Мы слышали, что ты ухитрился завести знакомство с вражеской стороной.
— Я не… не знаю, я ничего не заводил… мы просто… — испуганно залепетал Лемох.
— Ну, не скромничай. Ведь ты знаком с фарфоровым щенком по кличке Роберт?
— Я? Не… Мы не то чтобы знакомы… ну, в смысле не друзья… то есть даже наоборот…
— Ваше Величество, — рискнул вмешаться Сэм. — Мы действительно встретили одного щенка. И его, кажется, звали Роберт, но это было до объявления войны. И потом — они только дети…
— Дети? — криво усмехнулся владыка. — Ах, да! Ну, конечно — дети… А скажи мне, Лемох, ты хотел бы еще увидеть своего друга?
— Да! — радостно выдохнул племянник суперагента.
— Я разрешаю тебе это. Пригласи своего друга в гости. Мы познакомимся с ним. А если он приведет с собой пару рыцарей, то мы устроим целый пир! Такие благородные противники для нас большая честь…
— Правда? — счастливо перебил Лемох. — Я могу пригласить к нам в гости Роберта? И еще кого-нибудь?
— Конечно! — широко улыбнулся Жлоб Полын-Бурьянов. — Беги же! Мы вас ждем!
И Лемох вприпрыжку понесся к полке, не заметив предостерегающего взгляда своего дяди.
— А из придурка будет толк! — удовлетворенно отметил владыка. — Жаль, что он об этом не подозревает!
Все черти противно захохотали. Суперагент Сэм смеялся вместе со всеми, но если бы кто-то заглянул в тот миг в его глаза — он увидел бы ненависть!
Когда Лемох наконец добрался до места, он с удивлением обнаружил суровую крепость. С вышки на него глянул рыжий пес, напоминающий медведя.
— Что тебе нужно, малыш? — дружелюбно спросил он.
— Я ищу Роберта. Он приглашал меня в гости! — прокричал Лемох.
Сэр Чау-Чау, а это был он, слегка поморщился.
— Не кричи так, ведь я не глухой. Веселенькое время вы выбрали для нанесения визитов. Война… А ты вроде бы из пластилиновых чертей?
— Да, сэр. Меня зовут Лемох.
— Ну что ж — ваше дело молодое. Эй, Роберт! К тебе пришли.
Через пару минут друзья уже весело болтали, сидя под крепостной стеной.
— Роберт, мне разрешили пригласить тебя в гости. Наш владыка хотел бы поближе познакомиться с вами.
— Не понял, — удивился щенок. — С кем это «с нами»?
— Ну, с тобой, с сэром Готвардом, с другими рыцарями, — пояснил Лемох.
— Понятно, — кивнул Роберт. — А зачем?
— Что «зачем»?
— Ну зачем ему с нами знакомиться? Вы ведь объявили нам войну!
— Мы? Мы ничего вам не объявляли, — удивился чертенок. — Это вы прислали нам вызов на бой. Наш владыка совсем не хотел воевать.
— Кто не хотел воевать? — взвился Роберт. — Вы не хотели воевать? А кто украл у нас Порта и Ля Порта?
— Понятия не имею, — честно заявил Лемох. — Я не крал.
— А куда же они делись? Вы первыми напали на нас, и эта война — дело чести для нашего Ордена!
— Ой-ой-ой! — передразнил Лемох. — Какая патетика! Скажи лучше прямо — ты идешь в гости или боишься?
— Рыцарям страх неведом! — зарычал Роберт. — Но я должен предупредить сэра Готварда.
— Вот и отлично. Его я тоже приглашаю и всех, кто захочет пойти.
— Жди здесь, — бросил Роберт, скрываясь в воротах крепости.
Сэр Готвард отнесся к сообщению своего ученика очень внимательно. Он заявил, что во время войны такие вопросы решаются общим собранием, и все рыцари, свободные от службы, собрались у сэра Нюфа.
— Итак, нашего уважаемого сэра Готварда с его воспитанником приглашают в гости к нашим врагам. Прошу высказаться, господа, — сказал магистр.
— Я полагаю, что это ловушка! — прямолинейно заявил сэр Кросби.
— Однако, возможно, личная встреча с владыкой чертей изменит его мнение о нас, и если они не отменят войну, то хотя бы станут сражаться, уважая законы рыцарства, — меланхолично протянул сэр Льюис.
Пудель потратил уйму времени на прическу и втайне надеялся сохранить ее элегантный вид до конца войны.
— Может быть. Но, господа, — поднял лапу сэр Гай, — нельзя забывать об исчезновении двух наших друзей. Ослаблять гарнизон крепости опасно.
— Позвольте, я скажу, — поднялся сэр Готвард. — Быть может, это действительно ловушка, быть может, и нет… В любом случае это неплохой шанс узнать о судьбе наших товарищей. Опять же нельзя давать врагу повод усомниться в нашей храбрости. Я думаю, что такой поход достоин рыцаря. Чтобы не ослаблять оборону крепости, я пойду один.
— А я? — встревоженно вылез Роберт.
— Ах да! Ну, как же без тебя, малыш. Разумеется, мы пойдем вместе, — улыбнулся ризеншнауцер.
— Решено! — качнул головой сэр Нюф, а Роберт бросился к воротам с радостным воплем.
— Лемох! Мы идем!
Когда Лемох привел своих гостей в лагерь Полын-Бурьянова, у сэра Готварда исчезли все сомнения. Достаточно было одного взгляда на ухмыляющиеся рожи чертей, окруживших троицу, как все становилось предельно ясным. «Бедный Роберт, — подумал ризеншнауцер. — Как жаль, что твоя дружба подвергается такому испытанию». Нет, сэр Готвард ни в чем не винил Лемоха, он прекрасно понимал, что наивный чертенок был всего лишь игрушкой в чужих руках. Пластилиновые черти все теснее и теснее смыкали кольцо. Наконец вперед вышел суперагент Сэм и, стараясь не смотреть на Роберта, напряженно спросил:
— Сэр Готвард, я полагаю?
— Честь имею. А вы, конечно, сэр Самюэль?
— Он самый. — У Сэма явно не хватало слов, он огляделся, как бы ища поддержки у своих, и отрывисто бросил: — Вы знали, зачем шли?
— Догадывались, — кивнул сэр Готвард.
— Тогда вы все понимаете. Мы же не дети. На веревке вас не тянули. В общем… сопротивление… бессмысленно…
— О чем вы, дядя? — удивился Лемох. — Владыка пригласил их в гости, а вы…
— Дурак! — взорвался Сэм. — Ничего ты не понял!
— Нет! — Лемох встретился взглядом с Робертом и попятился назад. — Нет! Вы не сделаете этого! Я же привел их в гости! Вы же обещали!!!
Черти разразились громоподобным хохотом. Сэму почему-то очень захотелось дать Лемоху крепкую затрещину, но вместо этого он обернулся к сэру Готварду и официальным тоном заявил:
— Вы арестованы!
— Я — гость.
— Вы арестованы!!
— Отпустите хотя бы щенка.
— Вы арестованы оба!!!
Хохот стал еще громче. Кто-то из генералов протиснулся вперед и со словами «Сопротивление бессмысленно!» дернул ризеншнауцера за хвост. Сэр Готвард не удостоил его даже презрительным взглядом, но Роберт… «Р-р-р-хо-хо!» Вслед за боевым кличем раздался отчаянный вопль генерала — маленький фокстерьер вцепился ему в ухо! Смех оборвался. Черти угрожающе протянули лапы, и сэр Готвард понял, что без драки не обойтись. И началось! Боже мой, как дрался сэр Готвард! Ризеншнауцер отчаянно храбр, обладает отличной реакцией, быстр в движениях и, главное, никогда не теряет головы. Многие черти в тот день пожалели, что вообще родились на свет. Старый рыцарь перекусал больше десятка чертей, поразбивал с полсотни носов и оборвал кучу хвостов с кисточками. Роберт сумел-таки отгрызть генеральское ухо — сэр Готвард мог гордиться своим учеником. Их победили только количеством. Когда Жлоб Полын-Бурьянов пожелал посмотреть на пленников, они были уже не опасны. Сэр Готвард и Роберт сидели в большой стеклянной банке, где, впрочем, уже находились и похищенные спаниели, сэр Порт и сэр Ля Порт. Тюрьма была идеальной. Во-первых, прозрачные стенки позволяли контролировать действия заключенных. Во-вторых, вылезти было просто невозможно — лапы скользили по стеклу, а высота банки делала бессмысленными все прыжки. Владыка пластилиновых чертей лениво оглядел пленников.
— Эй, Сэм! Кажется, все идет неплохо. Всего было двенадцать фарфоровых псов. Трое у нас в плену. Четверо где-то шляются, нарываясь на приключения. Итак, остается всего пять. Пять наивных старомодных дурачков надеются противостоять нам? Нам! Великому племени пластилиновых чертей! Ты не находишь это смешным, Сэм?
— Не очень, Ваше Величество. Вы бы видели, сколько наших изувечил этот сэр Готвард.
— Неужели? Что ж, войны без жертв не бывает. Окажите помощь раненым, кому надо, прилепите хвост, кому надо — нос. Безнадежных выбросить на свалку. Да, а где наш маленький герой?
Черти приволокли зареванного Лемоха.
— Что за слезы? — поморщился Полын-Бурьянов. — Надеюсь, что это не от раскаяния в своем подвиге? А, Сэм?
— Нет, это от счастья… — Что-что, а контролировать свои чувства суперагент умел, как никто.
— От счастья? Неужели? Значит, он исправляется… — заметил владыка, после чего тихо поманил к себе одного из генералов и приказал тайно следить за Самюэлем.
Итак, учитывая все события, расклад был действительно не в пользу фарфоровых рыцарей. Так и не дождавшись возвращения ризеншнауцера и Роберта, сэр Нюф и прочие извинились перед сэром Кросби, признав его правоту. Все поняли, что приглашение в гости было ловушкой. Пять оставшихся рыцарей еще раз поклялись сражаться до конца и приготовились к битве. Сэр Гауф увел свой отряд в сторону, совершенно противоположную той, где находился лагерь врага. Сбить его с избранного пути было невозможно, советов он не признавал, и надежд на его возвращение было мало. Четверо пленников томились в стеклянной банке, причем Роберта даже не брали в расчет, хотя отгрызенное ухо генерала давало ему повод гордиться собой.
Надо признать, что владыка пластилиновых чертей сумел воспользоваться ситуацией. Жлоб Полын-Бурьянов собрал войска и без всякой маскировки двинулся к крепости. Его армия состояла из двухсот пехотинцев, десятка выползал, пятидесяти амбалов из личной охраны, шести генералов и одного суперагента. Кроме того, за войском следовало с десяток малолеток, выполнявших роль связных, и несколько санитаров. Учитывая особенности материала, пластилинового черта было сложно убить. Раны мгновенно затягивались, а вместо утерянной руки или ноги санитары тут же нацепляли новую. Хотя, конечно, если в бою размазывали так, что впору соскребать, то уж тут санитаров зря не беспокой. Убить фарфорового рыцаря тоже непросто. Ну если, конечно, молотком по голове, тогда — да. Так, собственно, можно и мамонта изувечить. Слава богу, у чертей молотков не было. Причинить пластилином какой-нибудь вред фарфору почти невозможно. Поэтому Жлоб Полын-Бурьянов надеялся просто разрушить крепость, а собак переловить, повязать и засадить в банку.