— Ну что же, — ответил повар, — из лука я бью не худо, а лесной костер мне милей, чем кухонный очаг. Я шерифу не кум и не сват; только надо нам подкрепиться на дорогу. Ну-ка, старик, выставляй угощенье.
Слуги шерифа поспешно расступились, чтобы пропустить молодцов, а старый ключник побежал вперед, дребезжа ключами и жалобно тряся бородой.
Повар усадил с собою за стол всех своих поварят и подручных и без большого труда заставил их выпить за Рейнольда Гринлифа и лесных молодцов. Потом он повел стрелка к сундуку, в котором шериф хранил свои драгоценные кубки и блюда.
Три тяжелых замка висели на сундуке, но приятели сшибли их и выволокли на свет груду серебряной и золотой посуды.
— Как же мы это все потащим? — приуныл Рейнольд Гринлиф. — Триста фунтов тут будет верных, а нести неловко.
Но повар добыл два хороших мешка, и друзья вскинули ношу на плечи.
— Прощай, старина! Не мори людей голодом до полудня! — крикнул стрелок, выходя из ворот шерифова дома.
— Куда же наш путь лежит, Рейнольд? — спросил его повар.
— Какой я Рейнольд Гринлиф? Ты зови меня Маленьким Джоном. Путь наш лежит прямо на север. Наш лагерь сейчас — в Бернисдэльском лесу.
Сторожа у северных ворот Ноттингема с удивлением проводили глазами двух шерифовых слуг, которые, распевая удалую песню, позванивая посудой в мешках, прошагали мимо стрельбищного поля и дальше, мимо виселиц, в ту сторону, откуда свежий осенний ветер гнал табуны облаков.
Солнце село, и молодая луна взошла над лесом.
Маленький Джон и повар, которого звали Артуром из Бленда, не останавливаясь, шагали вперед и вперед по залитой светом дороге.
Маленький Джон рассказывал своему спутнику о многих отважных делах своего господина: и о том, как веселый Робин приезжал в Ноттингем торговать горшками и попал на обед к самому шерифу, и о том, как старый король гнался за Робином из Лондона в Шервуд, из Шервуда в Йоркшир, из Йоркшира в Ньюкэстль и Бервик, а оттуда через Ланкастер в Честер, и Робин обогнал его на день, явился в Лондон и просил королеву Катерину передать от него привет королю.
Он рассказал повару о веселом причетнике фриаре Туке, о Муке, мельниковом сыне, о том, как маленький Скарлет отомстил своему лорду за сына, о том, как Вилль Статли спас от смерти слепого Генриха, который учил Робина искусству стрельбы в ту пору, когда был еще зрячим.
И у дюжего повара нашлось, о чем порассказать Маленькому Джону: о красавице Эллен, которую полюбил он больше жизни, и о том, как в веселый праздник Майклмас повел он Эллен к венцу, чтобы священник скрепил любовь, которую давно уже благословили звезды, жаркий стог ячменя и скрипки сверчков. И как господин его, сэр Ральф Мурдах, проиграл в кости его молодую жену — и одною прислужницей больше стало у благородного рыцаря Гая Гисборна.
У перекрестка Трех Дубов Маленький Джон вдруг остановился и сбросил с плеч свой мешок.
— Гляди, — сказал он товарищу, — свежий навоз на земле. Тут кто-то недавно проехал.
Вдалеке раздался крик совы, предрассветный ветер заскрипел в верхушках деревьев.
— Ничего не слыхать, — сказал повар.
— В том-то и дело, — ответил шепотом Маленький Джон, разглядывая неостывший комок. — Ничего не слыхать, а навоз еще теплый. Стащи мешки в ров, а я пойду гляну, кто впереди.
Он достал стрелу из колчана, свернул с дороги и исчез в темноте.
Артур из Бленда долго дожидался его, непривычным ухом прислушиваясь к шорохам просыпающегося леса. Во рву было сыро, повар поплотней запахнул свой плащ и прислонился спиной к обомшелому стволу вывороченного грозой дуба. Он не заметил, как задремал.
— Не время спать, приятель! — раздался над его головой тихий голос.
Испуганно вздрогнув, повар открыл глаза.
Маленький Джон стоял перед ним, держа под уздцы двух оседланных лошадей.
Третья лошадь стояла за ними, натянув повод, прикрученный к седлу переднего коня.
Морды всех лошадей были стянуты ремнями, чтобы они не могли заржать.
— Не время спать, дружище! — повторил стрелок. — Сегодня у нас будет веселое утро. Там, впереди, — засада, я узнал их по шлемам. Это люди Гая Гисборна.
Сон сразу покинул беглого повара. Одним прыжком он выскочил на середину дороги. Маленький Джон схватил его за руку.
— Тише! Их трое. Не знаю, кого они ждут, но, кто б это ни были, мы будем драться с ними вместе. На всякий случай я увел у них лошадей.
— Так если их трое, чего же нам ждать? Уж троих-то мы скрутим!
— Постой, я хочу знать, кого они ловят.
Едва успели товарищи привязать лошадей в густом подлеске, позади по дороге послышался топот.
К западне во весь опор скакал всадник в блестящей кольчуге.
Повар раскрыл уже рот, чтобы окликнуть его, но Маленький Джон успел толкнуть товарища в бок:
— Постой, не шуми. Остановим его иначе.
В тот же миг тяжелая тупая стрела сорвалась с тетивы Маленького Джона, и всадник скатился с коня. Он вскочил на ноги, ища обидчика.
Маленький Джон спокойно шагнул ему навстречу.
— Успокойся, малый, — сказал он. — Надеюсь, ты не ушибся и стрела не причинила тебе вреда. Там, впереди, — засада. Не тебя ли поджидают люди Гая Гисборна?
— Люди людьми и засада засадой, — запальчиво крикнул юноша, выхватывая из ножен меч, — а за свою стрелу ты мне ответишь сейчас же, и тебя не спасут от этого шерифовы знаки!
Маленький Джон провел рукой по своему плащу, будто хотел стряхнуть с сукна мелкие крестики, украшавшие одежду стрелков ноттингемского гарнизона.
— Драться с тобою мне некогда, мальчик. Гляди, твой конь всполошил уже засаду. Оружие пригодится нам для серьезного дела.
Трое воинов с воловьими рогами на шлемах показались уже на пригорке. Маленький Джон, не дожидаясь, пока враг будет близко, вскинул лук, и стрела, пущенная сильной рукой, пробила кольчугу первого из нападавших.
Воин повалился ничком; под тяжестью его тела острие вышло у него между лопаток, горбом натянув кольчугу на спине.
— Не уйдешь, Энгельрик Ли! — крикнул второй воин Гая Гисборна, налетая на юношу.
Повар схватился с третьим, и Маленькому Джону оставалось только смотреть на драку, так как повару его помощь была не нужна, а юноша при его приближении крикнул:
— Оставь, стрелок, я слажу с ним сам!
Противник, видимо, был сильней и искусней юноши; тот едва успевал отражать удары и под стремительным натиском пятился понемногу к краю дороги; наемник Гая Гисборна теснил его ко рву, повторяя при каждом ударе:
— Вот тебе плата за Франсуа Тайбуа! Вот тебе плата за Франсуа Тайбуа!
Густая белая пыль повисла над местом схватки. Дубовая ветка, отсеченная чьим-то мечом, упала к ногам Маленького Джона.
В это время воин, дравшийся с поваром, закричал:
— На помощь, Гильом!
Откинув в сторону щит, противник юноши нанес своему врагу последний удар и бросился на помощь товарищу.
Но он опоздал: тело воина, пятная кровью дорогу, рухнуло к его ногам.
— Беги, Гильом! — умирая, простонал раненый.
Тогда воин, которого звали Гильомом, перепрыгнул через тело товарища и пустился бежать.
Маленький Джон усмехнулся.
— Бежит хорошо, однако не лучше оленя, — сказал он, не спеша поднимая лук.
Но стрелять он не стал, потому что тройка мохнатых псов вынырнула из леса, и в этих псах стрелок сразу признал верных спутников фриара Тука.
Мгновенно перемахнув через ров, собаки настигли беглеца, сбили его с ног и, ощерившись, остановились над своей добычей.
Угрожая беглецу блестящими клыками, они нетерпеливо поглядывали в сторону леса.
Наконец показался и сам хозяин.
— Клянусь святым Кесбертом, — воскликнул отец Тук, выбираясь на дорогу, — у вас была тут добрая потасовка! Что же ты, Маленький Джон, не мог подождать меня?
— А почем я мог знать, святой отец, что провидение направит твои стопы в эту сторону?
— Ишь как тебя нарядил шериф! — усмехнулся отец Тук, щупая разукрашенный плащ стрелка. — А это что за молодцы? И почему завязалась драка?
Маленький Джон хлопнул повара по плечу.
— Это добрый малый, Артур из Бленда, которому охота пострелять королевских оленей и покрасоваться в зеленом плаще. А этот паренек сам нам расскажет, как его звать и по какой причине привязались к нему люди Гая Гисборна.
— Я Эльфер из Сайлса, — сказал юноша, разглядывая разрубленную пониже плеча кольчугу. — А ты — отец Тук, я, помню, видал тебя в харчевне «Золотой бык».
— Так вот ты откуда, мальчик! Расскажи, расскажи, как поживает благородный сэр Стефен?
— Сэр Стефен не смеет высунуть носа из своего манора. С тех пор как вы потрепали на большой дороге ноттингемский отряд, у нас тихо и в Вордене, и в Дэйрволде, и в Сайлсе. Эдвард из Дэйрволда у нас теперь ривом. Он слово боится молвить, потому что у него до сих пор не зажили ребра. Я затем и собрался, чтобы вам обо всем рассказать и повидать Белоручку.
— А почему же привязались к тебе люди Гая Гисборна? — спросил Маленький Джон.
— Вот уж не знаю! Разве из-за кольчуги моей и меча? Я заработал их в честном бою с воинами сэра Стефена. Неужто они узнали меч и кольчугу?
Детский румянец вспыхнул на щеках юноши. Маленький Джон усмехнулся.
— Вон тот негодяй все время поминал имя какого-то Франсуа Тайбуа, — добавил Эльфер.
Отец Тук быстро обернулся, услыхав это имя.
— Ну, теперь все понятно! — сказал он. — Они приняли тебя, мальчик, за Энгельрика Ли, сына сэра Ричарда Ли из Вирисдэля. Счастлив твой бог, что ты встретился с Маленьким Джоном! Эти дурни искрошили бы тебя прежде, чем заметили бы свою ошибку. Перевяжи ему руку, Маленький Джон, а я потолкую с тем молодцом, пока он не вздумал дразнить моих псов.
Маленький Джон, оторвав полосу от своего плаща, туго стянул юноше раненую руку.
Повар вывел из леса на дорогу лошадей. С помощью отца Тука он усадил воина с рогами на шлеме лицом к хвосту на его же коня и накрепко привязал к седлу, скрутив ремнями по рукам и по ногам. Потом стегнул коня, и тот шарахнулся прочь, унося беспомощного седока.