Расчищая стол в своей студии, Мелисса торопливо разрывает старые бумаги и сознает, что уничтожает прежнюю жизнь и начинает все заново. Ее руки дрожат от нетерпения, она не забывает, что этажом ниже находится Пол. Он громко зовет Лину. Чуть позже Мелисса слышит, как, выругавшись, он открывает холодильник. Вскоре наступает тишина – должно быть, он наконец уехал. Укладывая в большую папку свои наброски и проекты, она не слышит, как Пол входит в комнату, и вздрагивает, когда он проводит пальцами по ее руке.
– Пожалуйста, убери руку, – просит она как можно спокойнее и поворачивается к нему.
При виде ее лица Пол вздрагивает и отступает на шаг.
– Вчера вечером ты закрывал дверцу машины и угодил мне по лицу. А потом ударил, помнишь?
Нахмурившись, Пол отводит глаза. Помнит он или нет, но она нарушает правила. Он не привык, чтобы его упрекали в том, что он натворил.
– Где она?
Мелисса встречает его взгляд, стараясь выиграть время.
– Новостей по-прежнему нет. Эрик сегодня выступает по телевидению.
– Я о Лине. Мне нужны мои новые брюки для гольфа. Она их расставляла. За мной заедет Майк, мы сыграем партию в клубе.
– Я дала ей выходной, надень что-нибудь другое.
Сердце Мелиссы сильно колотится, прежде она не осмелилась бы говорить с ним подобным тоном. Охваченная отвагой и ужасом, она нарочито неспешно продолжает складывать в папку эскизы.
– Что ты делаешь? – спрашивает Пол.
– Готовлю образцы для заказчика.
– В таком виде?
Он настораживается, Мелисса отчаянно пытается его опередить.
– Конечно, нет. После спортзала переоденусь.
– А как же лицо? – Похоже, он беспокоится, но только не о ней. Он впервые поколотил ее так сильно и теперь боится последствий.
– Пол, у меня прекрасная косметика. Я и раньше ею пользовалась. – Мелисса смотрит в окно. – Тебе ехать не пора? Через час уже стемнеет.
– Клубное поле освещают прожекторы, – отвечает Пол, но все же выходит из комнаты и спускается вниз. Мелисса слышит, как он грохочет ящиками стола в кабинете, а потом кричит:
– Где мои ключи?!
Когда его шаги снова громко топают наверх, Мелисса подхватывает оставленную на стуле связку и едва успевает засунуть ее в задний карман джинсов. Пол врывается в студию.
– Мелли, где эти чертовы ключи?
– Откуда мне знать? – Мелисса стоит неподвижно, опираясь на стол, ключи впиваются в ее тело. – Разве Майк за тобой не заедет?
– У меня в машине клюшки для гольфа.
– Можешь взять старые, они в шкафу. Когда вернешься?
Пол пожимает плечами.
– Потом намечается небольшое мероприятие. – Он подходит к окну и барабанит пальцами по подоконнику. – Майк опаздывает. Дай знать, если Соррель найдется.
Через минуту он уедет, Мелисса следом. Они больше не встретятся в этом доме. Она никогда не ляжет с ним в постель. На мгновение она ощущает головокружение, будто стоит на краю утеса, под которым разверзается бездна.
На улице дважды сигналит клаксон, хлопает дверца машины, к входной двери приближаются чьи-то шаги.
– Ну, до свидания. – Пол исчезает, не дожидаясь ответа. Мелисса слышит, как открывается входная дверь и он здоровается с Майком. Потом он со стуком достает из шкафа старые клюшки и хлопает входной дверью.
Обычно Пол не прощается.
Мелисса укладывает в большой чемодан джинсы и кофточки. На полупустом туалетном столике только нескольких фотографий. Безумно красивый Пол широко улыбается в день их свадьбы. Мелисса рядом с ним – такая юная, с неуверенной улыбкой на губах. Она оставляет этот снимок и забирает два других. На одном – Иззи с Полом на снежном склоне, на другом – они же в море. Мелисса засовывает рамки с фото между своих вещей. Иззи захочет оставить их себе. И видеться с Полом, когда они оформят развод.
– Развод, – с колотящимся сердцем тихо шепчет Мелисса. Она укладывает одежду Иззи в чемодан поменьше, торопясь поскорее уйти. Пол может вернуться за чем-то и застукать ее. Из всей косметики она забирает только баночку с кремом для лица, оставив все тюбики с тональными кремами в выдвижном ящике. Кошка сопротивляется, но Мелисса заталкивает ее в переноску и замирает, оглядываясь по сторонам. Все-таки трудно покидать насиженное место. Она не была здесь счастлива, но этот дом давал кров ей и Иззи. Лине тоже. Мелисса быстро строчит вторую записку:
Заказчик пригласил меня в Бретань. Иззи и Лину беру с собой на рождественский шоппинг. Позаимствовала твою машину. М.
Пол придет в ярость, но она будет уже далеко и не пострадает. Ложь поможет ей выиграть время.
Мелисса располагает переноску на пассажирском сиденье, сумку бросает назад, пристраивает рядом папку с бумагами и уезжает. На глаза наворачиваются слезы, и она не сдерживает их. Это слезы усталости, облегчения и печали. Следует остановиться – она почти не видит дорогу, машину заносит на поворотах. Чтобы переноска не упала, приходится придерживать ее рукой. Когда машина кренится, Мелисса слышит, как в багажнике перекатывается что-то тяжелое. Утром на шоссе она этого не заметила, потому что не совершала резких поворотов на скорости. А вдруг Пол соврал насчет клюшек для гольфа? Он много врет, в багажнике может грохотать что-то еще. То, что он хотел вытащить и спрятать. Остаток пути Мелисса преодолевает очень медленно. Ехать недалеко, но машину нужно вести осторожно. Когда она поворачивает, ее сердце бьется о ребра, а во рту пересыхает от другого, более сильного страха.
Блейк, ссутулился на пассажирском сиденье, опустив глаза и насупив брови. Грейс близко и чувствует запах его страха, запах уже мужского пота. Присмотревшись, она замечает, как выросли руки сына, как четко обозначились на них мускулы. Она пропустила этот момент его взросления. Скоро Блейк станет подростком, уже начинают бурлить гормоны, подталкивающие его к безрассудствам.
– Твой учитель поверил в историю о секаторе, а вот я не до конца.
Грейс помешал тот взгляд в кабинете мистера Ричардса. Блейк смотрел, словно проверяя, одурачил ее или нет. Его кулаки сжимаются крепче, он не шевелится и не поворачивает головы. Мальчик так неподвижен, что даже не понять, дышит ли он, но Грейс знает – в любую секунду ее сын может выскочить из машины и исчезнуть в окружающей темноте.
– Все в порядке, Блейки. Я не сержусь, просто беспокоюсь.
На самом деле Грейс в ужасе. Блейк что-то скрывает, хотя его объяснение случившемуся кажется убедительным. Грейс придвигается ближе к сыну, стараясь говорить рассудительным тоном.
– Эрик подтвердил твои слова. Наверное, все так и было. Учитель поверил, но я же твоя мама. Есть что-то еще, ведь так?
Блейк опускает веки, Грейс на мгновение умолкает, а потом невольно повышает голос.
– Ты в опасности, Блейк. Папа говорил с тобой об этом несколько месяцев назад. Если ты и вправду носишь с собой оружие, существует огромная вероятность, что когда-нибудь его используют против тебя самого.
Блейк отворачивается к окну и выжидает. Грейс подается вперед и кладет ладонь на его сжатые кулаки.
– Я твоя мать. И я на твоей стороне.
Она чувствует, как горит его кожа, представляет, как взмокли ладони. Блейк резко отдергивает руки. Должно быть, он охотнее расскажет правду Мартину, но тот наверняка обратит все в шутку. Грейс придвигается еще ближе.
– Если исчезает ребенок, под подозрение в первую очередь попадают самые близкие люди – родственники и друзья. Когда в школе узнают о нашей дружбе с семьей Евы, начальник службы безопасности, о котором говорил мистер Ричардс, сразу смекнет, что к чему, и выдвинет подходящую версию, пусть даже неправильную. Ты знаешь, что полиция вытворяет с людьми вроде нас. Тебя могут выставить опасным типом.
Блейк смотрит мимо, ему наскучили наставления. Или он делает вид, что наскучили.
Грейс приступает к самому главному. Ей приходится это сказать.
– В полиции могут решить, что ты как-то связан с пропажей Соррель.
Она потеряла сына. Грейс понимает это, когда Блейк поворачивается и распахивает дверцу. Он выскакивает из машины и пускается наутек. Сначала кажется, что он помчится дальше по улице, но в последний момент он сворачивает на подъездную дорожку Евы и скрывается из виду.
Через минуту к воротам медленно подъезжает «Мерседес» Пола, за рулем сидит Мелисса.
К вечеру похолодало, но по спине Грейс стекает пот. Вышло глупо. Мартин справился бы гораздо лучше. Школьный рюкзак Блейка лежит там, куда тот его бросил – на полу под ногами. Грейс поднимает рюкзак, немного колеблется, а потом вытряхивает содержимое на сиденье. Сначала вываливаются книжки, исписанные тетради, учебник географии, ручки, затем несколько пакетов из-под чипсов, а за ними – целый водопад фантиков от конфет. Пустой рюкзак кажется тяжелее, чем обычно. Грейс снова его трясет, однако больше ничего не выпадает. И тут она вспоминает, в каком восторге был Блейк, распаковывая четыре года назад эту полную копию туристического рюкзака Мартина, снабженную множеством отделений и потайных кармашков. Когда Мартин показал Блейку молнию под прямоугольным куском плотного пластика на самом дне, Грейс подумала, что сын станет прятать туда сладости. Теперь она просовывает пальцы в открывшуюся полость и, как и предполагала, нащупывает что-то гладкое, кое-как завернутое в туалетную бумагу, чтобы не скользило.
Мистер Ричардс нашел бы это, если бы знал, где искать. Как оказалось, секатор служил для отвлечения внимания, намеренно или нет, а настоящая опасность таилась здесь. Грейс дрожащими пальцами разворачивает бумагу. В ее руках нож – настоящее произведение искусства с гладкой темно-синей рукояткой и длинным сверкающим лезвием. Она поворачивает его к свету. На кромке лезвия виднеется красная линия из мелких точек, более широкая у самого кончика, где она превращается в неровную красноватую полоску, истончающуюся до бледно-оранжевого цвета. Хорошенько присмотревшись, Грейс убеждается, что к лезвию прилипли высохшие частицы какой-то субстанции, беловатой и полупрозрачной, как кожа. Она кладет нож на кучку фантиков. В голове ритмично пульсируют три вопроса: чья это кровь, чья это кожа, кого порезал ее сын?