ем вместе?
Грейс могла бы пройти по этим улицам с завязанными глазами. Она как свои пять пальцев знает людей, свет фонарей, палисандровые деревья, трущобы, машины на дорогах, шум и драки, танцы под открытым небом – весь этот дивный город. На мгновение она представляет себя в деревне, где жили ее бабушка и дед, вдыхает запах сухой земли, цветущих эвкалиптов и жареной кукурузы. Она ясно видит тамошнее небо. Ее сердце могло бы раскрыться под этими бескрайними небесами.
– Ты, конечно, поедешь.
– Мы могли бы найти хорошую школу для ребят. Им там очень понравится.
– Они уже ходят в хорошую школу.
Мартин сжимает ее руку.
– Я хочу все исправить, Грейс. Мы познакомились в Африке. Год, проведенный там вместе, что может быть лучше?
Грейс с силой выдергивает руку.
– Год врозь.
– Я тебе запрещаю. Иззи это дело не должно коснуться. До суда еще далеко. – Подбородок Пола покрыт рыжей щетиной, под ногтями грязь. Он сидит по ту сторону стола и кажется каким-то маленьким, раздавленным. Прошло всего четыре недели, но с виду он постарел как минимум на год. Пентонвильская тюрьма – совсем другой мир, в котором ему властвовать не дано. – Скажи ей, что я справлюсь сам.
Мелиссе не хотелось сегодня приезжать, но она обещала дочери.
– Она уже обдумывает заявление и очень ждет возможности его зачитать, ночами не спит. Твое разрешение обязательно.
– Я не хочу, чтобы она светилась перед журналистами – Пол легонько ударяет кулаком по столу. Не так громко, чтобы услышал надзиратель, но достаточно, чтобы заставить Мелиссу дрожать. – Я им не верю, они сорвутся с цепи, как только почуют кровь. И это может плохо на ней отразиться.
Пол очень нервничает. Мелисса тоже не хотела вмешивать Иззи, но та настояла, и она согласилась попросить у Пола разрешения. Когда его осудят, что наверняка произойдет, Иззи будет важно знать, что она сделала все возможное, чтобы помочь отцу.
– Это необычная просьба, но адвокат готова сделать исключение. Она считает, что судья разрешение даст. Не хватает только твоего согласия.
Пол похудел, его кадык судорожно дергается.
– Ее будут допрашивать?
Мелисса качает головой.
– Она даже в зале суда не появится. Она огласит заявление по видеосвязи и сразу же уедет. Этого ей достаточно.
Пол морщит лоб, взвешивая за и против, оценивая риски и выгоды.
– Меня все равно отпустят, у них нет прямых доказательств, потому что я этого не делал.
Мелисса молча смотрит на него. Пусть верит во что хочет, это ничего не изменит.
Пол через стол приближает свое заросшее щетиной лицо к лицу Мелиссы.
– У них нет улик, кроме тех, что Соррель обнаружена в нашем сарае, а ее диадема – в моей машине.
«Этого более чем достаточно», – думает Мелисса, но молчит. Соррель могла бы рассказать полиции больше, но требуется время. Грейс говорит, что у малышки не полностью восстановилась речь и вспомнить она пока ничего не может. Надзиратель смотрит на часы, потом переводит взгляд на Мелиссу и Пола: вот-вот прозвенит звонок.
– Иззи просто хочет тебе помочь, – говорит Мелисса и встает. – Я скажу, что пыталась тебя уговорить, она расстроится, когда узнает…
– Хорошо, только это заявление, ничего больше, – перебивает Пол, свирепо глядя на нее. Странно, он пытается угрожать ей даже в тюрьме.
Мелисса выходит. Она выполнила данное Иззи обещание, это главное. С Полом они не увидятся до суда, а ее дочь хоть немного успокоится.
Тем же вечером она звонит в приют. Трубку берет Карен, в ее голосе звенит радость – есть хорошие новости. Лине разрешили остаться в Англии. Ее дом в Сирии находится в зоне боевых действий, а родных не осталось. Обе эти причины послужили основанием того, чтобы ее не высылать.
– Какое замечательное известие! – впервые за весь день улыбается Мелисса.
– Я ее разыщу, она сейчас отдыхает.
Через несколько минут в трубке слышится застенчивый голос Лины.
– Как ты? – Девушка на двадцатой неделе беременности, но редко об этом говорит, поэтому Мелисса начинает разговор очень осторожно.
– Хорошо.
– Карен сказала, что тебе позволили остаться. Это просто чудесно, дорогая.
– Да, спасибо. Я счастлива.
– Когда я найду нам дом, у тебя будет отдельная комната. Нет, две. – Это не просто ребенок Пола, а единокровный брат или сестра Иззи. Малыш, которого следует лелеять.
– Огромное вам спасибо.
– Соррель еще в больнице, но с каждым днем ей все лучше.
– Я очень рада.
– Пол в тюрьме, думаю, тебе это известно. И наверняка пробудет там очень долго.
– Понятно.
– Что бы ни случилось, тебе больше ничего не грозит.
Лина не отвечает. Они еще немного говорят о Солсбери, о соборе и о следующем визите Мелиссы, когда она приедет посмотреть, как подвигается работа в особняке в Уилтшире.
После звонка Мелисса поднимается в комнату Иззи, но та уже заснула. Учебники и тетради аккуратной стопкой лежат на столе. Мелисса легонько гладит дочь по голове. Она пока не рассказала ей ни о беременности Лины, ни о том, что та будет жить вместе с ними. Впереди много времени. Мелисса смотрит, как тихо дышит ее девочка, и наслаждается счастливыми мгновениями, которых прежде была лишена. Она благодарна судьбе за то, что Иззи так прекрасно держится в отсутствие отца, которого просто обожает.
Поппи хочется смеяться и плакать одновременно. Смеяться потому, что Соррель нашлась, а плакать оттого, что она теперь не похожа на себя, только глаза остались прежними. Медсестры остригли ей волосы, те сильно перепутались. Сестренка стала какая-то желтая, отовсюду торчат трубки, кожа вся в синяках. На больничной койке Соррель кажется крошечной. Была ли она такой прежде? Тот, кто ее похитил, наверное, просто поднял ее и… нет. Поппи прогоняет дурные мысли. Это как с Эшем, она думает о нем, но совсем немножко. Иззи такая классная. Все время расспрашивает о Соррель. Как там ее здоровье, память и все такое. Она теперь добрее, чем раньше. Поппи это понимает, потому что и сама изменилась. Мама говорит, что люди меняются, когда боятся потерять что-то важное, и начинают думать только о главном. Иззи ничего не рассказала о своем папе. Наверное, ей стыдно, но она не виновата. Если некоторые в школе не понимают, почему Поппи дружит с девочкой, отец которой похитил ее сестру, то это их проблема. Они не знают, какая Иззи хорошая, особенно теперь. Она помогает с домашними заданиями, дает поносить свои вещи и все такое. Поппи даже не предполагала, что когда-нибудь будет ее жалеть. Маму ей тоже жалко. Папа с ней совсем не разговаривает, и видно, как она переживает. Мама сама виновата, что спала с Мартином. Если это правда, это отвратительно, и об этом Поппи тоже старается не думать.
Чарли не терпится навестить Соррель. Для нее это гораздо важнее, чем встретиться с Иззи, с которой они не виделись целую вечность – и ничего. Должно быть, ей следует пожалеть Иззи, как это делает Поппи, но Чарли не жалеет. Иззи, конечно, не виновата в том, что натворил ее отец, но от этого она не становится лучше. Поппи говорит, что Иззи старается быть добрее, но людей не переделать. Они иногда меняются, но не сильно. Можно притворяться хорошим, как это делал Пол, но долго все равно не продержаться. Вот и Полу не удалось. Поппи уверена, что Иззи в самом деле изменилась. Что ж, может, так оно и есть.
Глава 15. Март
В зале суда Пол выглядит совсем иначе, чем тот человек, которого Мелисса три месяца назад видела в тюрьме. Он гладко выбрит и держится прямо. На нем костюм, который, наверное, ему передала адвокат, и незнакомый красный галстук. Он стройнее, чем был, вероятно, благодаря отсутствию в его жизни алкоголя. Теперь он производит впечатление уверенного в себе профессионала, человека с ясным взглядом и чистыми мыслями, которому и в голову не придет обидеть ребенка. Который слишком занят, чтобы обращать внимание на детей. За исключением любимой дочери, разумеется.
Помощница адвоката Пола встретила Мелиссу и Иззи у входа. Эта симпатичная шри-ланкийка лет сорока говорила быстро, но иногда покашливала из-за простуды. У нее были усталое лицо и измученный вид. Наверное, ей нелегко живется: работа с утра до вечера, уход за детьми, возможно, еще и домашнее хозяйство на плечах и муж не подарок. Мелисса поймала себя на том, что ищет на ее лице и шее синяки. Помощница адвоката рассказала им то, что они уже знали: в виде исключения Иззи разрешили сделать короткое заявление. Препятствий для этого в деле не нашлось. Молодая женщина с бледным лицом и в широкой юбке отвела Иззи в комнату для видеоконференций, чтобы подготовить ее к оглашению заявления. Мелисса сорок минут ждала за дверью на случай, если вдруг понадобится дочери. Она переступила порог зала в тот момент, когда закончил говорить представитель обвинения, тихо прошла в задние ряды и присела сбоку, чтобы видеть защитницу, судью и Пола.
Защитница начинает с короткого заявления дочери обвиняемого. Все переводят взгляды на большой экран в боковой части зала. Слышатся негромкое перешептывание и шелест нетерпения: необычные повороты в судебном процессе всегда вызывают эмоции.
Когда Иззи появляется на экране, она выглядит такой красавицей, что у Мелиссы невольно наворачиваются слезы. Пол, нахмурившись, пристально смотрит на дочь. Он согласился на это, неужели он все еще мучится сомнениями? Беспокоится, что она скажет?
– Итак, Изабелла, – начинает защитница. Ей около пятидесяти, у нее хорошо подстриженные седые волосы и дорогая шелковая блузка. Она с улыбкой смотрит на экран. Обычный ребенок вряд ли поймет, что улыбается она снисходительно. – Мы видим и слышим тебя по прямой видеосвязи, которую установили, чтобы суд смог сегодня узнать, что ты хочешь рассказать о своем отце.
Иззи вежливо кивает.
– Итак, когда будешь готова…
– С чего мне лучше начать?
– Перед тобой заявление, которое я имела возможность прочесть. Предлагаю начать с самого начала.