Xовать – есть. Xрустать – есть. Червячек – поезд.Ширмач – карманный вор. Шмат – penis. Шмель – кошелек. Шпайка(шпалер тоже) – револьвер.
Из этих почти четырех десятков слов очень немногие (хрустать, сара,грубо) находим в приводимом далее словаре сообщества школьников. Помалому количеству слов, общих для двух групп, делать какие-либозаключения нельзя; к тому же второй список слов относится не только кдругой социальной среде, но и к другой местности: слова записанынаблюдателем весной 1924 года в Чите (Кузнечные Ряды) среди школьников.
Балтую – ворую. Вздыбить – рассердить. Всадка – десятка, 10рублей. Выпытать – просить. Гришка – гривенник. Грубо – хорошо;живой грубняк – хорошо. Живая арка (сарка?) – много денег. Депешка– копейка. 3аявлять – вызывать на драку, создавать повод к драке.Зеть – смотри. Зудить – сердить. Зробить – ударить. Киса (тиса)– кожаный кошелек (мешочек) с деньгами. Конать (канать?) – бежать;конай (канай) – беги; отканывать – убегать. Комендант (в местномпроизношении: камендант) – камень. Колёсы – калоши. Курахан –пять копеек, пятак; в воровском (у взрослых) – 5 рублей; ср. бурятское:xypiha – маленький барашек. Ляма – хорошо; ламик – полтина;лямистый – хороший. Наум – отец (еврейское); наумиха – мать.Нагануха – револьвер. Пендель – футбол. Петух – пятак; в воровском– 5 рублей. Поеланить – побежать. Позить – курить. Позырка –подсмотр, наблюдение; позуркитать – посмотреть. Поросята – патроны.Саракот – отец; от воровского capа (татарское сара – желтый, золото) –деньги, кот – живущий на средства проститутки; саракотуха – мать;саракадум – отец (capa – думать); сарка – деньги; сармак – деньги.Сбодать (сбондить) – украсть. Свинка – револьвер. Синичка –спичка. Сирты – карты; в воровском: стирки – карты со стертымилишними «очками»; в сирты лакшить – играть в карты. Сорак (сорок?) –оставь окурок; сорокни – дай. Сочка – коробка из-под спичек.Сухарь – камень. Тэрснуть – ударить. Фазанить (и франзить) –курить. Фас – фасон (?); на фас – хорошо. Фукапустить –поджечь. Хаска – дом; от немецкого – через еврейский жаргон – Haus.Хруст – рубль. Чирик – четвертак.
Некоторая (большая) часть этих слов оказывается общей для языка взрослыхи детей; есть в них и слова, не входящие в лексику взрослых.
В детских домах Иркутска находим некоторые из слов читинских школьников;находим и много новых. В Жилкинском детском доме известны, например:зэкс! – будь осторожен (предупреждающий оклик); зазэкаться –влопаться, попасться. Лягавить – доносить. Понт – вранье (?); спонту взять (сказать) – соврал, с обману взял, провел, одурачил.Скачек сделать – выкрасть что-нибудь из кармана: «скачек сделал да ижил!». Дети другого дома, жившие нынче на даче в деревне Худяковой,употребляют многие из слов предыдущих списков, знают и некоторые новые.Дербачить, обдербачить – объесть: всю черемуху обдербачим. Зыкать– смотреть: я буду зыкать, как ты рисуешь. Meнт – милиционер.Плитовать (плетовать?) – прибежать: потом плетовали, плетовали –приплетовали домой. Оплеушить – оборвать: они одни ее (черемуху)оплеушат. Скачёк – воровство, кража: идешь сёдни на скачек?(воровать). Шамалка – хлеб, еда: дай-ка шамалки! Шпай, шпайка –оружие.
Многие слова тайного языка употребляются часто без всякой нуждыоберегать какую-либо тайну; из последнего приведенного списка только двапримера (слово «скачек» и, может быть, слово «мент») могут служитьисключением, все остальные показывают если не разложение тайного языка,то растворение его в обыденном. Можно указать немало слов, которыеупотребляются в обиходной детской речи. «Взял я грубенький камешок – ир-раз!..» – говорит одиннадцатилетний мальчик из пригородной деревни(Худякова под Иркутском). Довольный удачным ударом, он заключает: «вотэто грубо вышло!». Грубенкий – подходящий, ловконький; грубо –хорошо. Иркутские рабочедомские ребята говорят: «ты арапа-то незаправляй!» – не говори несуразностей, не неси околесицу, не ври.«О, да он – заводной-то какой!» – говорят о товарище, которого легкозавести, т.е. вывести из терпения, раздразнить.
Растворение блатного языка в языке повседневном отразилось на детскойлексике, обогатив ее новыми элементами, о качественной стороне которыхсудить преждевременно.
НАБЛЮДЕНИЯ И ЗАМЕЧАНИЯ
Описанные здесь языки составляют сравнительно малую долю всех, «имеющиххождение» в детских городских и сельских группах. Некоторое число ихне вошло в мое настоящее описание по случайным причинам; в большомколичестве они остаются недостаточно примеченными.
Почти все «школьные способы скрывания истинного смысла речи прибавлениемк слову или каждому слогу какого-нибудь «условного слога» (определениеПоржезинского), или «разные коверкания языка у школьников» (поопределению Томпсона), как и другие описанные способы взаимообщениячерез слово, дети и подростки называют языком. Но для каждого языкаобычно нет определенного наименования; в жизненном обиходе языковойобщины употребляется чаще всего описательное выражение, напр., «говоритьна бер», «говорить на шицы» и т.п. (§ 3, 9, 13, 14, 15, 16); длянекоторых, напр., argot (§ 27), нет никакого обозначения; сравнительноредко встречаются названия, напр., тутни, зутни, оборотный,тарабарский (§ 4, 5, 24, 25, 26).
Все описанные языки должны быть отнесены к тайным языкам: все они(некоторое исключение можно сделать для заумного языка) имеют цельюсокрытие тайны. Правда, часто язык служит у малых детей и для забавы, ноне они должны браться во внимание, а группы более старшего возраста,являющиеся если не создателями (§ 17) и не всегда преобразователямиязыка (§ 23), то хранителями, носителями его; в этих группах пользованиеязыком имеет целью «скрывание смысла речи» (§ 3, 5 и др.); если в этихгруппах и наблюдаем игру языком (с целью ли обратить на себя внимание,или с целью заинтриговать кого-нибудь), то и в этих случаях общееположение не нарушается: заинтриговать можно только неожиданным,неизвестным, тайным.
Все эти языки, по Поржезинскому, – «естественные продукты общежитиялюдей, и развиваются они на фоне обычных языков». Выделив детскийзаумный язык и argot, обо всех остальных описанных тайных языках можносказать, что в них звуки, грамматический строй, значения слов, частословарный состав – все сохраняется из обычного языка главной языковойобщины (языка взрослых).
Три вида слов можно наблюсти в тайных детских языках. Заумные слова (§1) просты: они представляют один легко узнаваемый элемент – толькословесный знак. Большая часть слов (§ 3–26) состоит из двух элементов –словесного знака и значения. В словах детского argot (§ 27) частонаходим три элемента – словесный знак, значение и художественный образ.
Особенностями детских тайных языков, сличительно с повседневным общимязыком, надо считать прежде всего способы словообразования: включение в«основу» слов односложных и многосложных частиц (§ 3, 4, 5 и мн. др.),замена окончаний (§ 18–22), перестановка звуков (§ 23, 26), склеиваниеразных слов (саракот, напр., § 27). В то время как обыкновенный язык,по-видимому, обнаруживает тенденцию к ограничению числа звуков в целяхвозможно широкого и быстрого общения, в тайных детских языкахнаблюдается противоположная тенденция – к увеличению (нагроможденью)числа звуков в словах (§ 4, 5 и др.) в целях затруднить понимание языкадля чужих и тем самым мешать его распространению.
Наряду с увеличением числа грамматических ударений и некоторойподчеркнутости их (§ 4, 5, 6, 7 и др.) во всех описанных языках(исключение составляют, не говоря о заумном, argot и тарабарский)наблюдается почти полное устранение смыслового (логического) ударения изаметное угасание эмоционального тона, которым сопровождается в обычномязыке «передача понимаемого нами осмысленного содержания сообщения»,по слову Шпета.
Приметной особенностью большей части языков является быстроепроизношение и как следствие – сокращение пауз до возможного минимума.
Утрачивая в одном отношении, некоторые языки выигрывают в другом: напр.,скопление гласных создает музыкальность языка (§ 4, 5, 10 и др.).
Очень редко удается установить, кто является творцом, изобретателем тогоили другого языка (в сделанном описании только в одном случае даетсятакое указание – § 17); немного чаще встречается возможность говорить опреобразовании языка и о преобразователях (см. § 4, 5, 23).
Носителями их являются преимущественно городские дети, как мальчики, таки девочки; если они наблюдаются у некоторых групп сельско-деревенскойдетворы, то, за редкими исключениями (§ 19), почти всегда можноустановить воздействие – посредственное или непосредственное – города (§4, 22, 24, 26).
Возраст их – от 8 до 15 лет; в отдельных редких случаях можно говорить опользовании тайными языками детей более младшего возраста, несколькочаще – подростков старше 15 лет. Период раннего детства, как и началовторого периода, видимо, не создает тех условий, которые вызываютпоявление тайного языка. В одних случаях, может быть, анатомическиеосновы речи у детей недостаточны для овладения сложным языком и особенноманерой произношения. В других случаях, может быть, еще нет таких тайн,которые послужили бы толчком к усвоению тайного языка. Такоепредположение подсказывается тем наблюдением, что ребята этого возраста,перенимая от старших тайный язык и пользуясь им как тайным при общениисо старшими, в своем кругу, в кругу однолеток, пользуются им только для