– Да бросьте вы! – она засмеялась. – Какие навыки? Там нечего и терять. Вы просто заморочили детям голову сказками про царя Колбаску… Муштра и муштра с утра до ночи… А здесь они почувствовали себя людьми. Увидели, как прекрасна и разнообразна жизнь. И что она не сводится к уборке спальни или дежурству на объекте. Они не захотят больше вам подчиняться. Это моё мнение.
– Да разве обо мне речь?
Я просто не находила слов от такой наглости и лицемерия.
– О вас речь, о вас, дорогая.
– Какая муштра? Если здоровые парни и девицы отработают четыре часа в качестве символической платы за всё хорошее, что здесь для них делают, – разве это муштра? И что в этом плохого? От безделья они тут чуть поезд под откос не пустили. Безделье детям категорически противопоказано. Равно как и халява. Если они привыкнут к такой жизни, то и потом, во взрослом состоянии, никогда работать не станут. Они пойдут воровать и убивать. Вот куда это всё ведёт.
– Ха, ха и ещё раз – ха. Как всегда, кошмар на улице вязов.
– Это реальная перспектива!
– Всё в кучу, так-так…
– Нет же. Это просто разные стороны нарождающегося, здесь и сейчас, скотского образа жизни, – билась, как рыба, я – об лёд её равнодушия.
– Вот новости! А куда, спрашивается, воспитатель смотрел?
– Я не Аргус тысячеглазый. А вас там трое – в деревне. И вы не можете за ними уследить. Как же я могу управлять детьми дистанционно? У них скоро эпидемия кишечных заболеваний от грязи начнётся. Посуда с едой на полу стоит сутками.
Она погрозила мне пальцем.
– Вот! А где же ваши навыки сангигиены?
– Чтобы навык стал привычкой, а привычка – чертой характера, надо очень много постараться. Привить ребёнку полезную привычку – дело долгое. А вот разрушить – это раз– два и готово. Это всегда запросто.
Татьяна Степановна явно заскучала. Ей наш разговор уже не казался интересным. И она, прервав движением руки мою речь, произнесла трагично, но, вместе с тем, вкрадчиво и любезно, как на панихиде:
– Ольга Николаевна, мы с большим пониманием относимся к вашим начинанием.
Ого! «Мы»? Мы пахали, как говорится.
Меня безмерно восхитила эта пошлая наглость. Да, она стала за неполных два месяца совсем другим человеком. До чего же быстро растут кадры в закулисной борьбе?
Или… она всегда была такой?! А я этого просто не видела?
Похоже, у неё не только очки – хамелеоны…
– Вы лезете напролом, – продолжала невозмутимо и раскованно моя недавняя подруга. – Даже там, где можно пойти в обход. И победить с меньшими потерями.
– Как это трогательно! Но в данной ситуации это не так. – Всегда возможны компромиссы.
– Есть компромиссы как вынужденная мера. И компромиссы – как предательство.
– Что же заставляют вас предавать эти нелюди?
– Саму идею.
– Глупости. Какие идеи в детском доме? Одни умозрительны схемы.
– Это что же вы называете «умозрительными схемами»?
– Да эту вашу идею-фикс – заставить человека, рождённого ползать, летать. Дарю вам этот образ.
– Краденые подарки… Как-то не очень. Кстати, что будем делать с ложками?
– Дорога ложка, как говорится, к обеду.
– Не поняла, – сказала я с раздражением.
– Со временем поймёте.
Конечно, мы разругались вдрызг. Уже не было и речи о политесе.
Пока играем в молчанку. Однако молчанье длилось недолго. Вызывает по селектору Хозяйка – впервые так официально. Вместо обычной любезной улыбочки, пусть и снисходительной, но всё же дружелюбной, строгий административный оскал.
Куда подевалась её неземная краса? У, ведьма… Так и зыркает своими купоросными гляделками… Взбучка будет отменная!
– Что творят ваши девицы в пищеблоке – вы знаете?
Вот так она и начала – сразу артобстрел, безо всякой моральной подготовки.
И даже не поздоровалась со мной…
– А что? Опять не убирают?
– Уму непостижимо! – хватается за голову она.
– Ну что? Что они натворили, паршивицы этакие?
– Стыдно сказать…
Она замолчала. Достала из холодильника бутылку «боржоми», налила в красивый высокий стакан из синего стекла, сделала несколько глотков и продолжила на тон ниже:
– Ставлю в известность – пропали мельхиоровые приборы из красного зала.
– И много?
– Около сотни. Они! Точно – они!
Сердце моё рухнуло в пятки, душа понеслась в преисподнюю. Сейчас начнётся жуткий кошмар. Погонят нас отсюда с позором…
– Мои сотрудники вне подозрения. Мы живем здесь по шесть месяцев безвыездно. На этой недели никто с базы не отлучался. Из посторонних в банкетный зал входили только ваши девахи.
– А где хранились приборы? – спрашиваю я. – В горке? Было заперто?
– Конечно, на ключ. Но и ключи пропали! Из моего кабинета!
– А что делала у вас в кабинете Лиля Кузенкова? – спрашиваю уже без всякой надежды на спасение.
– Писала списки нового заезда. А вы на неё думаете?
– В таких случаях желательно чётко знать. Я пока пытаюсь разобраться.
– Да нет, на неё непохоже. Я бы с удовольствием взяла её к себе в дом.
– Удочерить хотите?
У Хозяйки была взрослая дочь, она на две недели приезжала сюда на отдых, милая девушка. И ещё была девочка – помладше, она всё лето жила на базе в отдельном домике. Но тоже какая-то… без энтузиазма. Обе – мимо мамы. Валера катал её каждый день на моторке по морю.
– Какое – удочерить! – засмеялась Хозяйка.
– А что тогда?
– В дом – для работы.
– Вроде горничной что ли?
– Да, хотела взять в домработницы.
– И не думайте даже об этом!
– Придётся не думать, чёрт их знает, что за дети, украсть ведь могут из-под носа…
Закипаю. Совсем тётка сдурела от избытка власти! Я хотела уже встать и уйти, но вспомнила, что она меня вызвала, а не просто пригласила на приятную беседу. К тому же – вызвала по селектору.
– Так что с ложками будем делать? – спешу перевести тему я.
– Будем искать. Вот работали у нас ребята из ПТУ, и ничего, не обокрали. Ладно, чёрт с ними, с ложками. Разберёмся. Кстати, вопрос деликатный – если вам интересно, я навела справки по поводу вашего персонала.
– И что?
– Вам интересно, что они здесь делают?
Я удивилась – разве не ясно?
– Вроде да.
– Вот вы, например, кто такая? – насладившись произведённым эффектом, спросила она.
– Я? Ну… воспитатель первого отряда. Работаю со своими разновозрастными воспитанниками.
– А вот и ошибаетесь, – засмеялась она, – вы здесь проводите отпуск. К тому же – за свой счёт.
– Дичь какая-то…
– А на вашу ставочку оформлена эта ваша Ирочка.
– Ничего себе…
– А ваша старпёрочка здесь в командировочке…
– Такой вот расклад?
Я совсем растерялась. Значит, я здесь фактически никто и звать меня никак. Что за дикий обман? И кому это нужно?
Постойте, постойте…
И тут только до меня дошло, что, и на самом деле, бывает такое прекрасное событие в жизни трудящихся – отпуск. Когда никуда не надо бежать, никуда не надо спешить, спать можно хоть полдня, а полночи читать книгу, или можно просто пойти бродить по городу и… Случайно набрести на какое-то дикое заведение, которое окажется… детским домом…
И опять повторится начало!
Нет, отпуск – это, конечно, замечательно, но – надо работать…
Однако идея отпуска продолжала меня гипнотизировать. А ещё можно вместе с дочками укатить куда-нибудь загород, вот тоже неплохой планчик… Мы с ними очень любили ходить по выходным в походы-однодневки. Иногда с палаткой, чтобы дети могли днём отдохнуть, ведь путешествовали уже лет с трёх. Однажды принесли лягушачью икру домой – лужа высохла, а икра осталась на обочине. И вот они её пытались спасти. Однако маленькие тритоны в нашем доме так и не появились…
Бедные, бедные мои дочки, как вам без меня отдыхается?
– Напрасно мечтаете, – сверзла меня с небес Хозяйка, прошлась по кабинету, поправила цветы в напольной вазе, проверила, плотно ли прикрыта дверь. Потом села на диванчик, рядом со мной. Он неё исходи дурманящий запах синтетических духов. Не люблю, когда в жару ещё и такие резкие запахи… Лицо её приняло привычное выражение – снисходительного благодушия. – Мы посовещались и решили оставить здесь только двадцать человек – наиболее вменяемых ребят, и одного воспитателя.
– И кто же это будет? – спросила я, сражённая очередной новостью – опять делить детей!
– Нужен работающий воспитатель, понимаете?
– То есть…?
– Да не придуривайтесь. Я о вас говорю.
– А… остальные?
– Остальных я попрошу покинуть базу. Билеты уже заказаны на послезавтра. У нас и своих блатных хватает. Ещё и чужих прикармливать – не слишком ли? – Она протёрла салфеткой лоб и снова заговорила – тихо, как бы извиняясь: И это не из эгоизма – это элементарная справедливость. Ну почему наш завод должен оплачивать отдых всяких… не имеющих к заводу никакого отношения? Повторяю, это не от эгоизма, – сказала она дипломатично и снова – как бы оправдываясь.
– Причём здесь эгоизм? – возмутилась я. – Мне вообще кажется, что вокруг этого понятия идут самые настоящие спекуляции в последнее время.
– Спекуляции? – подняла аккуратные бровки она и приложила палец к губам.
– Да, они самые, а спекуляции сейчас на каждом шагу. – Интересненько…
– Такое ощущение, что в понятие эгоизма, равно как и в другие понятия, имевшие некогда негативный смысл, кто-то парится вложить именно теперь смысл позитивный.
– Это филологические изыски? – недовольно нахмурив лоб, сказала Хозяйка.
– Это некоторые наблюдения, и не более того. Причём, как мне видится, имеет место двойной обман. То, что раньше называли, ошибочно, конечно, эгоизмом – личностный интерес, независимость индивидуальности, целеустремлённость, ответственность за своё дело, всё это теперь опять же пытаются подсовывать в качестве рекламы настоящего эгоизма.
– Как-то всё это запутанно, – недовольно сказала Тамара Трофимовна, вертя па пальце перстень.
– Ну, понимаете, говорят как бы о хорошем, а называют это почему-то эгоизмом.