Через минуту количество колдовских ветров стало за три десятка.
Коннор чуял, как сумасшедший восторг переполняет Ивара, — и вновь и вновь жёстко напоминал:
— Новый ветер, Ивар! Новый!
На крыльце здания насторожился Трисмегист. Но, будучи, опытным бойцом, он не смотрел напрямую на то, что творится за рядом некромагов, засевших за будущее пиршество и уже жадно отщипывавших от чужого угощения по кусочку.
Джарри тоже насторожился, но продолжал бегать по крыльцу, помогая то Трисмегисту, то — Колру, чьи крылья постепенно беспомощно обвисали…
У каменных вихрей был лишь один недостаток.
Но сейчас даже этот недостаток мог стать преимуществом.
Вихри, набирая камни, которые в круговерти сталкивались между собой, грохотали. И этот грохот постепенно увеличивался.
Над головами некромагов.
А почуять магов, стоявших за их спинами, они не могли: серая магия, которой пользовались и они, не давала увидеть чужаков. Да и внимания никто из них не обращал на то, что творится за спинами. Впереди-то кусок магии — и довольно жирный!
Сосредоточенные на лакомой “жратве”, некромаги не сразу сумели отвлечься от созерцания пиршественного стола — крыльца здания. Но нашлись и те, кто задрал головы на грохочущий шум… Правда, им пришлось выйти из экстатического транса, чтобы понять, что происходит.
Когда кое-кто из некромагов начал не слишком быстро шевелиться, чтобы встать, Коннор хрипловато сказал:
— Ивар… Упали!
Тишина. В ней слышны только сиплое дыхание двоих и постанывание Мирта, ставшего проводником для серой магии, которая в его личном пространстве сталкивалась с рафинированной… А потом… Камни рушились неостановимо и, казалось, бесконечно. Кто успел вскочить — падал. Не успевшие встать, пластались на земле, погребённые… Те, алчные, на кого камнепад не попал, так и сидели, слишком заворожённые диким желанием забрать силы и жизни живых… И Хельми с тем же боевым рычанием, что и Эрно, бросился вперёд, к ним, беспощадно воспроизводя перед некромагами-одиночками жестовый рисунок, отнимающий жизнь. Рисунок, который начал действовать на отдельных личностях…
А Коннор с трудом вынул руки из-под мышек младшего брата и некоторое время стоял, покачиваясь и приходя в себя. Потом вспомнил и обернулся к Мирту. Вдвоём с Иваром сумели поднять мальчишку-эльфа, вокруг которого кипела серая магическая сила.
Сдвинув застёжку драконьего браслета, Коннор предупредил: “Хельми, слишком далеко не уходите. Я знаю, что их много. Но, если они снова встанут в круг, тебе его не порвать. Не забывай, что ты ритуала не проходил!”
“Бегущие сюда уже сообразили, что здесь опасно. Осталось несколько некромагов, которые всё ещё слишком упрямы!” — кровожадно ответил юный дракон.
Уже раздражённо Коннор напомнил: “Здесь те, кто нуждается в наших силах. Не увлекайся, Хельми! Возвращайтесь!”
Пришёл ответ в виде недовольной эмоции.
Всё лучше, чем ничего.
Покачиваясь от напряжения, Коннор и Ивар вели под руки Мирта, который всё никак не мог “выйти” из нижнего города, а Коннор всё никак не мог достучаться до его сознания, пока не сообразил примитивно использовать блокирующие браслеты.
Расслабив застёжки своего и Миртова браслетов, он позвал: “Мирт, выходи из личного пространства Вереска. Всё закончилось. Мы идём к старшим!”
Ноги мальчишки-эльфа перестали подкашиваться. Ещё десяток шагов — и Мирт пошёл сам, хоть и всё равно поддерживаемый братьями. Дело в том, что серая сила, в его личном пространстве столкнувшись с очищенной, всё никак не могла угомониться. Пришлось даже встать на месте и снять часть этой силы, с пользой переведя её в колдовской ветер друидов, который начал поднимать камни перед ними, освобождая таким образом путь к зданию.
Вскоре подбежали Хельми и Эрно, сменили братьев и сами потащили Мирта к крыльцу. А там Колр, поняв, что наступила передышка, уже совершил оборот и чуть не валялся у столба, отдыхая. Оглянувшись на Коннора, который, с одного взгляда сообразив, в чём дело, вновь сменил его, Эрно побежал к отцу. Добежал, присел перед ним на корточки…
— Ребятки! — выдохнул Рамон, прятавшийся за колоннами вместе с остальными Чистильщиками. — Как же я рад вас видеть!
Трисмегист разогнулся от Ильма и устало потёр поясницу.
— Он живой? — с тревогой спросил Коннор, не без помощи Чистильщиков усаживая вялого Мирта у той же колонны, где сидел дракон.
— Живой и быстро придёт в себя, если только не придётся снова схватываться с этими варварами. Откуда вы взяли столько серой магии?
Коннор чуть не фыркнул: кому что, а старому философу — новые знания! И подошёл к Джарри, обнял его, измотанного от беготни и использования нескольких видов магии. Краем глаза увидел свалившегося рядом с Миртом Ивара. И только тогда ответил Трисмегисту:
— Мирт соединил своё личное пространство с Вереском.
— Понятно, — задумчиво сказал Трисмегист. И раздражённо сказал: — Надеюсь, больше с серой магией вам работать не придётся. Будем скрываться.
— Что это значит? — спросил Джарри, которому Коннор вливал силы.
— Это значит, что сейчас надо немедленно решать проблему: стоит ли идти на помощь Перту, который отбивается от этих варваров неподалёку? Они-таки поймали его в ловушку, устроив приманку с одеждой погибших учеников.
— Некромаги против некромагов… — пробормотал Ильм, не открывая глаз.
— Профессионалы против варваров, — уточняя, проворчал старый философ. — Ну? Что будем делать? Пусть повоюют? Или?
Уткнувшись в грудь Джарри, Коннор тоже проворчал:
— Надо хотя бы взглянуть, как они там. А потом будем решать. — А потом всё-таки с любопытством оглянулся на старого бродягу: — А почему сомневаетесь вы? Боитесь — сил не хватит помочь?
— Не тебе, мальчишке, посмеиваться надо мной, — ухмыльнулся Трисмегист и поднял охающую Ванду на ноги. — Можешь стоять, Ванда?
— Кажется, могу, — с сомнением ответила маг-целитель Чистильщиков.
Эльф тоже не поверил и всё-таки взял её под руку. Коннор уже встал перед ним, ожидая ответа, и Трисмегист вздохнул:
— Меня в большей степени интересует не драка с этими варварами, а тот старик, который провёл их через древний ритуал. Тот, кто научил их быть варварами и убийцами, получая от этого действа удовольствие.
— Но можно сначала помочь Перту, а потом уже поискать старика, — с недоумением сказал Коннор. Он искренне не понимал старого эльфа, одновременно смущённо думая, не потому ли, что слишком устал. Но Трисмегист взглянул на него и покачал головой.
— Старик разносит заразу. Что практичней? Убивать заразившихся? Или уничтожить старика? Он ведь явно не угомонился и не собирается прекращать свою… деятельность. И что-то подсказывает, что он имеет с этого безумства… какую-то выгоду.
— Может, вы и правы, — угрюмо сказал Колр. — Но, с-с другой с-стороны… Чем больш-ше наш-ших бойцов, тем легче найти с-старика. А Перт — боец. Вс-сё. Поднимаемс-ся, Эрно. И идём дальш-ше — выручать наш-ших некромагов.
Трисмегист только пожал плечами и осторожно повёл Ванду с лестницы. За ним плёлся Ильм, который, впрочем, с каждым шагом двигался всё твёрже.
Глава тринадцатая
Ближе к часу, когда детей надо загонять по комнатам и укладывать в постели, Селена сумела взять себя в руки. Хотя её сердце то и дело начинало брать стремительный разгон и отчаянно трепыхаться, как только она вспоминала машину, уносящуюся в темнеющую на горизонте дорогу, — машину, где сидят взрослые оборотни, готовые в любой момент взяться за оружие, защищая подростков… Или вспоминала искорёженные войной очертания пригородных улиц, где рыскают странные некромаги, которые, вместо привычной помощи нуждающимся в их профессиональных навыках, несут смерть коллегам по цеху… И неведомые места вставали перед глазами, где Джарри, Колр и Трисмегист… Где старшие братства и Ивар, впервые попавший в условия, близкие к военным и не дающие возможности просто уйти… Ловушки… Тупики…
Селена хозяйничала по дому, привычно двигалась, спеша за всем уследить и всё построить так, чтобы жизнь в Тёплой Норе не превращалась в стылое болото… А потом резко застывала на месте, чувствуя, как мурашки покалывают спину, а как судорогой заставляет изгибаться её тело… а потом спохватывалась: она хозяйка места! Как бы ей плохо ни было, её настроения никто не должен замечать! Эти дети и так с трудом забывают прошлое. А когда привозят новичков… Да ещё, к ужасу многих, из небытия воскрешённых… Да ещё с места боевых действий… Да ещё тех, кто ярко напомнил о войне с магическими машинами и о беспощадных взрослых… Это она вспомнила о Фице и вздохнула, переключившись на тот ужас тогдашнего мальчика, которого абсолютно беззащитным бросили в глубокую яму от взрыва…
— Мам?
Селена чуть не подпрыгнула, когда подошедший со спины Стен подёргал её за край вязаного свитера. Она-то ещё витала мыслями в той страшной тёмной ночью яме, отчаявшаяся и не в силах шевельнуться из-за наручников, да ещё слепая из-за повязки на глазах… Кажется, Стен спас её — во всех смыслах.
— Что, маленький мой?
— Тебя Анитра ищет.
Оглядевшись, Селена с грустью приподняла брови: ни один из обитателей Тёплой Норы не подумал бы искать её здесь — в бельевой. А у Стена — интуиция. Небось, Анитра его попросила найти маму именно поэтому, зная, что кто — кто, а уж Стен всегда уверенно пойдёт куда надо, чтобы выволакивать хозяйку Тёплой Норы на свет божий.
Сейчас Селена очень нуждалась в сыне. Удивлялась ещё, приседая перед ним на корточки: и как раньше не подумала?
— А где Анитра?
— Она в комнате у новых девочек.
Что у них такое? Селена встала — и Стен важно протянул ей ручонку: надо маму вести за ладошку, а то сбежит с полпути — ищи её снова.
Так она, улыбаясь, поняла его движение. Но уцепилась за маленькую горячую ладонь, как за якорь в бушующем событиями дне. И даже приноровилась идти на полшага позади, чтобы малыш был твёрдо уверен: он ведёт маму. Видел бы Джарри… И впервые беспокойные, на грани паники, мысли свернули на иное: у всех любимых её мужчин есть во внешности одна особенность: они тёмное-русые, а глаза — серые… Впрочем, у Коннора волосы чуть светлей, чем у остальных…