И даже зов сторожевых драконов не заставил испугаться. Впрочем, пугаться было нечего. За Повэлем, одним из старших новичков, приехал дядя, которого по такому случаю храмовники пропустили через изолированный пригород. Дядя бездетный, а потому счастливый донельзя, что нашёлся единственный племянник. Повэль не узнал его поначалу, а потому долго недоверчиво всматривался в него, пока дядя не показал ему пару картинок, на которых он запечатлён вместе с родителями Повэля и им самим, маленьким.
Второй подросток из старших, Дидрич, после отъезда своего приятеля, был так потрясён, что его пришлось отпаивать успокоительными отварами Бернара. Но с его делом оказалось сложней, так что он успел принять участие в соревнованиях.
Волчишка оказалась права на все сто. Эден и Синара “заболели” пейнтболом.
Селена предполагала, смеясь над собой: “Тоже мне — доморощенный психолог!”, что младшие новички впечатлились полётами на дельтапланах только потому, что их вынужденная работа при некромагах — это крысиные норы в завалах разрушенных домов. По её грубым прикидкам, девочка и мальчик стремились в бесконечно высокое небо, чтобы оторваться от узких подземелий. Пейнтбол же дал обоим свободу полётов — Ирма постаралась, показав сумасшедшую езду на скейте. Раньше-то они не воспринимали скейт в качестве полётного средства, пока детвора мчалась по улицам деревни… А тут…
В день соревнований, предпоследний свободный день в деревне, выяснилось, что в Тёплой Норе могут разыгрываться и иные трагедии.
Когда все собрались на поле, Селена обнаружила, что рядом, на трибуне зрителей, нет Ригана. Она-то привыкла, что мальчик-дракон всегда сидит с ней. Очень удивилась. Но до начала игры время было, так что она спокойно продолжала сидеть, пока к ней не “постучался” Мирт с просьбой вернуться в дом.
Поскольку детей и во дворе Тёплой Норы, и в самом доме было ещё достаточно, Селена решила, что возникла чисто техническая проблема, например: кому-то не хватило отличающего игрока жилета — а то и маркера, хотя последних всегда хватало всем.
Мирт сказал — её ждут в комнате Вильмы. Хозяйка места быстро поднялась по лестнице и вошла в “ясли-сад”. Здесь, у двери, стояла расстроенная Вильма и смотрела на окно. На фигурку, стоящую у окна. Взбудораженная предстоящими играми, Селена не сразу угадала в невысокой русоголовой девочке Айну. Странно. Девочка любила игры и обычно с удовольствием бегала с той командой, куда попадала, хоть и не блистала талантами снайпера или умением вовремя спрятаться от “красочных” выстрелов. Почему же сейчас она стоит в привычном платьице, но не в штанишках и рубашке с жилетом? Не хочет играть?.. Селена глубоко вздохнула, внезапно сообразив, что случилось.
Она быстро приблизилась к Айне и положила руки на её плечи. Девочка мельком оглянулась. Лицо серьёзное и вроде как спокойное. Если бы не блестящие дорожки слёз по щекам и сглатывание…
— Я не хочу, — быстро-быстро сказала Айна и снова сглотнула, уже вздрагивая. — Я здесь… посижу, пока вы там…
Селена молчала. Что она могла сказать? Утешить, что однажды Ивар вернётся? Детская влюблённость преходяща — так кажется лишь на первый взгляд. Проблема-то в другом… И это другое Айна резко выразила, в слезах закричав:
— Он даже не попрощался со мной! Почему?!
И ткнулась лицом в живот Селены, бурно зарыдав. Какие слова найти для неё, чтобы успокоить? Ивар и правда поступил очень некрасиво. Особенно если вспомнить, что он сам всегда кого-то ждал, а о нём забывали… И Селена сейчас могла лишь клясть себя саму, что не догадалась попросить мальчишку-друида забежать к Айне перед уходом и попрощаться с ней — выпросить у него хотя бы малую толику внимания для неё, которая так радовалась его возвращению! Прижимая девочку к себе, чтобы та не чувствовала одиночества, хозяйка места запоздало думала только, что не всегда успевает отследить детские привязанности, а потому не может сгладить редко-редко, но возникающие душевные конфликты и переживания в Тёплой Норе.
Растерянность и безнадёжные мысли прервал топоток по коридору, слышный отчётливо, потому как дверь в “ясли” оставалась открытой. Обернувшись к двери, Селена поняла, почему на зрительских местах не было Ригана: войдя в комнату, она не заметила его, стоявшего за Вильмой. Мальчик-дракон насупился и смотрел с легко считываемым: “А вы говорили!..”
— Селена-а! — завопили два голоска, и в комнату вбежал сначала Эден, немедленно затормозивший на пороге, а потом и Синара.
— Нам сказали вас… тебя найти, — доложила Синара, с удивлением глядя на прижавшуюся к хозяйке места Айну, отворачивавшуюся, чтобы не видели её заплаканного лица.
— А чего она ревёт? — чуть не агрессивно спросил Эден.
— С-селена, иди с-с ними, — скомандовал Риган, отойдя от слегка обалдевшей от внезапного поворота Вильмы. — Я пос-сижу с Айной. — И сам чуть враждебно посмотрел на новичков.
— Эй, Айна, да? Айна, пошли с нами! — всё в той же агрессивной манере то ли предложил, то ли велел Эден.
— Она никуда с-с вами не пойдёт… — начал было Риган.
Но Эден бросился к Селене, схватил девочку за руку и, заглянув в её лицо, в запавшие от плача глаза, затараторил:
— Пойдём с нами, Айна! Поиграем — и ты плакать не будешь! А я с тобой рядом буду! Мне сказали — у вас тут команды, так я попрошу, чтобы тебя в нашу команду взяли! И тогда я тебя буду защищать! Хочешь, чтобы я попросил? Я не вру!
— Он не врёт, — подтвердила Синара, всё ещё удивлённо глядя на Айну, которая, шмыгая носом, уставилась на обоих. — Он всегда всех защищает, а однажды он вытащил из-под завалов одного мальчика. Правда, он уже умер, но Эден его всё равно нашёл и вытащил, и мы его похоронили. Ты не бойся, Айна! Если Эден сказал, что будет тебя защищать, он точно будет! Он всегда держит слово! Идём с нами!
И бросилась через всю комнату, чтобы ухватиться за вторую руку Айны.
В результате ошеломлённый Риган, чуть приоткрыв рот, поплёлся следом за троицей, двое из которой уверенно тащили свою “добычу” к пейнтбольному полю. А Селена, поглядывая на успокаивающуюся Айну, думала, что, кажется, с младшими новичками Тёплой Норе повезло, несмотря на их пиратские замашки.
… На следующий день в деревню приехал Перт в сопровождении Морганита.
Селена так поняла, что визит некромагов-храмовников не просто посещение, скажем — в гости явились, а наверняка привезена какая-то важная информация. Тем более, что Перт потребовал, чтобы разговор выслушало братство. К ребятам добавились Колр и Ривер. А когда услышали, с чем он приехал, старшие братства обрадовались.
Некромаг, которого с улицы, из “паутины” Тёрна, вытащил Трисмегист, и правда спрятал в своём доме пятерых подростков, сбежавших от хозяев, когда с теми начались странности. Двое из них — его собственные помощники.
Самодовольно ухмыляясь, Перт добавил, что все пятеро подростков просто счастливы были оказаться в храме некромагов.
Братство — с удивлением заметила хозяйка места — ласково поулыбалось ему в ответ. Словно старшие — не желая обижать младшего, который в чём-то здорово прокололся, но ведь его жаль — а потому лучше промолчать… И, не дождавшись страстного пожелания Селены забрать у него этих пятерых подростков, ликующий до смешного, глава храма уехал победителем, опять-таки сопровождаемый таким же самодовольным Морганитом.
Вечером, перед сном, Селена задумчиво сказала Джарри:
— Тебе не кажется, что мои братья были какие-то… излишне таинственные, когда Перт сказал, что забрал всех пятерых в храм?
Не открывая глаз, уставший Джарри еле улыбнулся и пожал плечами:
— По мне, так они всегда таинственные — особенно если им приходится говорить с кем-то из храмовников.
Селена хмыкнула на это, но не стала допытываться у ребят, что они скрывают, предпочитая привычно выждать, пока сами не расскажут — или пока не произойдёт то событие, которое они скрывают.
Учебно-рабочая неделя началась с того, что Понцерус оказался весьма доволен, что приезжает в школу на одной из машин, в которой ему всегда почтительно внимают старшие ребята. Ведь с ними можно по дороге провести внеочередную или вообще ранее не запланированную философскую дискуссию. В садовом домике Трисмегиста он устроился основательно и успел коротко познакомиться с Микой, который его просто обожал за умные и непонятные речи.
Через неделю Дидрича забрала его мачеха — отец умер во время войны. Селена, услышав о мачехе, поначалу не хотела отдавать подростка-некромага, но тот, узнав, кто именно его заберёт, так расцвёл, что Селена не выдержала и поспрашивала его о семье. Выяснила, что мачеха вырастила его старшим среди своих троих детишек, причём ничем не выделяя ни своих, ни приёмного сына, за что и отец, и сын её любили. Поэтому Дидрич и счастлив вернуться в дом, где его с нетерпением ждали… Джарри лично отвёз его в тот дом и лично поговорил с мачехой подростка, чтобы потом передать содержание беседы Селене и успокоить её.
Айна тоже успокоилась. Не в меньшей степени потому, что Эден стал её постоянным спутником — буквально прилип к ней. Хозяйка места видела, что ему нравится девочка, нравится видеть её искреннее восхищение, когда он делал что-то на “отлично”… Сам Эден не помнил, сколько ему точно лет. Более того — как и Синара, он не знал, точно ли его зовут Эденом. Ростом он слегка уступал Айне, но при этом был весьма крепок и ловок, благодаря своей прошлой жутковатой специализации.
И Эден, и Синара оказались очень умными: оба были протестированы Асдис и Викаром и, по их словам, были готовы пойти в школу. Селена же, прикинув, сообразила, что ещё пара месяцев — и учебный год закончится. И оставила ребят на попечение Бернара и Понцеруса, заинтересовавшегося необычными детьми… И ещё. Селена теперь не боялась, что младшие новички захотят угонять дельтапланы или машины. С головой окунувшись в пейнтбольные дела, они помогали Ирме и её компашке усовершенствовать тренировочный полигон в садах, чтобы “надрать задницы” ученикам военной школы, с которой, по традиции, игра будет в первом каникулярном месяце.